Читаем без скачивания Жестокие игры - Мэгги Стивотер

— Их? — повторяю я.

Мне холодно, сон полностью слетел с меня.

— Мэтта и нескольких его приятелей, — отвечает Брайан. — Они все там, и они вроде как поймали лошадку, вот только не могут ни отпустить, ни притащить куда надо.

Я уже сижу. Мне ни капельки не нравится Мэтт — известный также как Мэттыо Малверн, незаконнорожденный сын моего хозяина, — и не нравится никто из тех конюхов, которые суетятся вокруг него, пытаясь завоевать его дружбу, но они не могут бросить там, на песке, стреноженную лошадь, какую бы дурацкую ловушку ни придумали для нее.

— Ты ведь здорово умеешь обращаться с лошадьми, Кендрик, — говорит Брайан, — Я так думаю, что кому-нибудь точно не выжить, если мы не приведем тебя туда.

Вот оно что… Теперь мне понятно выражение их лиц; они тоже в это замешаны и прекрасно знают, что именно я о них подумаю.

Я больше не говорю ни слова. Просто встаю с кровати, натягиваю старый свитер и хватаю замасленную черно-синюю куртку, в карманах которой — множество нужных пещей. Я кивком указываю им на дверь, и они оба спешат к ней впереди меня, как птицы песочники, а Джонатан открывает дверь и придерживает ее, чтобы Брайан мог показать мне дорогу.

Снаружи дует сильный ветер. Небо над Скармаутом — тусклого коричневого цвета, на нем светятся звезды, но все остальное залито чернотой. Конечно, среди звезд висит кусочек луны, так что возле океана будет светлее, но не намного. Мы несемся через поля, выбирая кратчайшую дорогу к пляжу. Вокруг ничего, кроме камней и овец, но можно легко налететь и на то и на другое.

— Фонарь, — коротко бросаю я, и Брайан достает из кармана фонарик, включает и протягивает мне.

Но я качаю головой. Мне нужны свободные руки. За нами трусцой бежит Джонатан, стараясь не отставать, и луч фонаря в его руке бешено подпрыгивает и дергается. И вспоминаю, как моя мать делает вид, что пишет на степс какие-то слова лучом фонарика, когда на нас налетает бешеный шторм.

— Где именно на пляже? — спрашиваю я.

Прилив начнется через несколько часов, и если они там, куда доходит вода, новый кабилл-ушти может стать последней из их проблем.

— Недалеко, — выдыхает Брайан.

Он не то чтобы нездоров, просто физическая активность обычно быстро утомляет его. И если бы не недавнее выражение их лиц, я бы остановился, чтобы дать им немножко отдохнуть.

Я как раз вижу то место, где холмы раскалываются, образуя ведущую к пляжу расщелину (это совсем черное пятно на фоне неба), и тут слышу крик. Его доносит до нас ветер; крик высокий, пронзительный, прерывистый, и невозможно понять, чей это голос, человека или зверя. Волосы у меня на затылке предостерегающе шевелятся, но я не обращаю на это внимания и припускаю вперед со всех ног.

Брайан не следует за мной — думаю, просто не в силах, — и я чувствую при этом, как Джонатан разрывается между желанием остаться с Брайаном и бежать со мной.

— Мне нужен фонарь, Джонатан! — кричу я через плечо.

Ветер швыряет мои слова назад, Джонатан что-то отвечает, но я его не слышу. Я вырываюсь из круга тусклого света его фонаря в темноту, спотыкаюсь и оскальзываюсь на крутом спуске к пляжу. На какое-то мгновение мне кажется, что я больше вообще не смогу продвинуться вперед, поскольку ничего не вижу, но все-таки делаю несколько шагов — и замечаю бешено пляшущие лучи фонариков внизу, на песке. За ними видна вода, слабо освещенная скудным лунным светом.

Ветер относит в сторону все звуки, и потому, когда я приближаюсь к месту событий, кажется, что люди здесь вдруг лишились голосов. Действуют Мэтт с компанией вроде бы умело, но только на первый взгляд. На песке — четверо мужчин, и они сумели набросить путы на шею серой водяной лошади и на одну из ее задних ног, как раз над копытом. Они тянут изо всех сил, но отпрыгивают назад, когда лошадь лягается и пятится, — да, они оказались в неудачном месте, и сами это понимают. Они схватили тигра за хвост и только после этого осознали, что длины хвоста достаточно для того, чтобы тигр мог цапнуть их когтями.

— Кендрик! — кричит кто-то из них. Кто — я не могу разобрать. — Где Брайан?

— Шон Кендрик? — кричит другой, и теперь я узнаю голос: это Мэтт, и он держит ту веревку, что наброшена па шею водяной лошади. Я различаю его силуэт — широкие плечи и толстую шею. — Кто позвал сюда этого придурка? Вали отсюда, ложись спать, живодер, я без тебя справлюсь!

Но он справляется с лошадью не лучше, чем рыбачья лодчонка — с бурным морем. Я теперь вижу, что другая веревка в руках у Паджета, мужчины постарше, которому следовало быть немножко умнее и не доверять Мэтту свою жизнь. Неподалеку от себя между порывами ветра я слышу негромкий звук и, взглянув в ту сторону, вижу одного из приятелей Мэтта. Он сидит у каменной стены, гам, где утесы встречаются с песчаной полосой, и осторожно держит одной рукой другую, похоже, сломанную, это его завывания доносились до меня.

— Убирайся отсюда, Кендрик! — кричит Мэтт.

Я складываю руки на груди и жду. Водяная лошадь на мгновение прекращает борьбу. На фоне светлых меловых утесов я могу рассмотреть, как дрожат темные линии, тянущиеся к кабилл-ушти. Лошадь начинает уставать, но и люди — тоже. Напряженные мышцы Мэтта повторяют дрожь веревок. Другие мужчины крадучись бродят вокруг, раскладывая на песке веревочные кольца в надежде, что лошадь наступит в одно из них. Тому, кто не знает водяных лошадей, могло бы показаться, будто стоящий на песке кабилл-ушти с тяжело вздымающимися боками уже побежден. Но я вижу, как голова коня чуть поворачивается назад, и это движение хищника, кровожадного существа, а не мирной домашней лошадки, и понимаю, что задумала эта тварь.

— Мэтт! — предостерегающе окликаю я его.

Он даже не поворачивает голову в мою сторону, но я, по крайней мере, сделал, что мог.

Веревка, наброшенная на ногу водяной лошади, внезапно туго натягивается, и серый кабилл-ушти бросается на Мэтта. Меня осыпает песком и мелкой галькой, вылетевшей из-под копыт. Воздух взрывается криками. Паджет пошатывается и изо всех сил тянет свою веревку, пытаясь изменить направление броска лошади. Мэтт слишком занят своей частью задачи, чтобы оценить услугу. Веревка на шее водяной лошади внезапно ослабевает — кабилл разворачивается к Паджету. Копыта вычерчивают на песке круг. И вот уже водяная лошадь — рядом с Паджетом, и зубы впиваются в его плечо, а передние ноги поднимаются в воздух и обрушиваются на несчастного. Просто невероятно, что Паджет не падает на землю под таким весом, но на самом деле это зубы лошади, вонзившиеся ему в плечо, удерживают его в вертикальном положении… хотя и ненадолго, и вот уже лошадь валится, подогнув ноги, а Паджет придавлен к песку ее грудью. Теперь Мэтт хватается за веревку, висящую на шее лошади, но он слишком слаб, и уже слишком поздно, да что он вообще может сделать? Мэтт — против кабилл- ушти…