Читаем без скачивания Плащ и галстук (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Минуту, товарищ Сидорова! — рявкнула майор, — Ожидайте!

…а затем, поманив меня и вынудив дать ей ухо чуть ли не в пахнущие пивом губы, прошептала:

— Между нами, Виктор. Строго и только. Ты этого не слышал, но запомни — Данко прежде всего. Что бы не произошло за эти три месяца, этот горящий пионер должен выжить и остаться в Союзе. Всё вторично по сравнению с ним.

— Он настолько особенный? — хрюкнул я.

— Да, — продолжала шептать Окалина, — Вас таких дураков двое всего. Только ты как Предиктор жидко обосрался. Ну, почти. Надежды, что дар проснется, так мало, что можешь, Витя, себя считать главным разочарованием СССР.

— Тоже титул хороший, — не стал я заострять на себе внимание, — А чем Вася провинился? В чем его врожденная вина?

— С ним всё иначе, Симулянт. Он откроет нам дорогу на другие планеты.

Глава 3. Стерпится-слюбится

В первой еще жизни я много улыбался, слыша исконно женское «Вам, мужикам, только одно и надо!». Глупость, конечно. Нет, доля правды, безусловно, присутствует. Когда человек хочет есть, пить, спать, срать — он это делает, а если не делает, то ему бывает плохо и раздражительно. Тоже самое и с воздержанием, от которого, почему-то, некоторые заинтересованные личности ждут слишком многого. Почему? Потому что на этой, не такой уж и смертельно важной потребности, замечательно можно спекулировать.

Правда, у этой монеты две стороны. С одной стороны, плотская близость высоко ранжируется как искусственно дефицитный товар, с другой, именно по тем же причинам, мужики и становятся «козлами», хватая секс там, где дают здесь и сейчас, а не только там, где их «прикормили и доят». Ну а что вы хотели от тех, кто на голодном пайке провёл всю молодость?

В общем, когда в дверь громко и властно постучали, я чуть не поперхнулся, но быстро взял себя в руки, продолжая настойчиво трахать Сидорову. Та попыталась что-то проскулить, но я, поймав её губы рукой, продолжил режим молчания (и не только), вместо этого сам подав голос:

— Кто там?!

— Изотов! Сидорова! — завопил противный и мерзкий голос Салиновского, — Вылазьте, ехать пора! Автобус ждет!

— Скоро! — продолжил я своё занятие, дополнительно вжимая девушку грудью в недовольно урчащий холодильник, — Десять минут! Ждите!

— Тогда чаю налей! — начал наглеть блондин за дверью, продолжая в неё чем-то раздражающе барабанить, — Мне Нелла Аркадьевна сказала без вас не приходить!

— Пошёл нахер, Паша!! — ругнулся я, пытаясь сосредоточиться.

— Чёё…

— Пошёл нахер, Паша!!! — жутко взвизгнула Юлька, приятно удивив меня своей активной гражданской позицией.

За дверью коротко квакнули и послышались торопливо удаляющиеся шаги. Можно было продолжать, чем я и занялся со всем пылом давно никого не трахавшего человека, на который мне отвечали со всем пылом давно не трахавшейся девушки.

Как до этого дошло? О, очень просто. И в первую очередь всё происходящее было сильно связано с «эффектом резонанса». Точнее — он тоже сыграл свою роль.

Окалина-старшая была вынуждена в этой курортной операции опереться на сомнительные кадры, то есть нас, «коморских». От чего и как — не докладывала, но я это понял буквально налету. И вот в этих стесненных обстоятельствах такая криптидка как Сидорова была ей нужна. Сильно нужна. Настолько, что оперативный штаб НИИСУКРС спланировал целую операцию по окучиванию этой дурочки. Сработало всё просто идеально.

