Читаем без скачивания Рожденные жить - Константин Изотов

— Давай все-таки допьем чай. Она выждала немного, потом повернула голову к столу и, слегка приподняв ее, ответила (тепло, но немного сдержано) — Подай мою чашку. Он подошел к столу, налил себе чая и вернулся с двумя чашками, поставив одну перед ней. Она села, придерживая руками переднюю часть простыни и, спокойно, но по-прежнему тепло попросила — Завяжи там сзади (кивнув головой в сторону своей спины) Он взял простынь и начал (нежно и спокойно) восстанавливать ее внешний вид (заматывать ее обратно в простынь). Они ехали в такси сзади (сидя рядом, но практически не касаясь друг друга) — Я наверное лет пять, уже, так не занималась (от души сказала она, с наслаждением откинувшись на сидении). Прямо все, внутри, движется. (Он внимательно, с участием слушал ее, при этом глядя немного в ее сторону) — А они часто так собираются? (заинтересованно спросила она, повернувшись к нему, находясь по-прежнему в состоянии подъема) — По полной программе — нет. А так, для поддержания формы, — регулярно (ответил он, повернувшись в ее сторону еще больше). Потом, вернувшись в прежнее положение, добавил от себя — А, вообще, я там редко бываю. — Почему? (поинтересовалась она) — Просто (откровенно ответил он) — А мне понравилось (так же откровенно сказала она после небольшой паузы, при чем с таким видом, как будто он сказал, что это плохо) — Мне тоже (спокойно ответил он) Она временно замолчала, глядя в боковое стекло машины. В это время машина остановилась перед светофором, и вокруг сосредоточилось несколько других приятных машин, которые почему-то привлекли ее внимание. — Почему ты себе машину не купил, когда у тебя были деньги? (поинтересовалась она, повернувшись к нему) А теперь на такси все время ездить приходится. — Но если бы я вел машину, мы не смогли бы так спокойно разговаривать. (свободно ответил он, с интересом глядя на нее) — Ну да. И из-за этого ты не стал покупать машину (она немного обиделась на него, восприняв это, как уход от ответа) Он молча отвел от нее взгляд и сказал в никуда — Вообще-то у меня есть машина. Но, по городу, я ей почти никогда не пользуюсь. Она промолчала, мысленно занося эту информацию в разряд ничего не значащих неопределенностей. — Это нам еще ужин надо готовить (высказала она мысли в слух, после молчания). (и, возвращаясь в состояние подъема продолжила) Не (протягивая звук "е"). Не хочу. Сейчас приедем — я, сразу, на кровать. И меня уже никто не поднимет. (и после небольшой паузы) Это ж надо было так набегаться… Они шли по одной из центральных улиц города. Она рассматривала витрины магазинов и фирменных салонов, иногда что-то говоря ему. Он спокойно шел рядом, отвечая на ее редкие вопросы. Потом он, вдруг вспомнив что-то, сказал — Зайдем сейчас в ресторан, мне надо там кое-что узнать. Она остановилась и, не понимая в чем дело, поинтересовалась — Что, так срочно? — Не срочно. Но все-таки. (расплывчато, но убедительно ответил он) — Ну, ладно, пошли. (согласилась она, не вникая в суть дела)… Они зашли в ресторан. Поздоровавшись с охранником на входе, он сразу же подошел к официанту. — Мной ни кто не интересовался? — Здравствуй. — Привет. (наконец поздоровался он с официантом) — Никто вроде не спрашивал. Но вчера принесли записку. Для тебя. — Она у тебя? — Сейчас достану. Он нашел записку и передал ее Ч… Тот, не отходя, развернул ее и внимательно просмотрел. В ней значилось: Привет из парка! Мои ребята рассказали, какой ты смелый, поэтому я хочу с тобой поговорить. Встретимся в "название бара". Третий столик, на право от входа. Восемнадцатого числа, в 21.00. Не бойся, я буду один, чего и тебе желаю. Думаю мы все уладим. Жду. Спасибо, что сказал, где тебя искать. Он быстро повернулся к официанту. (но спросил спокойно) — Какое сегодня число? — 17. Что, опоздал? — Нет. Все нормально… Спасибо. Он повернулся к ней. (Она стояла рядом, давно заинтересовавшись его странными действиями, и, неявно, но очень внимательно, наблюдала за происходящим) — Ну что. Пошли дальше? — Это все? (спросила она, скорее просто так) — Да (ответил он, немного улыбнувшись). Пошли. Они собрались уходить. Он повернулся к официанту — Пока — Счастливо. (ответил тот) Они вышли из ресторана. Немного пройдя по улице, она спросила — А что это за записка? — По одному делу. (ответил он, не пытаясь ничего скрыть, но в тоже время ничего не объясняя) — По какому? (продолжила она, неудовлетворенная отговорками) Он внимательно посмотрел на нее, но ничего не