Читаем без скачивания Оставьте это профи (СИ) - Дани Камила

Беру за ручку доченьку, чтобы не потерялась, обычно здесь много людей, но сейчас это больше нужно мне, чтобы не потерять связь с реальностью. Надеюсь, что места не будет и на этом наш ужин закончится.

Проходим внутрь, сразу понимаю, что мои надежды напрасны. В зале достаточно свободных столиков и даже на балконе. Блина, сегодня все против меня!

Не то чтобы я боялась Яна, но не хочу снова чувствовать боль. Первые недели после побега, я не просто плакала, рыдала по ночам, не могла успокоить ни сердце, ни душу. После рождения моего солнышка стало легче, правда, день своей свадьбы я никогда не забуду. Как же хотела бросить все и уехать обратно в горы, рассказать Яну правду, но не смогла. Гормоны свирепствовали не на шутку, я это понимала.

— Мама, я буду хеппи мил, — отдает мне рюкзак, — я пойду, — показывает на вывеску туалета, — а вы — заказывайте.

— Помочь? — доченька, не бросай свою мами на растерзание льва, умоляю! Он же будет расспрашивать!

— Ну, ма-а-ам, — хмурится, — я уже большая! — отдает легкую куртку, фыркает.

— Боишься меня, — сразу начинает Ян, как только дочка отходит на довольно солидное расстояние.

— С чего бы это? — рентген, блина!

— Супер, тогда вопрос: почему ты тогда убежала? Только не надо рассказывать о большой любви к Вадиму, — ловит меня за локоть и притягивает к себе. Выбивает из-под ног землю одним взглядом, прибивает своей уверенностью, настойчивостью, харизмой.

— Давай лучше сделаем заказ, — стараюсь сделать шаг вперед.

— Ты узнала о беременности! Да? — сверлит зелеными глазами. Не выдерживаю и опускаю взгляд.

— Да, — мямлю под нос.

— Ты действительно — дура! — отпускает меня и уверенно подходит к окошку делать заказ. Резко разворачивается и добавляет: — Напрасно я рассказал тебе правду, так хоть был шанс! — снова притягивает к себе, глядя по сторонам. — Шанс, что ты бы отдалась мне и выдала чужого ребенка за моего…

8. Ксения

Звон громкой пощечины. Несколько секунд ативного дыхания и ладонь жжет огнем. Ян стиснув зубы, не отводит от меня глаз, а я чувствую, как слезы подкрадываются все ближе.

— Придурок! — бросаю на прощание. Сжимаю ремни рюкзака Арины и направляюсь в туалет. Меня всю колотит: сердце стучит о ребра, боль душит за горло. Проклятье, неужели он такого мнения обо мне? Я похожа на авантюристку? Или лживого человека? Я бы в жизни даже не подумала о таком, а еще я очень хорошо помню его слова о чужих детях.

— Солнышко, к сожалению, нам придется перенести ужин. Вера звонила, нам нужно срочно домой, — глотая слезы, подхожу к умывальнику, где Арина старательно моет руки.

Главное, чтобы вопросов не ставила, не уверена, что смогу ответить. Конечно, лгать не очень хорошо, я всегда стараюсь объяснить правильно и сказать правду, но сейчас просто нет никаких сил.

К счастью, золотце не спорит, только внимательно наблюдает за моими нервными движениями. Поджимает губки, одевается без единого звука.

Умничка моя! Все понимает без лишних слов. И уверена — чувствует. Прячет глазки, опускает плечи и нахмуренная идет к выходу.

В зале не пытается искать Яна, выходит на улицу и берет меня за руку.

— На автобус? — тепло улыбается.

— Сегодня поедем на такси, — присаживаюсь на корточки. Целую мое солнышко в румяную щечку и благодарю Бога, что наградил меня доченькой.

— Окей.

Оглядываюсь, вижу, как в нашу сторону направляется Ян с хеппи мил в руках. Быстро поднимаюсь, останавливаю, взмахом руки такси, и мы быстро садимся сзади.

— Поехали, поехали, — подгоняю водителя, наблюдая за Яном, который так и остался перед выходом из заведения в недоумении.

Целую дорогу моя моделька молчит, только время от времени вздыхает, и крутит в руке мобильный. Уже дома, переодевшись, Арина направляется в комнату Веры. При виде пустого помещения, крепко закрывает дверь.

— Пойду учиться, — бормочет.

