Читаем без скачивания Сейчас или никогда (СИ) - Май Алена

Вроде обычное поведение — кто не проверяет телефон при пробуждении, но что — то Карину насторожило.

«Он не спросил, где я была, но зато сразу полез в телефон».

Развесив мокрые вещи на сушилку, Карина забралась в кровать под одеяло. Свой телефон она положила на тумбочку, не спеша отвечать мне на мое сообщение. Она пыталась заснуть, но сон никак не шел. Голову заполнили мысли о том, что произошло пару часов назад: холодная вода, спасший её незнакомец, разговор с ним.

Карина поежилась от воспоминаний, но случайный незнакомец не спешил покидать её мысли.

«Я даже имя его не спросила».

Случайная встреча, случайное спасение — насколько вероятно было то, что именно в момент, когда Карина начала тонуть — мимо будет проходить этот парень? Кто — то скажет — это судьба. Но мы с Кариной в судьбу верили с натяжкой, уж очень сильно она нас порой подставляла.

«Все равно мы больше с ним не встретимся, но он был красивый… кажется».

Карина плохо запомнила своего спасителя — темнота не дала ей рассмотреть его достаточно, чтобы его образ остался в памяти, но зато она хорошо помнила чувства, что он в ней вызвал: благодарность, смущение, мурашки по позвоночнику, трепет в животе, желание встретиться снова.

Странные забытые ощущения, которые в браке она уже давно не испытывала. Позволив себе расслабиться, думая о своем спасителе, Карина погрузилась в дрёму и вскоре уснула.

Карину разбудила моя смс — ка. Посмотрев на часы, она поняла, что проспала всего два часа. Наспех написав мне, что она дома и чуть не утонула, попыталась заснуть снова, как заметила, что Давида в кровати уже нет, и судя по звукам из ванной — он принимает душ.

«Чего ему не спится в такую рань…».

Карина перевернулась на бок, пытаясь повторно словить волну сна, но заметила, что муж не взял телефон в ванную.

Что — то внутри неё кричало: «Посмотри, что там. Ты хочешь посмотреть».

«Мне не интересно», — отвечала вторая половина её сознания.

В итоге Карина сдалась и протянула руку к телефону Давида, и встретилась с экраном блокировки. Пароля она не знала, поэтому разочарованно поспешила вернуть телефон на место, как в этот момент на экране всплыло сообщение от неизвестного номера:

«Я буду готова через два часа».

— Что ищешь? — голос Давида раздался над ухом Карины настолько внезапно, что она взвизгнула.

— О господи, ты меня напугал!

— Нашла что — нибудь в моем телефоне? — Давид вырвал из рук Карины свой телефон, и отправил прямиком в задний карман брюк.

— Я ничего не искала. Он вибрировал и разбудил меня. Тебе пришло сообщение от незнакомого номера.

— Да? — Давид со спокойным лицом посмотрел пришедшее сообщение, что — то ответил. — Ничего интересного. У меня сегодня встреча.

— А тебе на работу не надо? — Карина наблюдала за тем, как её муж надевает чистую рубашку и наносит парфюм.

— Кто сказал, что это не по работе? Рубашки опять не глажены. Не стыдно мужа в таком виде отправлять из дома?

— Не хочешь спросить, где я была ночью?

— Нет. Меня твои психи не интересуют. Вернулась — молодец. Я пошел. Вернусь поздно.

— Не отвезешь меня в офис?

— Нет, мне не по пути.

Давид оставил Карину в полной тишине, наедине с собой. Безразличное поведение мужа для нее стало почти нормой, но вкус соленой воды, стоящий до сих пор в горле, напоминал ей о ночном происшествии и спускал с небес на землю.

Она почти умерла, а её муж даже не поинтересовался, всё ли с ней в порядке.

«С другой стороны, откуда ему знать, что я вчера чуть не утонула».

Карина встала с кровати и подошла к окну, наблюдая за тем, как Давид покидает территорию дома, садится в машину и уезжает в неизвестном направлении.

«Карина, приедь на работу. Будем разбираться. Иначе уволим по статье».

Сообщение от начальницы вернуло подругу в эту реальность, и она начала собираться.

Быстро одевшись, не пытаясь даже поесть, Карина выскочила из дома, оставляя позади что — то говорящую ей свекровь. Это был последний человек сейчас, которого она хотела бы слышать или видеть.

Офис встретил теми же унылыми стенами, что и всегда. Ничего за ночь не изменилось.

Холодный взгляд начальницы приглашал её в кабинет поговорить.

