Читаем без скачивания Уж эти мне мужчины - Ирина Волкова

Иногда он оглядывался, словно за ним кто-то гнался. В Люксембургском саду он остановился, и я наконец смогла перевести дух.

— Мерси! — сказал он с ужасающим акцентом, но его голос был звучным и удивительно приятным.

Потом он поцеловал меня…

По-французски Иван знал только несколько слов, но он с грехом пополам мог объясняться на английском. Он сказал, что влюбился в меня с первого взгляда и что он ускользнул от наблюдения в безумной надежде отыскать меня в этом многомиллионном городе.

— От какого наблюдения? — не поняла я.

— Советские граждане не имеют права общаться с иностранцами и одни выходить в город, — объяснил он. — За нами постоянно наблюдают люди из КГБ.

— Но ты же сбежал, — сказала я. — Что теперь будет?

— Мне все равно, — ответил Иван. — Я впервые попал за границу и хочу хоть раз своими глазами посмотреть, как здесь живется. Кроме того, я нашел тебя. Это судьба.

Я сняла комнату в первой попавшейся гостинице, и мы, как Ромео и Джульетта, провели безумную ночь, но на рассвете Иван сказал, что должен вернуться на утреннюю репетицию.

— А как же КГБ? — спросила я. — Что с тобой сделают?

— Вряд ли меня отправят домой до окончания гастролей, — ответил он. — Я снова сбегу.

— Ты не можешь вернуться в эту ужасную страну! — воскликнула я. — Ты должен остаться здесь со мной и попросить политического убежища.

— Я так и сделаю, — пообещал он, целуя меня в последний раз.

Мы договорились о встрече, но он не пришел. На следующий день я купила билет в цирк, но Иван не выступал. Я поняла, что случилось что-то ужасное. Я отыскала администратора цирка и спросила его, почему не выступает фокусник, и он ответил мне, что фокусник серьезно заболел и его в срочном порядке отправили на родину лечиться.

С тех пор я ничего не слышала об Иване. Все, что у меня осталось от нашей любви, — это фотография, которая случайно оказалась у него в кармане пиджака и которую он подарил мне перед расставанием.

Я была вне себя от горя и всерьез подумывала о самоубийстве. Несколько недель спустя я поняла, что беременна. Судьба разлучила меня с любимым, но взамен она подарила мне сына. Я решила посвятить свою жизнь тебе и перестала обращать внимание на выходки мужа. Тебе было пять лет, когда он умер. Но это не была автомобильная катастрофа. Его хватил кондрашка в постели очередной бездарной певички. Ты был слишком мал и слишком уязвим, чтобы знать правду. Прости, что я обманывала тебя столько лет. Теперь ты знаешь все. Прости меня.

Мария Тереза, маркиза де Арнелья».

Альберто откинул голову на спинку дивана и тупо уставился в потолок.

«Какой черт дернул меня включить телевизор? — с отчаянием подумал он. — Что нового могло произойти на этой треклятой нью-йоркской бирже? Это смешно: простое нажатие кнопки — и моя мать умирает в больнице, я уже не маркиз, а сын нищего русского фокусника и теперь должен отправиться на край света, чтобы разобраться с какими-то там террористами! Так не бывает. Так не должно быть».

Пронзительная трель телефонного звонка заставила его подпрыгнуть от испуга.

«Я становлюсь невротиком», — подумал маркиз, с неохотой поднося трубку к уху.

— Альберто! Почему ты молчишь? Я знаю, что это ты, — раздался раздраженный голос Мириам Диас Флорес.

Маркиз в отчаянии закатил глаза.

— В чем дело, дорогая? — с трудом подавив искушение разбить аппарат об стену, спросил он.

— В чем дело? — пронзительно завопила фотомодель. — Ты спрашиваешь меня, в чем дело! Мы должны были встретиться шесть часов назад! Тебе даже не хватило смелости позвонить и предупредить меня о том, что ты не придешь. И это после всего, что между нами было! После того, как мы говорили с тобой о свадьбе! Кто дал тебе право так унижать меня? Или ты думаешь, что твой титул дает тебе моральное право издеваться над порядочной девушкой?

Альберто отодвинул трубку от уха, ожидая пока в ней затихнет приглушенное расстоянием верещание. Воспользовавшись моментом, когда Мириам вдохнула воздуха перед новой тирадой, он успел вставить пару слов.

— Моя мама в больнице. У нее обширный инфаркт. Врачи говорят, что она может умереть, — объяснил он. — Прости, но в подобной ситуации я не мог думать ни о чем другом.

Мириам поперхнулась на полуслове. Ее мозг лихорадочно заработал в нужном направлении. Неужели его мать действительно умирает? Если бы треклятая мамаша Гонсало Альмы вовремя откинула копыта, она уже была бы герцогиней и одной из самых богатых женщин Испании! Конечно, Альберто не так богат, как герцогиня Альма, но все же он один из самых завидных женихов страны. А теперь его мать умирает и не сможет запретить ему жениться на дочери сапожника. Какая неожиданная удача!