ответил. — Тебя, что, на свидание приглашают? (спросила она, скорее что бы подразнить его) В этот раз он посмотрел на нее улыбнувшись, но ответил достаточно серьезно — Можно и так сказать Она посмотрела на него, пытаясь рассмотреть, что за всем этим кроется, и, с чувством собственного достоинства, сказала — Так бы сразу и сказал Он ничего не ответил….. Свет в комнате был уже выключен. Он лег на кровать, положив руки за голову, потом закрыл глаза… — А она знает, что я у тебя живу? (трогательно спросила она из своей комнаты) Она лежала на кровати (на спине), открыв глаза, но не глядя никуда. Он открыл глаза, убрал одну руку из-за головы и немного повернув голову к двери спросил — Кто, она? — Та, с кем ты хочешь встретиться. — Ты не правильно поняла (спокойно ответил он). Это со мной хотят встретиться несколько ребят, что бы уладить кое-какие дела… Она замолчала на какое-то время, потом продолжила — Но, все-таки, это место кто-то занимал до меня. (она хотела донести до него, что она тоже может что-то понять, и от нее не обязательно все скрывать. Она действительно хотела понять) Он ответил откровенно и так же трогательно — Вряд ли какая-то из женщин, которые со мной близко знакомы, хотела бы сейчас оказаться на твоем месте — А что в этом страшного? (не поняла она) — Ничего… И наверное они, даже, не жалеют ни о чем. Но повторять это еще раз, не станет никто из них. — Так что, все-таки, произошло? (желание понять, в этот момент, перекрывало все остальное) Он замолчал на какое-то время, а потом начал рассказывать ей общую картину того, что произошло, как бы рассматривая всех, как одно целое — Им было интересно со мной. Они открывали для себя что-то новое, а это всегда захватывает. Но, в какой-то момент, они начинали думать, что я с ними играюсь или просто смеюсь над ними… — А это не так? (серьезно поинтересовалась она) — …Нет. Для того, что бы позабавиться, у меня много других возможностей. — Но если это для тебя что-то значило, то почему ты никого из них не удержал? (для нее это было абсолютно бесспорным, и это ясно слышалось в самом вопросе, поэтому он ответил тверже чем обычно) — Человек, это не вещь, которую можно держать или бросать по собственному желанию… Они ушли не потому, что я стал им не нужен, а потому, что больше не могли оставаться со мной. И удерживать их, это только приносить им лишнюю боль… — Почему? (это показалось ей странным) (Он ответил немного подумав) — Наверное быть со мной действительно очень тяжело… — Но почему? (с интересом спросила она) — Я делаю только то, что хочу (обреченно ответил он)… (и продолжил) Когда я говорю, что делал все просто так, а не для них, они обижаются и уходят. Некоторые сразу, некоторые постепенно, но у них, одинаково, появляется обреченность, ущемленное самолюбие. Ущемленное без надежды на восстановление, как будто от того, что я сказал, они становятся хуже, чем были до этого… Она замолчала на время. Потом тихо спросила — А это обязательно говорить? — Нет, не обязательно. Но это правда. И какой смысл это скрывать… Не которые сами это понимали — результат тот же… (И дальше как бы размышляя) Почему людям хочется, что бы что-то делали специально для них?… Она ничего не ответила. Поэтому он сказал — Ладно, спокойной ночи. Не обращай на это внимания… Ч. зашел в указанный ресторан. На входе он осмотрел зал, в поисках нужного столика. Гл. сидел за третьим вправо столиком, как и договаривались, один, на столе стояло два бокала шампанского. Ч. подошел к нему и немного обиженно сказал

— Ты же говорил, что будешь один. — А разве ты кого-то со мной видишь? (сказал главный с явным недовольством) — Нет… Тогда извини. Значит я ошибся (всем своим видом признавая свою ошибку. Он взял со стола бокал и, не садясь за столик, медлено выпил его. Потом вдруг резко бросил пустой бокал об стол и на мгновение замер. Картина менялась: за некоторыми столиками, стоящими поодаль, повскакивали парни (явно собираясь вмешаться), а сам главный, еще не поняв, что все это значит, уже доставал пистолет. Не дожидаясь пока на него наведут пистолет, Ч. выбросил вперед руку, отводя пистолет в сторону и перехватывая его другой рукой, при этом сделав два шага вперед так, чтобы оказаться за спиной главного и, уже освободившейся рукой, сделал захват за горло, приобретая достаточный контроль над ним. Ребята остановились, не сделав и нескольких шагов потому, что картина была очень однозначной: в одной руке у Ч. был пистолет, а второй он уверенно держал Гл., который уже встал. Ч. сказал на ухо