Читаем без скачивания Безгрешный - Иван Филин

– И все это по моему велению, – сказал я тихо. Толпа зевак, которая окружала нас, разбегалась в панике. Увидев, как само собой загорелось тело их хозяина. Народ разбегался в ужасе и панике, я наслаждался этим.

Я был свободен не только физически, но и душа моя была свободной. Я знал, что в этом мире есть только один владыка – Я, и больше никто.

В этот момент мне больше всего захотелось пройти в замок, где я раньше жил. И я туда пошел, и опять меня удивило то, что меня никто не остановил, несмотря на то, что я был в нищенских одеждах. Волна свободы и власти вновь охватила меня.

В замке я ничего не узнал, от былого великолепия и убранства ничего не осталось, похоже, что все было продано на скорую руку. После долгих блужданий я нашел комнату отца. Как ни странно, она осталась нетронутой. Сейчас в ней никто не жил, что меня удивило, ведь это была одна из самых роскошных комнат замка.

Раньше в замке было намного более людно, теперь я встречал редких слуг, которых не знал, они прятались от меня в темных уголках замка.

В комнате отца я увидел тень, она стрелой указывала на стену. Я посмотрел в том же направлении и вдруг увидел тайник, до этого я знал что у отца есть тайник, но не знал где он. Теперь же я понял, где он был хотя и не думал о нем. В стене было маленькое отверстие, продев туда нож, который лежал на столе, я открыл потайную дверцу. В небольшом тайнике был сверток, та летопись, которую отец писал перед смертью.

Взяв его, я быстро покинул замок, почувствовав опасность.

Шел я долго, пока не устал, дары леса накормили меня; забравшись на дерево, полудикий, полубезумный я начал читать, едва вспоминая буквы и слова. То, что я прочитал, повергло меня в шок, отец не только предсказал, что я стану рабом, но и то, что будет со мной потом, именно он прописал мне ждать мальчика с белыми волосами. В конце было написано несколько слов, прочитав которые я стал бороться не за власть, не за свободу, бороться за жизни других людей.

– И что это были за слова, – перебил я, не удержавшись.

– Там было написано: кем бы ты ни был, ты всего лишь орудие в руках добра и зла, но только тебе выбирать, каким орудием пользоваться – добром или злом. Как тебе жить – в раю или в аду, что тебя будет окружать – рай или ад, что будет в сердце твоем – тихий покой и лучезарная радость или жаркий огонь желаний и неудержимые страдания. Выбор только за тобой. Только ты станешь воином-победителем или побежденным, остальные лишь пойдут за тобой или отвернутся, презирая. Никому больше, кроме как тебе не дано решать, впускать ли демонов или ангелов в этот мир, по чьему зову идти, оставляя за собой следы добрых дел или последствия злых деяний.

Прочитав все это, я заплакал, в первый раз в жизни я понял, насколько я был бездушен и жесток не только к своему отцу, но и ко всем, кто окружал меня.

Я понимал, что не смогу жить в лесу. Я шел очень долго, как можно дальше от своих земель. Нескоро я пришел в город. Он был большим, и о его существовании я знал, но и здесь все изменилось. Я долго не мог устроиться ни на работу, ни на ночлег. Меня никто не мог узнать, я слишком сильно изменился. Более того, после нескольких дней моего пребывания в городе все сторонились меня. Все думали, что бродяга с нечеловеческим взглядом проклят.

На второй день я увидел казнь на центральной площади. Кого-то жгли на костре. Это зрелище меня порадовало, сам не знаю почему. Люди расходились, они пришли посмотреть на то – кого сегодня казнят и как.

Ночью я лежал у окон одного из небольших домов, здесь никто не обращал на меня внимание. Я услышал разговор хозяина и его гостя, за которыми я пошел, они меня чем то заинтересовали.

– Я знаю кто палач, но кто сможет убить его? Услышал я голос хозяина.

– Не знаю, но будь осторожнее. Ответил его гость.

– Я бы сам его задушил, но мои раны.

– Говори тише.

После я уже долго ничего не мог расслышать, только отдельные слова, которые собирались в мозаику заговоров и мести.

Утром я постучался в дом. Дверь едва открась и тут же захлопнулась.

– Уходи, попрошайка, здесь тебе нечего делать.

– Я ничего не прошу, но могу помочь.

– Уходи или пожалеешь.

Я остался, но хозяева уже знали о проклятом бродяге и не хотели открывать свои двери, к тому же боялись солдат.

– Я могу помочь, – сказал я вновь, более властным голосом.

– Чем?

– Убить тех, кто убивает.

– Уходи.

Я немного отошел от дома, решив подождать, но тут увидел, как из окна вылетел мешок. Я подобрал его, в нем была еда.