— Любовь моя, какой ужас! — медовым голосом пропела фотомодель. — А я так мечтала познакомиться с твоей мамой! Уверена, мы стали бы лучшими подругами. Прости меня за то, что я наговорила. Я слишком сильно люблю тебя, и меня убивает сама мысль о том, что ты способен пренебречь моими чувствами. Я хочу помочь тебе. В горе и в радости мое место рядом с тобой. Я приеду и утешу тебя своими поцелуями, я уложу тебя в постель, я сорву с тебя одежду, я…

— Нет, ради Бога, не надо, — взмолился Альберто. — Я должен уйти из дома прямо сейчас, и я не знаю, когда вернусь. У меня столько дел, что я просто не представляю, когда мы сможем встретиться.

— Я буду ждать твоего звонка, — выдохнула Мириам. — О мой сексуальный Терминатор, со мной ты забудешь о страданиях и усталости, со мной…

— Мириам, я должен идти. Я действительно не могу больше с тобой говорить. Пока, — сказал маркиз и повесил трубку.

Он набрал номер госпиталя.

— Как моя мать? — спросил он лечащего врача. — Я могу увидеть ее?

— Ее состояние стабилизировалось, — ответил доктор. — Примерно через час она проснется, и вы сможете навестить ее.

— Спасибо, — сказал Альберто.

На тюремном дворе братва прощалась с Джокером. Погруженный в любовные страдания, Вася почти не реагировал на похлопывания по плечам и спине и на грубоватые, приправленные сочным матом шутки сокамерников. Как и следовало ожидать, большинство отпускаемых замечаний касалось предполагаемой половой жизни Джокера на воле. Это было все равно что сыпать соль на раны, но не посвященная в тонкости Васиных переживаний братва об этом не догадывалась.

— Оставьте его! У меня есть к нему разговор! — объявил Валькирий.

Зэки послушно отступили. Семен Аристархович взял Васю за локоток и повел в угол тюремного двора. Вася, продолжая пребывать в трансе, покорно следовал за ним.

— Как тебе не стыдно, — неожиданно обрушился на Джокера пахан. — Ты же настоящий мужик, ты же зэк со стажем, а ведешь себя как безмозглая депрессивная гимназистка.

Вася пожал плечами с выражением полной безнадежности.

— А с чего мне веселиться? — сказал он. — Куда я денусь из Кежмы с компенсацией, которой хватит лишь на пару буханок хлеба и банку сардин? Стану бичом, работником леспромхоза или золотоискателем? У меня ничего нет, и я даже не знаю настоящего имени женщины, которую я полюбил…

— Зато я знаю, — прервал его монолог пахан. — Ее зовут Маша Аксючиц.

— Маша… — со свойственным многим влюбленным глуповатым выражением лица прошептал Джокер. — Какое прекрасное имя! Откуда ты знаешь? — неожиданно встрепенулся он.

Семен Аристархович ухмыльнулся, подметив затеплившиеся в Васиных глазах искорки интереса.

— Я знаю не только это, — сказал он. — Я даже знаю, где ты сможешь ее найти. В данный момент она находится в Красноярске в гостинице «Енисей». Ансамбль «Путь Ермака» будет давать там представления до конца недели.

— В Красноярске? — переспросил Джокер. — Но как я туда доберусь?

— Все очень просто. Тюремный вездеход отвезет тебя в Кежму. Я договорился, что завтра почтовый вертолет заберет тебя и доставит прямиком на красноярский аэродром. Позвонишь по этому телефону, спросишь Хромого, скажешь, что ты от меня, и он обеспечит тебя тысячей баксов и новым прикидом. Хватай свою кралю и вези ее на юг, в Сочи, город кидал и богатых придурков. Ты же не зря получил образование у Чумарика! Такая парочка, как ты и она, вмиг сделает там состояние, кидая приезжих лохов.

— Ущипни меня. Это мне снится? — не в силах поверить в происходящее, попросил Джокер.

Пахан, не любивший тратить время на ненужные объяснения, выполнил его просьбу.

— Ай! — подпрыгнул Вася, потирая плечо. — Зачем же так больно? Валькирий, дорогой, ты вернул меня к жизни! Как я смогу отблагодарить тебя?

— Когда-нибудь мы обсудим и этот вопрос, — усмехнулся Семен Аристархович.

— А вдруг она не захочет поехать со мной? А вдруг у нее кто-то есть? — снова впал в отчаяние Вася.

— Ты настоящий мужик или бурундук некультурный? — неодобрительно спросил пахан. — Что, по-твоему, выберет такая красотка, как она, — кататься как сыр в масле в Сочи с молодым симпатичным парнем или мотаться по сибирским тюрьмам, показывая карточные фокусы злым бритоголовым уркам?