Читаем без скачивания Зимний цветок - Т. Браун

– Да, – пожала плечами Виктория. – Рыжие волосы, умный хитрый взгляд – похож на лиса. Но не задирай нос, Себастьян и Колин красивее тебя. А теперь вернемся к моему плану.

Кит закатил глаза:

– Единственный выход – привлечь Элейн. Ни за что в жизни твоя тетя не одобрит поездку в Лондон без сопровождения. И уж голову даю на отсечение, она не отпустит тебя со мной.

– Родственники знают, что я совершеннолетняя, – раздраженно дернула головой Виктория. – Так почему кузен Колин ездит куда душе угодно, а за нами с Элейн установлен круглосуточный надзор? Это нечестно!

– А ты замечала, что становишься очень милой, когда проповедуешь права женщин? – поддразнил Кит.

Виктория кинула в него ручкой и промахнулась. Чернила залили каминную полку.

– Черт побери! Посмотри, до чего ты меня довел!

– Довел? – засмеялся Кит.

Виктория встала, чтобы промокнуть пятно.

– Оставь, – посоветовал он. – Все равно сюда никто не заглядывает. Предлагаю считать его произведением искусства, в духе современной живописи.

– Ах ты! – топнула ногой Виктория.

Кит прекрасно знал, что ей нравится современное искусство.

– Тихо, не нервничай, крошка. Давай лучше сообразим, как доставить тебя в Лондон для встречи… С кем там?

– С Гарольдом Л. Гербертом, выпускающим редактором «Ботанического вестника».

– Да-да, с Волосатым Гербертом. И что ты надеешься получить от встречи?

На секунду Виктория пришла в замешательство.

– Ну, он написал, что будет рад встрече. Сказал, что мои работы наводят на интересные мысли. К тому же он заплатил за статью и ждет продолжения цикла. Может, заодно подскажет тему следующего исследования, увлекательную для читателей.

Она задрала нос в ожидании комментариев, но, к ее немалому удивлению, насмешек не последовало.

– Значит, ты никогда не видела Волосатого Герберта. А по телефону вы говорили?

Кит присел в кресло у столика и скрестил длинные ноги. Умные глаза серьезно рассматривали собеседницу.

– Нет, – беспокойно заерзала Виктория.

– Выходит, ему неведомо, что автор научной статьи, за которую он заплатил десять фунтов, – восемнадцатилетняя девушка? – (Она открыла рот, но не нашла что сказать.) – Я обратил внимание, что ты не указала настоящего имени.

– Указала!

– Нет, ты подписалась как В. Бакстон. Значит, предполагала, что встретишься с предубеждениями относительно твоего пола.

Виктория дернула плечом. Она не даст загнать себя в угол.

– В. Бакстон выглядит солиднее, чем Виктория. Редактору понравилась статья. Какая разница, девушка я или горилла. Я собираюсь на встречу, и никакие уговоры меня не остановят. Если не хочешь помочь мне ускользнуть из-под тетиного надзора, я сама найду способ.

– Не глупи. Конечно, я тебе помогу. Иначе какой из меня друг?

Виктория с облегчением вздохнула. Безусловно, она бы и сама справилась, но с участием Кита все сложится намного проще и веселее. Трудно поверить, что они знакомы всего несколько месяцев. Кит занял в ее жизни место, где раньше обитали Ровена и Пруденс, – ведь одной больше нет рядом, а вторая с головой погрузилась в пучину грусти, и порой Виктория забывала, что у нее есть старшая сестра. А вот Кит понимал, что можно горевать, но не хоронить себя.

– Не стоит привлекать родственников. Чем больше людей знает, тем выше риск, что секрет выплывет наружу. Завтра я возвращаюсь в Лондон и пришлю тебе записку от имени подруги с просьбой погостить у нее. Кто может тебя пригласить?

Виктория сосредоточенно нахмурилась:

– Присцилла Кингсли. Сейчас она во Франции, но вряд ли тетя об этом знает. Семейство Кингсли пользуется уважением.

– А Ровена?

Ровена даже не заметит моего отсутствия, с горечью подумала девушка.

– Я ей скажу, что хочу навестить Пруденс. Они все еще не разговаривают друг с другом, так что проверить сестра не сможет.

– И где ты собираешься остановиться? Я не смогу тебя принять. И недели не пройдет, как матушка нас обвенчает. В хороших отелях тебя могут узнать. А в пансион я тебя не пущу.

– Неужели! Гляньте-ка на блюстителя хорошего тона! – откинувшись на спинку кресла, насмешливо протянула Виктория. – Ведь молодая женщина в пансионе – это так неприлично!

Кит покрылся красными пятнами, почти под цвет волос.

– К черту приличия! Там небезопасно, а это совсем другое дело. И вообще, тебе нужна помощь или нет?