Вечером я опять постучался в дом. Мне дали приют в хлеву. Там объяснили, как найти палача, это было трудно, но выполнимо. Я понимал, что со мной говорит слуга, но самого хозяина, который заказал палача, не показывался мне на глаза.

Еще на площади я запомнил его в лицо. Он был десятником. Но ненавидел нового правителя и еще больше его палача.

Я запросил всего несколько монет и еды на несколько дней за свою услугу. Десятник согласился обменять все на голову палача.

– Следующей казни не будет, – сказал я, когда мы обо всем договорились.

Несмотря на мои слова в городе было объявлено о новой казни, – заговорщиков было немало, новый правитель держал всех в страхе.

Я старался не попадаться на глаза десятнику, который начал было искать меня, денег он мне еще не отдал, палач был жив. Ему так и не удалось найти меня, несмотря на свои связи. В день казни я пришел на главную площадь. Почувствовал десятника на другом конце площади, я посмотрел на него. В нем все так же кипела ненависть и злость.

Палач взошел на плаху, обвиненный сказал последнее слово. Ему рубили голову за убийство и измену правителю. Палач взял топор, толпа замолкла, и тут его охватило пламя. Он упал с парапета на землю, все еще охваченный пламенем он побежал, потом начал валятся по земле, но огонь не угасал.

Толпа расступилась и замолкла в ужасе. Тем временем я продвигался к плахе, на меня мало обращали внимания, все были заняты телом палача, в который заживо сгорал. Я взошел на плаху, смело расталкивая испуганных людей. Осматривая толпу, ища там десятника. Увидев его и встретив его взгляд, я кивнул ему, но в его глазах был страх, он узнал меня. Приговоренный к казни был связан, и лежал лицом вниз.

Я повернулся в сторону судей и вельмож, тех, кто приговаривал и судил. Они заметили меня, я осмотрел на них спокойным взглядом, они не совсем понимали, что происходит. Я взял топор и выполнил приговор, не закрывая лица, как другие палачи, и не боясь никого. Люди в ужасе и панике убегали с площади, – от огня в котором сгорал палач, и нового палача, которого давно уже все знали на лицо.

Князю понравился новый палач, который своим видом наводил ужас. Я жил на окраине города. Единственный человек, с которым я общался, и кто не боялся меня – это бывший шут – карлик. Он приносил мне еду и вино. А также все слухи и новости. По сути, он был моим слугой. Когда я и карлик Ро, шли по улицам города, нас пытались не то что обходить, весть о нашей прогулке моментально разлеталась по городу, и обычно мы мало встречали случайных прохожих. Ро – карлик, теперь вспоминал все свои обиды. Он долго был шутом во дворце, но потом его выкинули из дворца, и у него началась совсем другая жизнь. С ним делали все что хотели, пользовались как куклой и много издевались, потешаясь над маленьким уродцем. Теперь его обидчиков трудно было найти. Они прятались, боясь выйти на улицу, но все равно я их казнил, вытаскивая из дома голыми руками и тащил их на плаху. Даже правитель не мог никому сказать, что его палач казнит не только по его приказу.

За эти казни Ро рассказывал мне все, правителе и его окружения.

Я был слугой демонов, слугой – который не может противиться своему хозяину, перечить ему, и слугой, который бунтовал каждый раз когда выполнял свой долг, свою обязанность, отнимал у людей их дар – жизнь. Когда я возвращался домой, меня сжигало от ненависти к самому себе, я не хотел убивать. Власть огня была в моих руках, но я не смел пользоваться ею, зная, что так будет хуже не только мне, но и остальным. Но все же я заклялся служить ему, и не мог не выполнять свой долг. Поэтому был палачом, я убивал чтобы жить, много раз обдумывая, справедливо ли это, всякий раз топя свои думы в вине. Но оно только разжигало во мне огонь, его жажду, а я сопротивлялся, превозмогая себя, свою новую сущность, убивая не многих не убивая всех, творя зло не повсюду, но терзая души других.

У меня не было выбора, либо я проявлял себя и власть огня, и становился повелителем этого мира. Но тогда весь этот мир был бы подобен аду. Либо страдал бы сам, и тогда весь ад был бы только в моей душе, ад всего мира скопился в одном месте – в моем сердце.

Так я прожил много лет, изгоняемый всеми и самим собой, каждый день борясь с собой, своей властью и своей силой, и когда я побеждал свою слабость, я понимал, что нет спасения этому миру, тогда я уходил из города и давал свободу, но не себе, а той власти, что жила во мне, власти огня. Я крушил и сжигал все, что меня окружало, не зная границ. Приходя под утро домой, я чувствовал себя спокойным и почти счастливым, как будто с моих плеч упала гора.