Читаем без скачивания Спасение Шарпа - Бернард Корнуэлл

- Офицеры, сержанты – найдите и убейте их.

Это и было то, ради чего Бог создал винтовки. На расстоянии в сотню шагов прицельный выстрел из мушкета был почти что чудом, зато огонь из винтовки – смертелен, и вольтижёры, которым казалось, что им противостоят всего лишь мушкеты, попали в ловушку. За первые несколько секунд стрелки Шарпа убили троих французов и ранили ещё семерых, потом перезарядили, сместились влево, на несколько шагов ближе к каре, и снова выстрелили. Перепуганные вольтижёры, видя перед собой всего лишь красномундирников, открыли ответный огонь. Опустившись на колено, Шарп через прицел следил за офицером, который на бегу придерживал рукой саблю, подождал, пока тот остановится, и нажал спусковой крючок. Когда дым рассеялся, офицер исчез.

- Не спешить! – крикнул Шарп. – Экономить пули!

Обернувшись, он увидел, что Буллен без приключений добрался до болота и теперь был в безопасности. Вольтижёры следовали за ним по тропе, но лезть в болотную жижу ни один не собирался. Заряжая винтовку, приклад которой наполовину утонул в грязной жиже, Шарп хладнокровно наблюдал за тем, как француз целится и стреляет в него из мушкета. Вольтижёры, наконец, сообразили, что вступили в неравный бой, и отступили за пределы поражающего огня винтовок, но кавалеристы, заметив горстку красномундирников, дали лошадям шпоры и поскакали к ручью мимо отступающих вольтижёров.

- Назад! – крикнул Шарп. – Немного назад!

Шлёпая почти по колено в воде, они отступили ближе к каре. Им ещё предстояло переправиться через ручей, но наперерез скакала кавалерия, словно забыв о водном препятствии. Наверное, им казалось, что уровень воды на всём затопленном пространстве примерно одинаков – около фута в глубину. Опустив сабли, кавалеристы перешли на лёгкий галоп, разгоняясь перед убийственной атакой.

- Подождите, пока они приостановятся, – сказал Шарп. – И тогда убейте их.

Разбрызгивая жидкую грязь, передняя шеренга кавалеристов выскочила на берег ручья. Одна из лошадей вдруг провалилась в воду, сбросив наездника через голову. Другие лошади заплясали на месте, пытаясь найти опору на скользком берегу, и Шарп приказал своим людям открыть огонь. Гусар с косичками, свисавшими вдоль загорелых щёк, рыча, рванул поводья, вынуждая свою лошадь войти в ручей. Шарп поймал в прицел его голубой доломан. В задних рядах кавалеристов, которые отвернули, увидев заминку своих товарищей, взорвался снаряд. Перезарядив, Шарп осмотрелся, чтобы убедиться, что со стороны фермы через болото за ними не тащатся вольтижёры, а потом выстрелил в драгуна. Началась настоящая бойня, и, осознав это, кавалеристы развернули лошадей и, пришпорив их, постарались выбраться на более твёрдый грунт, преследуемые винтовочным огнём.

На помощь к дальнему флангу Южного Эссекского подошли cazadores, и под ливнем винтовочных пуль вольтижёры были вынуждены отступить. Северная сторона каре окуталась пороховым дымом – это две роты дали залп по отступающим кавалеристам. Шарп закинул на плечо винтовку.

- Неплохо поработали, Пат, – сказал он и указал на оставшуюся без седока лошадь, которой удалось переправиться через ручей на их сторону. – Кажется, за захваченных вражеских лошадей всё ещё дают награду? Она ваша, сержант.

Так как угроза кавалерийской атаки отпала, Южный Эссекский развернулся в шеренгу в четыре ряда, в два раза более широкую, чем обычно делается, на тот случай, если гусары и драгуны решат попытаться атаковать в последний раз. Впрочем, это было маловероятно, ведь с левого фланга полк прикрывали португальские cazadores, а правый фланг упирался в болото, в то время, как французы под артиллерийским обстрелом отступали к северному краю долины. Главное, что стрелковая рота вернулась.

- Неплохо, – промолвил Лоуфорд, наблюдая за тем, как Харпер ведёт к шеренгам полка пойманную лошадь. – Даже очень хорошо.

- Правда, была пара серьёзных моментов, – отозвался майор Форрест.

- Серьёзных моментов? – несколько наигранно удивился Лоуфорд. – Не припомню. Всё шло по плану. Точно так, как я и планировал. Правда, жаль Молнию.

Он с отвращением посмотрел на своего совершенно пьяного шурина, сидящего на земле позади шеренг, и, заметив Шарпа, снял шляпу:

- Мистер Шарп! То, как вы расправились с этими вольтижёрами – очень, очень неплохо. Спасибо, мой дорогой.

Шарп поменялся мундирами с Булленом и подошёл к радостно улыбающемуся Лоуфорду.