Виктория закатила глаза:

– Я поживу у Кейти. Мы вместе учились в Школе секретарей мисс Фистер. – Зная, как в Саммерсете относятся к слугам, она не стала добавлять, что Кейти работала горничной в доме Бакстонов. – Напишешь письмо. Пусть приглашение будет через неделю, а я напишу Кейти. В Лондон поеду на поезде.

На губах Виктории заиграла улыбка, и сердце запело от предвкушения. Долгие годы с ней обращались как с болезненной младшей сестрой. Но теперь появился долгожданный шанс доказать родным – и, что важнее, самой себе, – что она способна на большие поступки.

На следующее утро она отправила письма Кейти и мистеру Герберту, оделась в теплую одежду и завернулась в длинный шерстяной плащ. Виктория была умной девушкой и понимала, что отправляться в приключение, не посвятив никого в свои планы, опасно. Есть один человек, которому можно рассказать все без утайки, и даже мерзкая погода ее не остановит.

На лестнице она столкнулась с кузиной. Элейн заранее переоделась в бледно-розовое платье к чаю и держала в руках мягкую мохеровую шаль.

При виде Виктории Элейн взметнула брови:

– Только не говори, что собралась прогуляться. Там холодно, вот-вот начнется снегопад. Пойдем, свернемся клубочком в гостиной у камина. Будем читать, сплетничать и нежиться как кошки.

Предложение звучало соблазнительно, но Виктория хотела добраться до няни Айрис и вернуться обратно, пока погода не ухудшилась.

– Я скоро вернусь, и будем бездельничать до вечера. Обещаю даже сыграть с тобой в шашки. Мне нужно к няне Айрис. Я быстро.

– Как пожелаешь. Смотри не замерзни, малышка.

На полдороге Виктория уже пожалела о собственном упрямстве. Коттедж стоял в каких-то двух милях от особняка, и она часто наведывалась туда, но почему сегодня ей не пришло в голову попросить шофера отвезти ее? Виктория чувствовала, что дышать становится тяжело – тяжелее, чем можно списать на усталость от прогулки. Няня Айрис сразу же стянула с нее плащ и усадила у огня в удобное кресло-качалку.

– Господи боже, дитя, о чем ты думала, когда вышла из дома в такую погоду?

Виктория сморщилась, но не смогла набрать достаточно воздуха для язвительного ответа. Легкие сжимал холод, а горло сужалось, как игольное ушко.

И почему она постоянно забывает брать с собой ингалятор?

– Держись. Принесу настойку.

В ярости от собственного бессилия, Виктория закрыла глаза и принялась отсчитывать промежутки между вдохами, как учил доктор. Хотя порой ей казалось, что упражнение скорее помогает справиться с паникой, чем действительно останавливает приступ. Девять… Десять… Одиннадцать… Виктория по-прежнему втягивала воздух с великим трудом. Иногда ее охватывал страх, что один из приступов закончится смертью. Виктория изо всех сил зажмурила глаза, чтобы отогнать страшную мысль, боролась с нахлестывающей паникой и продолжала размеренный отсчет. На каждый четвертый такт приходился неглубокий вдох.

Не прошло и минуты, как вернулась няня Айрис и подсунула ей под нос дымящуюся паром чашку.

– Пей! – приказала она.

В ноздри ударил горький запах, и Виктория непроизвольно отдернула голову.

– Прекрати вести себя как ребенок, – заворчала няня.

От удивления девушка послушно сделала глоток, но не смогла сдержать дрожь, когда язык обожгло едким вкусом.

– Уж извини, не успела приправить отвар мятой и медом, но ты уже большая девочка. Так что пей, – хмыкнула пожилая женщина.

Виктория послушалась и глоток за глотком выпила весь напиток. Дыхание постепенно вернулось в норму. После приступа всегда кружилась голова, но сейчас девушка не чувствовала себя разбитой, как после ингалятора.

– Что вы туда намешали? – спросила она, когда смогла говорить.

– Лакрицу, мать-и-мачеху, куркуму и редкое растение с американского запада, гринделию.

Виктория посмотрела на вываренные листья на дне с толикой уважения:

– И откуда вы знали, что отвар мне поможет?

– Милочка, я изъездила весь мир. Мои познания простираются далеко за границы Суффолка, к тому же у меня много друзей из разных стран. Я отправила письмо знакомой из Америки, описав твое состояние, и она прислала мне семена и немного листьев этого растения.

Виктория протянула руку и погладила старую няню по щеке:

– Поверить не могу, что вы пошли на такие хлопоты ради меня. Спасибо.

Няня Айрис прочистила горло и забрала из ее рук чашку:

– Это не значит, что тебе можно выходить из дома без лекарства и ингалятора. Ты уже не ребенок. Может случиться, что некому будет срочно приготовить отвар.