Читаем без скачивания Нежный плен - Роберта Джеллис

— В таком случае не может быть никаких вопросов, — ответил Джеффри. — Я женюсь на Джоанне и сделаю все возможное, чтобы выполнить волю Иэна.

— Это не составит большого труда, — одобрил сына граф. — Опытные вассалы помогут тебе советами, ты только прислушивайся к ним. Главная трудность всегда состояла в их соперничестве друг с другом. Это случается, когда одного из них ставят во главе остальных. Но, так как они знают тебя как оруженосца Иэна и ты не относишься к их кругу, у тебя не возникнет много проблем.

— Как люди Иэна узнают, что я и есть его избранник? Их свяжут клятвой подчиняться моим требованиям?

— Пока мне неизвестны все детали. Иэн просит нас приехать в Роузлинд, чтобы все обсудить, и мне это кажется разумным. Конечно, он говорит, что, если я не могу приехать к нему, он сам прибудет сюда. Но, должно быть, у него сейчас гораздо больше дел, чем у меня. Да и Эле будет приятно снова повидаться с Элинор…

Отец и сын встретились взглядами, и от их серьезности не осталось и следа. Оба рассмеялись. Вне сомнения, Эла захочет увидеться с Элинор и, конечно, поедет с ними, но суету и шум при подготовке к такому путешествию можно будет сравнить, пожалуй, лишь с настоящим стихийным бедствием.

— Что ж, рада слышать ваш смех, — послышался негромкий, но высокий женский голос, заполнивший каким-то образом весь огромный зал. — Тем не менее можно подумать, что произошло нечто ужасное. Что ты здесь делаешь в доспехах, Джеффри?

— Я упражняюсь с Вильямом в фехтовании, миледи, и последние дни не обхожусь без доспехов. Он слишком хорошо усваивает уроки.

Джеффри поставил стул для леди Элы рядом с креслом отца. Леди Эла пересекла просторный зал и опустилась на стул так, словно едва держалась на ногах, а затем обратилась к Джеффри:

— Поди и сними это, любовь моя. Ты ведь знаешь, у меня начинается одышка, когда я вижу тебя закованным в сталь.

— Пусть остается в доспехах, Эла! Ношение кольчуги способствует развитию физической силы, а она как раз может понадобиться Джеффри.

В лице леди Элы ничего не изменилось, лишь ее поразительно живые бледно-голубые глаза сверкнули в направлении мужа и тотчас же опустились.

— Значит, ты хочешь взвалить на него ношу Иэна? — вздохнула она.

— Откуда тебе это известно, черт возьми?! — воскликнул граф.

— Не повышай на меня голос, Вильям. От твоего крика у меня начинает болеть голова.

На самом деле граф Солсбери и не кричал вовсе. Однако он не только понизил тон своего голоса, но и постарался говорить менее эмоционально.

— Как ты узнала об этом, Эла?

— Несколько недель назад Элинор прислала письмо, в котором задавала кое-какие вопросы о Джеффри. Нетрудно было смекнуть, что к чему.

— Но леди Элинор знает меня… — начал было Джеффри.

Звонкий смех мачехи заставил его покраснеть.

— Милый, она не спрашивала о твоей честности или о твоих воинских качествах… Знает она и о твоих способностях к пению и игре на лютне.

— Что бы ты там ей ни написала, ее должен был вполне устроить твой ответ, — сказал граф Солсбери. — Иэн предлагает Джоанну в жены Джеффри.

Услышав тяжелый вздох леди Элы, он обеспокоился:

— Ты не рада, дорогая?

— Я не умею предсказывать будущее, Вильям. — Леди Эла подняла глаза на Джеффри. — Знаю лишь, что Джоанна не такая, какой кажется.

— Боже правый, Эла, в чем ты обвиняешь девушку! Я полагал, она нравится тебе, — расстроился граф.

— Нравится? Да я обожаю ее и ни в чем не виню. О, Вильям, я не оспариваю ее достоинств… это просто глупо и бессмысленно. Ты знал Саймона, Вильям. Джоанна — его дочь, а ее мать и пальцем не пошевелила, чтобы укротить нрав девочки.

— Укротить ее нрав?! Зачем? Я никогда не встречал более послушного и кроткого ребенка. Я, наоборот, пожелал бы ей большей решительности.

Не отрывая глаз от Джеффри, леди Эла лишь покачала головой.

— Любовь моя, — сказала она, — если ты решишься, взвесь все хорошенько, прежде чем встретишься с Джоанной.

— Джоанна здесь ни при чем… я хочу сказать, что у меня нет выбора, миледи. Если Иэн нуждается во мне, я должен сделать все, что в моих силах, и помочь ему.

— Боже милосердный! — воскликнула леди Эла, вдруг выпрямившись и схватившись за сердце. — Прикуси язык! Никогда не говори так, даже мысли подобной не допускай!

Заметив, как заходил кадык Джеффри, леди Эла и сама прикусила язык. Не так уж часто она ошибалась относительно тех или иных людей, но чувство вины перед пасынком заставляло ее чрезмерно беспокоиться о его счастье и порой толкало на бестактность.

— Джеффри, — уже более спокойно продолжала говорить она, — ты не имеешь права обижать Джоанну или умалять ее достоинства. Но что должна чувствовать девушка, когда ей скажут, что муж выбрал ее только из чувства долга по отношению к ее отчиму?

— Джоанна может не опасаться за свои женские достоинства. Если она не слепа, то должна видеть, что все мужчины вокруг смотрят на нее с вожделением, как похотливые кобели, — хмуро вставил Джеффри.

— Джоанна и мысли себе подобной не допускает! — взревел граф Солсбери. — Я тебе уже говорил, что она — Порядочная, скромная девушка!

— Вильям! Мое сердце вот-вот выскочит из груди! Не кричи на Джеффри! А ты, Джеффри, совершенно не прав. Я не говорю, будто Джоанна не знает о своей красоте. Иэн, между прочим, про свою тоже знает. Много радости ему это доставляет?

Джеффри потупил глаза. Леди Эла удовлетворенно наблюдала за Джеффри. Она отлично знала, что женщины возлагают на свою внешность гораздо больше надежд, чем мужчины. Джоанна охотно воспользовалась бы своей красотой в случае необходимости. Однако Джеффри не понимает этого. К тому же он боится красивых женщин и не доверяет им. Леди Эла хотела быть уверенной, что он не станет порицать и делать пренебрежительные замечания такой гордой девушке, как Джоанна.

— Более того… — Леди Эла решила обратить внимание юноши на еще одну проблему. — Ты должен знать: Элинор твердила своей дочери с самой колыбели, что, даже если бы та родилась косоглазой горбуньей с козлиными ногами, ее желали бы не меньше из-за приданого и наследства. — Леди Эла снова покачала головой. — Понимаешь, чего я опасаюсь? Я толкую тебе, что у Джоанны сильный характер. Тебе как ее мужу, вынужденному разрываться между ревностью и необходимостью доказывать, что она — не просто средство завладеть ее богатствами, придется решать тяжелую задачу.

— Ради Бога, Эла, перестань! — не выдержал граф.

— Все это не важно, — решительно заявил Джеффри. — Я не передумаю. Миледи не сообщила мне ничего нового… ничего такого, чего я не знаю или чему не могу найти объяснения. Когда вы намереваетесь отбыть в Роузлинд, милорд?