Первые переговоры, проходившие при мне, ожидаемо провалились, но блондинка закинула шатенке слишком крупный крючок, банально «выпустив» ту с Коморской. Бесплатно, то есть даром. Однако, поскрипев несколько минут извилинами, пирокинетичка догадалась о том, какая жопа ей грозит. «Рекомендация» безусловно поможет ей неплохо устроиться в жизни, но обратного пути не будет. Клеймо поджигательницы, вредительницы, психопатки и, конечно же, «коморской» — она никогда с себя не снимет. Поэтому эта Юлька и кинулась обратно, понимая, что в случае успеха все её мечты исполнятся.

А майор её обломала, весело проиграв на диктофоне мою критическую шутку про доверенное говно. И заодно высказав охреневшей девочке, что моё мнение решающее, так, как если бы работали, то не просто вместе, а даже жили бы в одном номере. Последнее само собой, потому как оставлять Сидорову без плотнейшего надзора и оперативного контакта, ну… идиотизм. Ну а затем сказала, что до прибытия на вокзал у поджигательницы есть где-то три часа, поэтому если она сумеет меня переубедить, то так уж и быть, её возьмут.

Говорю же, развод. Но «переубеждали» меня со всей самоотдачей, которой оказалось неожиданно много. Скромная тихоня, сращивающая порванные сумки и колготки, оказалась совершенно лишена каких-либо комплексов, а еще, до кучи, той еще мазохисткой.

А? Эффект резонанса? Ну это именно то, что заставило меня подписаться на эту движуху с Сидоровой. Он был связан непосредственно с другой Юлькой, которая Палатенцо. И которая обещала много чего со мной проделать условно-приятного, если мы из подземелий Стакомска выберемся. Но мы не выбрались. На решительность моей призрачной невесты (не спрашивайте, никто ничего толком не понимает и почти всем похер) это особого значения не оказало, но тут из-за леса, из-за гор вышла товарищ Молоко и… запретила Юльке вообще любые эксперименты. Мол, кривой опыт сейчас окажет непоправимый вред будущей психике, а этого нам не надо, потому что, по расчетам Нины Валерьевны, скоро у Юлии Игоревны должна произойти метаморфоза, буквально Симулякр, выраженный в полном включении сознания и псевдотела. То есть, у Палатенца были по мнению ученой все шансы перестать быть Палатенцем, а стать простой советской энергетической девочкой со всеми девочковыми прибамбасами — то есть симулякром организма, в котором будет симулироваться… ну всё. Вообще всё.

То есть — трахаться нельзя, вредничать нельзя, экспериментировать нельзя, можно только общаться с другими призраками и вместе с ними облучаться витиными мозговыми волнами. Так что товарищ Изотов вполне может пердолить товарища Сидорову всё лето с чистой совестью, товарищ Окалина не против, потому как не ревнует. Хотела бы, может быть даже просто изобразить, но нельзя, доктор запрещает.

Ну а я что? Лето, пляжи, Севастополь! То есть, стоит вопрос — кого-то всё-таки трахать будет надо. Банально. А что у нас? Палатенцо? Нездоровая фигня, даже несмотря на её собственный интерес. Это противоестественно. Девки коморские обыкновенные? Ну их нахер всем скопом, на чей-нибудь. В этот серпентарий даже кочергу бы не сунул. Остаются Кладышева, пионеры, вожатые и Янлинь. И никого из них я трогать пиписькой категорически не хочу, особенно китаянку, потому как той наоборот, нужно как можно лучше от меня отвыкнуть.

Так что Сидорова — и Сидорова. Вполне неплохо, кстати. Кончает она как пулемет, ну а сиськи, ну… я же уже говорил, что секс на каждом дереве не растет? Вот-вот.

Внизу, у главного входа гостиницы, в которой мы останавливались на ночь, стоял обычный туристический «Икарус» с затененными стеклами. Возле нашего будущего транспорта находился слегка бледный и очень удивленный Паша Салиновский с слегка подвыпученными глазами, а рядом с ним тусовали две хрупкие изящные красавицы, имеющие претензию жить вечно. Правда, тоже с выпученными глазками, что в случае Янлинь смотрелось свежо и миленько. Над этой троицей святым духом веяло слегка грустное Палатенцо.