главному — Попроси своих ребят не мешать, а мы продолжим разговор на улице. Гл. (обращаясь к парням) — Успокойтесь и сядьте на свои места. Все начали неохотно садиться. Ч. (обращаясь к ним) — Все будет хорошо. Если вы не будете нам мешать, то мы спокойно поговорим на улице. Только не выходите ближайшие пять минут. Он держал Гл. пока они не вышли на улицу, но как только они вышли, он сразу же отпустил его и немного отошел. Ч. (серьезно) — Извини, что так получилось. У твоих парней отличная реакция, но они могли все испортить. Гл. еще не отошел от случившегося и в нем кипела ярость на почве оскорбленного самолюбия. (но ему приходилось сдерживаться из-за пистолета в руках Ч., поэтому он мог только говорить) — Ты хочешь чтобы тебя убили? Ч. (откровенно) — Нет. Поэтому я здесь. (он продолжал дальше, объясняя) Если вы захотите, то все равно убьете меня. Но пока я еще жив, мы можем спокойно выяснить все. — Что выяснить? (спросил Гл. еще не успокоившись) Ч. продолжал — Я серьезно помешал тебе. И доставил неприятности твоим ребятам. А теперь еще и тебе досталось. Поэтому вы можете меня свободно убить. Гл. смотрел на него, не понимая чего он хочет. Он продолжал — Но это вряд ли доставит тебе удовольствие. Тебе глубоко плевать живой я или нет… Но ни что не может принести такого удовлетворения, как избиение врага. А если, при этом, противника не держат за руки, а он свободен, то еще и поднимает авторитет бьющего среди своих людей… Да и парням будет приятно на это посмотреть. (По ходу разговора Ч. вытащил из пистолета обойму, патрон из патронника, проверил ствол и теперь вернул пистолет хозяину (но оставив обойму у себя) — Это твое Гл. взял пистолет чисто автоматически — Что ты хочешь сказать? (спросил Гл. почувствовав какую-то подковырку) Ч. (серьезно) — Мы встретимся где-нибудь, и ты сможешь отделать меня в свое удовольствие… А я уж постараюсь чтобы тебе было интересно. Гл. ушел в себя, потом, как бы дойдя до самого основания, сказал с той же яростью на почве оскорбленного самолюбия, только теперь причиной этого был более важный для него фактор. — Авторитет… И ты еще что-то говоришь!.. Где (имя)?!… Она с тобой. И ты хочешь отделаться каким-то представлением?! Ты хочешь замазать мне глаза, а сам будешь веселиться!… Человек прервал этот поток решительно и открыто — Ты можешь меня убить. Но здесь я ничем не могу помочь. На держи (он протяну Гл. обойму, тот взял ее не сразу) (Ч. продолжал) Я не могу заставить ее вернуться к тебе… Я даже не стану говорить ей, что бы она ушла, если она сама этого не захочет… В конце концов ты можешь прийти ко мне и сам с ней поговорить!… Но я не могу распоряжаться ей и не стану этого делать… (все это он говорил так уверенно, что вряд ли у кого-то появились бы сомнения в его решимости) Гл. держал в руках пистолет и обойму и какое-то время молча смотрел на него, потом приняв решение сказал — Ладно, иди. Но это еще не конец… Если обманешь, я тебя убью (уверенно закончил он и направился в ресторан)… Ч. спокойно ответил — Мое предложение остается в силе. Когда решишь — позвони по телефону (он назвал номер). Потом он повернулся и спокойно пошел по дороге. Гл. молча посмотрел ему вслед и зашел в ресторан… Сняв верхнюю одежду он вошел в залу. Она лежала на кровати (на боку), удобно расположившись, подперев голову рукой и что-то рассматривала (газету или т. п.), но это не приносило ей особого удовольствия поэтому, как только он вошел, она полностью переключила внимание на него. Его появление вызвало в ней странное, легкое удовлетворение, и хотя внешне оно было почти не заметно, но оно было. Сейчас он был ей нужен, она не знала зачем и не собиралась это выяснять, да и ни кто другой не смог бы этого сказать. — Привет. Ты уже освободился? (она перешла в сидячее положение) — Да (аккуратно ответил он) Он не спеша прошел по комнате, неохотно бросая взгляды по сторонам, взял стул, поставил рядом с ней и сел на него, поставив одну ногу на стул и облокотившись на колено. Потом посмотрел в ее лицо, как будто получая от этого дополнительное наслаждение. — Ну, что? Вы все уладили? (поинтересовалась она, не подозревая, что это за дело) — На сегодня все (ответил он без особого энтузиазма) Он еще немного посмотрел на нее, потом перевел взгляд прямо перед собой и немного вниз, думая ни о чем. Она молча посмотрела на него, потом отвела взгляд. Потом опять повернулась к нему и спросила, мягко и глубоко откровенно. — Ты можешь сказать, чем ты занимаешься? (и добавила) Ты не похож на бизнесмена.