Читаем без скачивания Шимпанзе горы Ассерик - Стелла Брюер

В этот же день Юла и Камерон, следуя моему примеру и примеру других шимпанзе, стали пить воду прямо из ручья. Юла выглядела взволнованной, веселой, счастливой и все время крутилась возле Уильяма. Тот лежал на спине с самым благодушным видом и в конце концов, видя ее прекрасное настроение, согласился поиграть с ней. Бобо, Пух и Камерон тоже немного порезвились. Потом я с радостью заметила, как Камерон присоединился к Пуху и Бобо, когда те начали кормиться молодыми листьями мандико. Судя по всему, новая пища пришлась ему по вкусу. Все вокруг выглядело таким безмятежно счастливым, что я решила выкупаться и начала снимать одежду.

Внезапно на склоне позади меня раздалось знакомое уханье. Это была Тина. Она не появлялась с тех пор, как мне пришлось прибегнуть к стартовому пистолету во время недавней драки. Я быстро натянула сброшенную одежду, вынула из кармана пистолет и завернула его в полотенце. Вновь ощутив напряженную обстановку последних дней, я почувствовала, что сейчас может вспыхнуть новая драка. Удастся ли мне удержать возле себя Юлу и Камерона или они, испугавшись, убегут в долину?

Я ждала, как развернутся события. Уильям посмотрел на Тину, но Юла была требовательной партнершей, и он продолжал играть с ней. Тина, стоя, наблюдала за ними, потом стала торопливо спускаться по склону. Но куда девалась ее выпрямленная, раскачивающаяся походка, безошибочно свидетельствующая об агрессивных замыслах? Она шла сгорбившись, всем своим видом выражая подчинение и покорность. Тина направилась прямо к Камерону, часто дыша в знак уважения, и вела себя так нервозно, что даже он убедился в безопасности ее намерений. Оскалив зубы, он протянул ей руку. Тина не взяла ее, а обхватив его за спину, привлекла к себе, так что он уткнулся лицом ей в шею. Потом, раскрыв рот, сама спрятала лицо у него на шее, и оба застыли в этой позе. Прошла минута… Такого трогательного и выразительного обмена приветствиями мне еще не приходилось видеть! Я тяжело опустилась на землю, едва не зарыдав от полноты чувств. Следующие несколько минут Тина занималась обыскиванием Камерона, а к середине дня оба шимпанзе прекрасно чувствовали себя в обществе друг друга. К моему удивлению, Юла остерегалась Тины и уклонялась от встречи с ней всякий раз, когда та намеревалась приблизиться. В какой-то момент мне показалось, что своим поведением Юла может спровоцировать вспышку ярости со стороны Тины. Но этого не произошло: отказавшись от своих попыток и предоставив Юлу Уильяму, Тина вернулась к Пуху, Камерону и Бобо.

Не прошло и недели, как Юла и Камерон стали признанными членами нашей группы. Правда, Камерон все еще осторожничал в отношениях с Уильямом, а Юла не слишком уверенно вела себя с Тиной, но это не мешало нам всем вместе совершать небольшие вылазки в поисках пищи. Подошвы ног новичков от долгого пребывания в неволе были слишком изнеженными, Пройдет несколько недель, прежде чем они затвердеют, и вот тогда мы сможем совершать прогулки по каменистому плато. Выбирая маршрут, я старалась учитывать это обстоятельство, и большую часть времени мы проводили на устланных листвой тропах.

Юла очень скоро признала во мне своего ангела-хранителя и, поссорившись с кем-нибудь, тотчас бросалась за утешением. Камерон тоже привык рассчитывать на мою помощь в трудных ситуациях, но вел себя независимо и не нуждался в постоянной эмоциональной поддержке. Камерон очень подружился с Тиной. Первое время он, случалось, до такой степени раздражал ее нарушением обезьяньего этикета, что она несколько раз нападала на него. Однако он быстро усвоил принятый в группе кодекс поведения и изменил в соответствии с ним собственные привычки. Хотя Камерон по-прежнему был привязан к Юле, он, казалось, больше не испытывал того отчаянного стремления защитить ее, которое проявлялось в первые дни их пребывания в лагере. Из неразлучной пары они превратились в обычных членов группы.