- Разрешите забрать с фермы наших раненых, сэр, прежде, чем я вернусь к исполнению своих обязанностей, – сказал Шарп.

- Спасение раненых и есть ваша обязанность, разве не так? – Лоуфорд выглядел озадаченным.

- Я же квартирмейстер, сэр.

Лоуфорд встал с прихваченного с поля боя седла Молнии.

- Мистер Шарп, - мягким тоном заметил он.

- Сэр?

- Прекратите, чёрт возьми, упрямиться.

- Да, сэр.

- А потом я должен отослать вас в Перо Негро, – заметив, что Шарп не понимает, полковник пояснил. – В штаб. Кажется, с вами хочет побеседовать генерал.

- Пошлите мистера Висенте, сэр, и арестованного, – сказал Шарп. – Они расскажут генералу все, что он должен знать.

- Вы могли бы рассказать мне, – бросил Лоуфорд, наблюдая за тем, как французы отступают к холмам.

- А нечего рассказывать, сэр, – пожал плечами Шарп.

- Нечего рассказать?! Господи Боже, вас не было две недели, и вам нечего рассказать?

- Искал скипидар, сэр. Отстал. Очень жаль, сэр.

- Всего лишь отстали?! – возмутился Лоуфорд, но потом глянул на Сару и Джоану, на их выпачканные грязью штаны, на мушкеты в их руках, хотел было что-то заметить в их адрес, но, покачав головой, только и сказал. – Совсем нечего сказать, да?

- Мы смогли спастись, сэр, – заявил Шарп. – Только это и имеет значение. Смогли спастись.

Историческое примечание

Французское вторжение в Португалию в конце лета 1810 одолел голод, и это был последний раз, когда французы попытались захватить эту страну. Веллингтон, к тому времени ставший главнокомандующим португальской и британской армий, избрал тактику выжженной земли, что стало тяжким испытанием для местных жителей. Чтобы не оставить захватчикам даже объедков, жители центральной Португалии должны были, оставив свои жилища, либо уйти в горы, либо отправиться на север, в Опорто, либо на юг, в Лиссабон, защищённый системой новейших укреплений – линий Торриш-Ведраш.

Стратегия сработала, но цена, которую пришлось заплатить, оказалась высока. По одним оценкам, от сорока до пятидесяти тысяч португальцев погибли зимой 1811-1812 годов, большинство от голода, некоторые – от рук французов. Это огромное число жертв – приблизительно 2 процента тогдашнего португальского населения. Как ни суди, весьма жестоко перекладывать тяготы военного времени на гражданских. Действительно ли это было необходимо? Веллингтон нанёс Массена сокрушительное поражение на высотах Буссако; контролируя дорогу в обход хребта, он мог бы отразить французов и вытеснить в Сьюдад Родриго, за испанскую границу, но в этом случае Массена сохранил бы свою армию почти целой. Голод и болезни оказались намного более опасными врагами чем красномундирники и стрелки, и, вынудив Массена провести зиму в пустынной местности к северу от оборонительных линий, Веллингтон уничтожил его армию. Перед началом компании, в сентябре 1810, под командованием Массена находилось 65 000 человек. Когда он возвратился в Испанию, осталось менее сорока тысяч, он потерял половину лошадей и фактически весь колёсный транспорт. Из 25 000 погибших лишь 4 000 были убиты, ранены или взяты в плен в Буссако (потери британцев составляли приблизительно одну тысячу), остальные погибли от голода, болезней или дезертировали.

Но зачем нужно было сражение при Буссако, если линии Торриш-Ведраш справились с задачей уничтожения противника гораздо продуктивнее? Веллингтон считал, что это – дело чести. До того времени на счету португальской армии не числилось побед в войне с французами, но теперь она была реорганизована и передана под командование Веллингтона и, дав возможность португальской армии одержать победу, он вселил в неё веру в свои возможности. При Буссако португальцы поняли, что они могут разбить французов и, по справедливости, этот эпизод занимает столь значительное место в истории Португалии.

Хребет Буссако теперь густо засажен деревьями и трудно себе представить, как на его восточном склоне могло разворачиваться сражение, но на фотографиях 1910 г из великолепной книги Рене Чартранда «Буссако, 1810 год» издательства «Оспрей» он выглядит почти полностью лишённым растительности. В большинстве книг, посвященных сражению, монастырь на западном склоне хребта именуется «конвент», что равным образом может применяться как к мужским, так и женским обителям, но обычно принято считать его женским. Официальное его название - Convento dos Carmelitas Descalgos, или Mosteiro dos Carmelitas, и в своей книге я называю его именно так, чтобы не делать предположительных выводов о принадлежности обители. Здание до 1834 г., когда португальские монастыри были расформированы, занимала община босоногих кармелитов. Здание монастыря и часовни, упоминаемые в книге, всё ещё существуют и открыты для посещения. Рядом с монастырём расположена выстроенная в начале двадцатого столетия большая гостиница, похожая на королевский дворец.