Читаем без скачивания Над бездной - Вольфганг Хольбайн

— Куда они направились?

Фредерик указал на юг, в сторону единственной дороги к Борсе.

— Я прошел немного. Боялся да и не знал, что делать дальше. Я не хотел оставлять в беде маму, правда, но…

— И правильно, — сказал Деляну. — Ты правильно поступил, что не пошел за ними. Своей семье ты не в силах помочь, а они в конце концов поймали бы тебя и убили.

— Я вернулся обратно, — сказал Фредерик шепотом. — Хотел похоронить Барака, отца и брата, — на всех у меня просто не было сил. Но Барак был еще жив, и я… ждал.

— Долго?

— День, ночь и потом еще почти целый день, — ответил Фредерик. — Я молился, чтобы Бог поскорее освободил Барака от страданий, но все напрасно. Это сделал ты.

Андрей откашлялся. До сих пор разговор был тяжелым, теперь он стал мучительным.

— Значит, прошло два дня. Не так уж много. С пленниками они быстро не смогут идти.

Он посмотрел на юг. Еще часа два будет светло, может быть, немного дольше, но день уже стал меркнуть. С гор в долину спускался туман, как будто облако распоролось об острый хребет и пролилось на землю.

— Ты хочешь догнать их? — Лицо Фредерика посуровело. — И убьешь?

— Сначала мы похороним Мариуса, Барака и твою семью, — ответил Деляну. — А потом пойдем выручать остальных.

«Посмотрим, — добавил он мысленно, — что станут делать эти трое золотых рыцарей, когда мы встретимся».

2

Андрей выполнил обещание и предал христианскому погребению Мариуса, Барака, а также отца и брата Фредерика. Их сил было недостаточно, чтобы вырыть больше двадцати могил, поэтому трупы остальных они перенесли во двор и сожгли. Это, конечно, было не то, что брат Торос назвал бы христианским погребением, но ничего другого они сделать не могли.

Андрей стоял около огня, так близко, что его лицо болело от жара, а брови и ресницы обгорели, и повторял одну из немногих известных ему молитв. Он давно уже не верил в доброго и всеведущего Творца. Жизнь слишком много отняла у него, он видел столько страданий и произвола, что не мог прилежно верить в справедливого — или хотя бы равнодушного — Бога. Он задался вопросом, существует ли во вселенной высшее существо, где-то между звездами на небе, о которых Михаил Надасду говорил, что каждая — это целый мир, такой же большой, как наш, и, возможно, даже населенный похожими на нас людьми. В это Андрей не верил. А если бы и поверил, все равно не смог бы представить. Его мир был гораздо меньше того, о котором рассказывал Михаил; меньше даже того, в котором Михаил жил. В мире Андрея не было места для Бога — настолько жестокого, чтобы допустить то, что случилось с Мариусом.

Несмотря на это, он продолжал неподвижно стоять в молчаливой молитве, пока мальчик рядом не закончил молиться и не опустил руки. Когда Фредерик пробормотал «аминь», Андрей беззвучно шевельнул губами, словно произнося то же самое слово, но взгляда мальчика он избегал. Сейчас не имело значения, что он думал. Для своего сына он больше ничего не мог сделать, поэтому надо было помочь этому ребенку.

Грабители унесли не все запасы продовольствия, поэтому на другое утро, прежде чем уйти, они позавтракали и взяли продуктов в дорогу. Им предстоял далекий путь, и хорошо было бы иметь при себе что-нибудь такое, что можно при случае продать или обменять. Андрей не нашел в деревне ничего стоящего и пожалел об этом. Насильники все сделали основательно. Андрей предположил, что у них имелся немалый опыт в таких делах: все, что имело хоть какую-то ценность, они забрали.

Дорога раскинулась перед ними в лучах утреннего солнца, так что Андрею и мальчику хорошо были видны следы прошедших по ней пленников. Вместе с охраной их было около восьмидесяти человек. Значит, они могли особенно не торопиться.

Впрочем, вдвоем на одной лошади они продвигались вперед не быстро. Через какое-то время Фредерик соскочил на землю и предложил ехать верхом по очереди, но это оказалось неудобно, и Андрей снова посадил мальчика впереди себя и предоставил коню идти по своей воле.

Они почти не разговаривали. Фредерик смотрел отсутствующим взглядом перед собой и время от времени спал. Один раз он чуть не свалился с лошади, но, несмотря на это, Андрей не стал его будить. Мальчику требовалось время, чтобы пережить недавний ужас. Сон поможет ему.

После смерти жены и дочери Андрей думал, что ничего больше не может его потрясти. Оказалось, предела страданиям нет. Он это осознал накануне: гибель сына взорвала плотину отчаяния и ввергла его в такой мрак, что единственный выход — броситься на меч и свести счеты с жизнью. Но прежде чем решиться на такой отчаянный шаг, надо кое-что сделать на этом свете.

Они остановились на лесной поляне, поели что-то из своих припасов, запили обед водой из ручья. Им надо избегать любых встреч с людьми. Пока не выяснены причины того, что произошло в Борсе, никому нельзя доверять.

Вторую ночь Фредерик спал лучше. Его хотя и мучили страшные сны — он несколько раз с криком вырывался из них, — были и такие минуты, когда он спал совершенно спокойно. Один раз Андрею даже показалось, что он улыбается.

Когда Деляну смотрел на спящего мальчика, его охватывало особое чувство, почти нежность. Судьба отняла у него сына, которого он едва знал, но любил от этого даже сильнее. Сейчас она дарила ему другого мальчишку, пусть не родного, но с ним у него могли бы сложиться доверительные отношения, как когда-то у него с отчимом Михаилом. Если жизнь имеет какой-то смысл, сказала однажды Рада, то разве что один — передавать ее дальше. Зачем стараться улучшить мир, если у тебя нет никого, кому суждено в нем жить? Теперь у него этот кто-то был.

Андрей потерял эту мысль и снова погрузился в меланхолию. Он был абсолютно не в состоянии думать о чем-то таком. Кроме того, неизвестно, будут ли они с Фредериком вместе.

До рассвета оставался еще час, но Андрей чувствовал, что уже не заснет. Он встал, отошел на несколько шагов в сторону и вынул из ножен меч; чтобы отвлечься от темных мыслей, а заодно согреться, стал упражняться с оружием.

Сначала получалось плоховато, Андрей сам это чувствовал: его движения были негибкими и неловкими. Всего несколько недель не упражнялся он с мечом, а чувство было такое, что минули месяцы. Прошло какое-то время, прежде чем к нему вернулась его обычная гибкость, а затем душевный покой и уравновешенность.

Деляну упражнялся с полчаса, абсолютно выбился из сил и сорвал дыхание, пот лил с него градом, но зато он снова обрел форму и уверенность в себе.

Когда он спрятал меч и обернулся, то обнаружил, что Фредерик сидит и смотрит на него. Андрей не знал, как расценить выражение его лица, и был не совсем уверен, что эти занятия понравились мальчику.