Камерон оказался во многих отношениях проще Юлы. Это был крупный для своего возраста шимпанзе с хорошо развитой мускулатурой, открытым выражением лица и мужественными, смелыми манерами, очень подходившими его облику. Он быстро усвоил, что если днем питаться тем кормом, который едят другие шимпанзе, то до вечера не останешься голодным. На ужин я давала обезьянам дежурное блюдо из риса с каким-нибудь соусом. Камерон больше не нуждался в моих уговорах и охотно пробовал всякую новую пищу, в особенности если видел, что ее с аппетитом поедают его собратья. Ему очень нравились листья, и, когда на кенно развернулись почки, он вместе с другими шимпанзе вскарабкался на дерево и стал с удовольствием поедать нежную зелень.

Юла сидела на земле и наблюдала за братом и остальными членами группы. Кормить ее было сущее мучение, она стала терять в весе, и это очень беспокоило меня. Даже в лагере с трудом удавалось подобрать еду, которая бы ей нравилась. У меня создалось впечатление, что она скорее останется голодной, чем согласится попробовать незнакомую ей пищу. Положение облегчалось лишь тем, что Юла была очень привязана ко мне и ради моего удовольствия готова была проглотить небольшой кусочек какого-нибудь плода, который я засовывала ей в рот. Стручки нетто, сладкие и вкусные, понравились бы любому. По крайней мере все шимпанзе в лагере, включая Камерона, любили их. Да и мы, люди, поедали их не менее охотно. Я была уверена, что, если бы мне удалось заставить Юлу попробовать хоть один стручок, она тоже наверняка пристрастилась бы к этому лакомству.

Я усаживала ее на колени и, смеясь и лаская, быстро засовывала в рот кусочек стручка нетто. Обычно она тотчас выплевывала его. Тогда я начинала хныкать, снова открывала ей рот и совала туда стручок. Если она задерживала его во рту хотя бы на одну секунду, я ее обнимала и принималась громко хвалить. Что-что, а уж похвалы-то она любила! Потребовалось много времени и терпения, прежде чем Юла проглотила свой первый стручок. Уговорить ее было нелегко: мне приходилось проявлять настойчивость, не оказывая особого нажима, так как я боялась, что в противном случае Юла вообще перестанет слушаться меня. В конце концов мои старания были вознаграждены; проснувшись утром, я увидела, что Юла сидит под деревом нетто, подбирает кусочки стручков, которые роняли другие шимпанзе, и с удовольствием поедает их.

В полдень, взяв Юлу на руки, я взобралась по лестнице на помост, сооруженный на нетто. Джулиан протянул мне длинную бамбуковую палку, с помощью которой я достала большую гроздь стручков. Я подняла такой шум вокруг своей добычи и так усердно изображала пищевое хрюканье, что Бобо залез на платформу посмотреть, в чем дело. Не обращая внимания на обоих шимпанзе, я принялась есть, издавая такие звуки, будто вкуснее этих стручков мне в жизни ничего не приходилось пробовать. Потом я неохотно поделилась с Бобо. Юла пристально следила за мной. Наконец, как бы вспомнив о ней, я протянула и ей крохотный кусочек своего лакомства. К этому моменту Юла была уже настолько заворожена моими действиями, что немедленно положила его в рот и проглотила. Больше она не просила, а я продолжала жевать стручки, но через несколько минут протянула ей еще один кусочек, немного больше первого. Она взяла его с прежним энтузиазмом. Потом я растянулась на помосте, притворившись, что наелась до отвала. Гроздь стручков лежала неподалеку. Как я и рассчитывала, Юла стала отрывать и есть стручки, незаметно покончив с ними. Я взяла бамбуковую палку, достала еще стручков и без особых церемоний вручила ей. К моему облегчению, она охотно взяла их и начала есть.