— Доченька, — останавливаю, — извини, я сказала неправду. Но причину я не могу рассказать… Пока. Мне нужно немного времени.

— Я понимаю, — поднимает на меня грустные глазки.

— Обещаю, скоро мы пойдем в МакДональдс.

— Я не хочу, мами, — опускает низко голову. Мгновенно оказываюсь рядом и обнимаю. Прижимаю к себе, чувствуя, как рвется сердце. — Хочу, чтобы все было холошо, и ты больше не плакала.

— Солнышко мое, — целую в макушку, — я очень счастлива, потому что у меня есть ты. Мами крепко-крепко тебя любит.

Предательские слезы бегут по щекам. Все то дерьмо, что осело на душе от встречи с Яном, бескомпромиссно рвется на свободу.

— Все, моя хорошая, ты учись, а я приготовлю что-нибудь вкусненькое, — смахиваю слезы. Кнопочка моя интенсивно кивает, не поднимая головы, направляется в свою комнату.

На кухне сразу берусь за приготовление. В таких случаях делаю лазанью: долго, но эффективно. Бешамелла у меня всегда получается нежная, и такое впечатление, что она закрашивает черную пустоту. Конечно, это просто предположение, но сам процесс отодвигает мнения на второй план. Всегда волнуюсь, удастся ли сделать вкусной для дочери. Она неприхотлива. Еще ни разу не роптала, поэтому каждый раз стараюсь еще больше.

Несколько раз приходит доченька, показать выполненное задание, и только когда я разрешаю посмотреть мультики, меня прорывает: слезы текут ручьями, и я даже не успеваю их вытирать. Перед глазами этот ужасный день, кажется, это наказание за необдуманные поступки. Вадим… Ян… И если с бывшим все понятно, то чего хочет Ян?

Он не знал, возможно, специально пришел. Боже! Сколько вопросов! Но зачем это ему. Я уверена, что за все годы он не был одинок.

Хватит думать!

Критикую сама себя. Такие мысли только будоражат воображение и фантазию. Надо прекратить об этом думать иначе с ума можно сойти. Остается только надеяться, что он уедет после сегодняшнего инцидента.

Ужинаем вдвоем. Вера, которая мне обещала не задержаться и провести «терапию», выключила телефон и до нее вообще не дозвониться.

— Мами, а ты мне ласскажешь? — входит в комнату Арина уже в пижаме. Не очень хочу, но нужно. Стоит рассказать все сначала, чтобы ребенок понимал, что происходит.

Сейчас дети понимают даже больше нас, развиваются быстро и я уверена, что моя моделька поддержит и поймет все мои поступки.

— Конечно, — тепло улыбаюсь. — Иди в постельку, я только одену пижаму и сразу же к тебе.

Переодеваюсь медленно, размышляя о том, как лучше начать. Не могу же я рассказать всю правду?! Хотя, почему не могу? Это, ведь, правда. Я понимаю, что ребенку в семилетнем возрасте трудно понять измену, но таков мир: суров, жесток.

Окончательно решаю все рассказать. Объясню, как можно ласковее. Уверена, Вера бы меня отговорила, но ее здесь нет, а значит, нужно делать так, как велит сердце. Однажды я послушалась голоса разума, проигнорировав крик души и жалела об этом долгих восемь лет.

— Готова? — захожу в комнату. Сразу ложусь на кровать рядом с дочкой, которая устраивается на моем плече. — Эта история и горькая и смешная, но я решила рассказать тебе всю правду. — ну, почти всю. Я же не могу сказать, что была беременна и потому покинула Яна. Моя дочурка может неправильно понять. — Это было восемь лет назад…

Восемь лет назад…

Говорят, что можно смотреть вечно на три вещи: огонь, воду и, как твой парень удовлетворяет какую-то блондинку на твоём собственном диване.

Неправда: десять минут больше не могу.

— Кхе-кхе, — кашляю, чтобы привлечь к себе внимание.

Оба испугались. Девушка прикрывает грудь блестящим катраном, мирно стоявшим на спинке дивана. А вот мой суженый падает на пол и, открыв рот так, словно черта увидел, прикрывает руками обнаженное место ниже пояса.

Мне бы ругаться и кричать, тягать за волосы соперницу и сыпать в её сторону проклятьями, но это же я… Вздохнула, пожалела сама себя и хватит.

— Я, конечно, дико извиняюсь, — горло сжимает от боли, — не знала, что здесь так интересно.