Читаем без скачивания Муж по случаю - Марина Львова

В семь часов мы приезжаем на свои рабочие места. Одной из нас хозяева дают разрешение на торговлю; документ, засунутый в полиэтиленовый пакет, кто-нибудь кладет поглубже во внутренний карман куртки, чтобы не потерять. Однажды хозяйка наших соседок забыла им его оставить, а тут, как назло, проверка. Девчонок вместе с товаром забрали в милицию. Через пару часов их освободили, когда хозяйка привезла документ. А сколько времени для торговли было потеряно! Ведь утром многие покупают цветы по дороге на работу.

Придя на свои рабочие места, мы вытаскиваем и расставляем оборудование – металлические вазы, в ведрах приносим воду, расставляем складные зонты, столы и стулья, зимой приходится тащить также и стеклянные «аквариумы». Внутрь ставятся горящие свечи, тогда цветы не мерзнут даже в сильные морозы, что нельзя сказать про нас. Нам от мороза спрятаться негде! Когда бывает оттепель, приходится брать с собой термометр – по нему определяем, когда температура начинает падать. Нельзя упустить момент, когда температура падает ниже нуля, цветы нужно успеть вовремя убрать в «аквариум», чтобы не поморозить. В тесных «аквариумах» цветы плохо видны, их трудно расставить красиво, чтобы привлечь покупателей, вот и приходится постоянно приспосабливаться к погоде. Работаем мы до вечера, пока нас не снимают с точки наши хозяева. Оборудование складывается и убирается до следующего утра. Работаем мы двое суток подряд, потом двое суток отдыхаем, наши хозяева работают каждый день.

Торговать цветами – это целая наука. Есть даже своя профессиональная этика: пока клиент стоит у соседнего лотка, неприлично привлекать его внимание к своему товару. Как только он двинулся в твою сторону, ты можешь начинать «его работать». Бывают удачные дни, когда в буквальном смысле покупатели метут все подряд. Мы получаем процент с выручки, поэтому непосредственно заинтересованы в том, чтобы продать как можно больше.

Самые лучшие дни – праздничные и выходные. Перед Восьмым марта мужчины готовы скупить все, до самого последнего листика. Сейчас на улице цветами торгуют многие, не говоря уже о цветочных магазинах, а несколько лет назад, как рассказывала Алевтина, цветов было гораздо меньше и мужчины перед Восьмым марта готовы были купить что угодно, включая столы и стулья, на которых сидели цветочницы.

Никогда не думала, что люди так часто покупают цветы. Цветы часто дарят друг другу по поводу и без повода, на дни рождения и свадьбы, учителям первого сентября, на Новый год, в день влюбленных, на именины и еще по многим, многим праздникам, государственным и семейным.

Постепенно я освоила все премудрости цветочного дела, научилась вертеть букеты, делать красивые ажурные банты из лавсановой ленты. К свадьбе обычно покупают огромные букеты, упакованные в целлофан, с множеством бантов. На изготовление «мундира» для такого букета уходит до сорока минут. Поэтому банты мы вяжем заранее. Очень важно правильно подобрать цвет ленты, чтобы он подходил к выбранным цветам, найти и умело скомпоновать дополнения к основным цветам. Ветка аспарагуса или другой декоративной травы очень часто превращает букет в подлинное произведение. Делать букеты меня учила сама Алевтина, она несколько лет сама торговала цветами, пока не стала хозяйкой.

Мне она шепнула, чтобы торговать я училась у моей соседки Веры. У нее редкий талант уговаривать и располагать к себе покупателя. Если он только дошел до ее стола, то она его «живым не отпустит», обязательно уговорит купить хоть один цветок. А Катерина, моя соседка справа, бесподобно делает банты, они у нее очень сложные, с фигурной серединой.

Как же мне было страшно работать в первый мой день: я боялась покупателей, боялась, что у меня ничего не купят, боялась, что сделаю что-нибудь не так и подведу Алевтину, боялась, что неправильно подсчитаю выручку. На второй день я потихоньку успокоилась и постепенно стала осваиваться. Труднее всего для меня было вставать по утрам. Когда у меня родился Сережа, я уже научилась вскакивать по первому звонку будильника. Работа меня приучила быть очень собранной с утра до вечера. Невнимательной быть нельзя: можно просчитаться с деньгами, а вечером при сдаче выручки нужно будет отчитаться за проданный товар, за поломанные и увядшие цветы. Все приходится записывать в блокнот. Цветы нам подвозят в течение всего дня, стоимость у них разная – очень легко запутаться.

Алевтина относилась ко мне хорошо, а я ей была благодарна за помощь, что поверила мне и помогла в трудное для меня время. Когда девчонки начинали ворчать на нашу хозяйку, я всегда молчала, старалась поставить себя на ее место. Алевтина, конечно, получает гораздо больше нас, но и забот у нее несравнимо больше. Я бы такой нагрузке не позавидовала, она крутится целый день, с утра до вечера, без выходных и праздников.

Работу я освоила быстро и справлялась с ней достаточно хорошо, план я почти всегда выполняла и перевыполняла. Вас удивляет слово «план»? Он у нас есть. А как же иначе? За каждое торговое место наши хозяева платят налог, и немалый. Они должны получать прибыль, потому у нас есть план. Сохранилось-таки старое доброе слово из застойных времен.

Труднее всего мне лично было привыкнуть к ругани и грязи, к сожалению, это неотъемлемая черта наших рынков. Тяжело смотреть на попрошаек, оборванных детей, которые крутятся среди взрослых, стремясь заработать деньги, вместо того чтобы учиться в школе.

Мою первую и последнюю встречу с рэкетирами девчонки не могли вспоминать без смеха несколько дней. До этого с рэкетирами никто не сталкивался. Могли цветы поломать нарочно, кто-нибудь из особо раздраженных граждан мог заявить нам, что нас всех нужно вешать на фонарных столбах за такие высокие цены на цветы. До прямого вымогательства дело никогда не доходило. Вот девчонки и растерялись. Парни попались неопытные, видимо начинающие. На меня они внимания не обратили: видимо, из-за маленького роста приняли за дочку одной из цветочниц.

Деньги они потребовали с Катерины. Катя испугалась, только молча прижимала к себе недовязанный бант. До конца дня она все периодически вспоминала: «Нет, люди добрые, вы только подумайте. Эти наглецы деньги у меня требуют, я от страха слово сказать не могу. А тут раздается голосочек нашей Крохи: «Нет, мол, ребята, у нас денег, мы только что Рустаму заплатили». И еще говорит: «Давайте я за ним схожу. Вы сами с ним разбирайтесь». Я с испугу и не поняла, что она им лапшу на уши вешает».

Мне было обидно, что меня обозвали Крохой, но рост у меня действительно небольшой. Раньше на своей прежней работе я носила высокие каблуки. Теперь всю мою обувь пришлось заменить. По совету Алевтины мне пришлось все мои первые заработки потратить на теплую одежду: пуховик со съемным верхом, чтобы можно было его почаще стирать, меховые варежки, теплые носки и белье, хорошо, что при переезде уцелели мамины валенки, которые она носила в Забайкалье. Их я надеваю в сильные морозы. Алевтина во многом помогла мне; рассусоливать она не любит, внешне даже кажется грубоватой, но сердце у нее доброе. Я ей была искренне благодарна за ее немногословные конкретные советы, которые порой напоминали краткие, четкие указания. Девчонки часто на нее ворчат, что она командует, как ефрейтор на плацу, но на нее трудно обижаться, тем более что почти всегда она бывает права.