— Карина, я понимаю, вчера сложилась неприятная ситуация, но я поговорила с Петром Сергеевичем. Он, конечно, не сильно хотел идти навстречу, но я убедила его, что он погорячился. Так что забирай своё заявление и продолжай работать.

— Я, конечно, все понимаю, но этого я не понимаю. Он орал на меня, как ненормальный из-за своей же ошибки, а я — продолжай работать? Вы думаете, я себя совсем не уважаю?

— Кариночка, ты отличный работник. Мы все знаем это. Ты всегда задерживаешься, если нужно, коллег прикрываешь, вовремя дела сдаешь. Ну и, положа руку на сердце, найти у нас в городе приличную работу сейчас трудновато…

— Поэтому я должна продолжать работать на неприличной? Я не буду забирать заявление. Ищите другую дурочку на побегушках, Светлана Константиновна.

— Карина, ну что ты встала в позу? Ну, ты же знаешь Петра Сергеевича, поорет — и перестанет. Это не повод сейчас сгоряча увольняться.

— Вы меня совсем не слышите? Я больше не хочу у вас работать. Я лучше пойду кукурузу на пляж продавать, чем продолжу выслушивать то, что я тут каждый день выслушиваю.

Светлана не нашлась, что сказать, поэтому просто выхватила из рук Карины заявление и разорвала его на мелкие кусочки.

— Так, всё! Я тебя услышала. Увольнять мы тебя не будем. Отработаешь еще месяц, пока мы ищем замену, а там и заявление напишешь. Можешь недельку за свой счет отдохнуть — подумать. Петр Сергеевич меня с твоим заявлением не примет. Я слишком долго перед ним унижалась, чтобы он поменял свое решение!

— Что значит недельку за свой счет?! Мне нужен мой расчет и до свидания! Зачем вы порвали заявление? — Карина была в полнейшем шоке. Даже уволиться не получалось у нее нормально. «Господи, почему меня окружают такие люди. Что с этим городом не так?!».

— Ну я не могу тебя сейчас отправить в оплачиваемый отпуск, у нас подготовка к отопительному сезону — нельзя. Но я закрою глаза на твое недельное отсутствие. Давай, иди, отдохни и возвращайся. Всё. Чтобы я тебя не видела!

Карина не нашлась, что сказать дальше. С глазами по пять рублей она развернулась и вышла из кабинета начальницы. Пытаясь как — то прийти в себя от недавнего странного разговора, Карина упала на стул перед «еще своим» столом в офисе, и закрылась руками от всех так, чтобы никто не видел её лица.

— Карин… — она вздрогнула, внезапно услышав голос над ухом. — Ой, я тебя испугала?

— Боже, Лен, не подкрадывайся так. Меня удар хватит.

— Пойдем в столовую за кофейком, перекусим, поболтаем? Я слышала, что у вас тут вчера происходило. Расскажешь.

Только на этих словах Карина поняла, что со вчерашнего обеда ничего не ела. Нервные потрясения напрочь заглушили чувство голода, включив режим энергосбережения.

Лена была коллегой Карины, с которой они вели приятельские беседы на обедах и за чашкой кофе по утрам. Она была высокой, выше Карины. Черты лица довольно угловатые, даже скорее мужские. Чувствовалась в её скулах некая сила. Волосы соломенного цвета всегда были распущены, и всегда были идеально прямые, что для их погоды — влажной и жаркой — казалось бы нереально достичь. Карине нравилось общаться с Леной, так как их общение никогда не переходило на более личные истории. Всегда общие темы: погода, книги, сериалы, начальство.

«Обсуждаем всё, кроме политики, религии, прививок — три запретные темы!» — это обозначила Лена в первый день их знакомства, и на первой их совместной чашке кофе. Карине было даже слегка грустно, что их общение не переходило некоторые границы, потому что казалось — Лена знала ответы на любые вопросы.

Но сегодня Карина решилась перейти эту грань. Слишком тяжело стало тянуть всё одной в этом городе. Она часто вспоминала наши пятничные посиделки за бутылочкой виски, когда можно было обсудить всё и вся, перемыть косточки нашим мужьям, поругаться на начальника, обсудить свежие сплетни. Нередко на бутылочке виски вечер не заканчивался — и вот мы уже выгоняем бесов где-нибудь в студенческом пабе среди молодежи, танцуем на барной стойке и пьем текилу, которую бармен нам наливает в рот прямо из бутылки после того, как раздается заветный «гонг».