Читаем без скачивания Подо льдом к полюсу - Джеймс Калверт

В тот же день поздно вечером я возвратился в Нью-Лондон.

На следующее утро, как только я поднялся на борт «Триггера», дежурный офицер вручил мне телеграмму из министерства военно-морских сил. В телеграмме говорилось:

«ПРИКАЗ ОТ 22 ЯНВАРЯ ОТМЕНЯЕТСЯ. ПОСЛЕ СДАЧИ КОМАНДОВАНИЯ ПОДВОДНОЙ ЛОДКОЙ «ТРИГГЕР» ВАМ НАДЛЕЖИТ ПРИБЫТЬ В ВАШИНГТОН И ПОСТУПИТЬ ДЛЯ ПРОХОЖДЕНИЯ ДАЛЬНЕЙШЕЙ СЛУЖБЫ В РАСПОРЯЖЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ОТДЕЛА ПО РАЗРАБОТКЕ РЕАКТОРОВ ДЛЯ ВОЕННЫХ КОРАБЛЕЙ КОМИССИИ ПО АТОМНОЙ ЭНЕРГИИ США».

Телеграмма была послана накануне, буквально через несколько часов после того, как я вышел из кабинета адмирала Риковера.

К моменту моего прибытия в мае 1955 года в отдел по разработке реакторов для военных кораблей этот орган существовал уже около шести лет. Все здесь, насколько это вообще возможно в условиях государственной организации, было сосредоточено вокруг одного человека.

Окончив в 1922 году военно-морское училище в Аннаполисе, Риковер в течение многих лет служил на различных кораблях флота, в том числе и на подводных лодках. Во время второй мировой войны он был начальником отдела по усовершенствованию электрооборудования военных кораблей в управлении кораблестроения и ремонта военно-морских сил — отдела, деятельность которого часто оказывалась напрасной тратой сил и энергии.

Риковер давно размышлял над огромными потенциальными возможностями подводной лодки, освобожденной от сковывающих ее технических ограничений. Он считал, что атомная энергия — это ключ к разрешению многих проблем конструирования и использования подводного корабля. Вскоре им овладела навязчивая идея создания подводной лодки с атомной энергетической установкой.

Технические и политические трудности в осуществлении этой идеи были столь велики, что никто не отваживался принимать проекты Риковера всерьез. Такое отношение к его идее сыграло в известной мере положительную роль: в течение нескольких критических лет Риковер пользовался полной самостоятельностью и добился некоторых замечательных результатов.

Одним из наиболее важных явилось завоевание им служебного положения одновременно в управлении кораблестроения и ремонта военно-морских сил и в комиссии по атомной энергии. В обоих этих учреждениях он возглавлял отделы по разработке атомных реакторов для военных кораблей. Только тот, кто хорошо представляет себе бюрократическую систему Вашингтона, может полностью оценить громадные преимущества такого положения. Являясь начальником этих отделов, Риковер, по существу, сам мог писать себе директивы и без труда согласовывать действия обеих организаций по той или иной программе работ.

Когда в 1955 году я прибыл в распоряжение Риковера, атомная подводная лодка «Наутилус» находилась в море. Вторая атомная лодка, «Сивулф», была готова к спуску на воду в Гротоне. Создавались новые типы реакторов для других подводных лодок, для авианосца и крейсера. Военно-морской флот вдруг вышел из состояния летаргического сна, вырвался из тисков консерватизма и смело пошел в новом направлении — явление, которое в мирное время военные организации переживают очень редко.

В отделе работали как гражданские сотрудники, так и офицеры военно-морского флота с инженерно-техническим образованием. Меня сразу же направили под опеку капитана 3 ранга Эда Кинтнера. Окончив военно-морское училище в Аннаполисе в 1941 году, Эд стал замечательным инженером. Несмотря на то, что он был очень занят, Эд уделял мне много внимания, и я многому у него научился. Мы начали с повторения математики, затем перешли к изучению элементарных законов ядерной физики, потом основных принципов работы атомных реакторов, передачи тепловой энергии, основ металлургии, электрических приборов управления и другой техники, необходимой для практического использования атомных силовых установок на кораблях.

Позднее в отдел прибыл капитан 2 ранга Джим Данфорд, который стал моим учителем, после того как Эд Кинтнер был переведен на остров Маре для работы в качестве специалиста по атомным реакторам на кораблестроительной верфи военно-морского флота. Этим офицерам, так же как и многим гражданским специалистам, которые, несмотря на свою постоянную занятость, во многом мне помогли, я буду благодарен всю свою жизнь.

Глава 3

Отдел по разработке реакторов для военных кораблей довольно часто посещал командир атомной подводной лодки «Наутилус» капитан 3 ранга Юджин Уилкинсон. Мы его чаще называли Дэнисом. Иногда он заходил ненадолго в мой кабинет поинтересоваться моими успехами. В 1955 году между нами произошел примечательный разговор. Мы беседовали на одну из любимых тем Дэниса — о Северном Ледовитом океане.

Наклонившись вперед, Дэнис сказал:

— На Земле четыре океана, но этот, Северный Ледовитый, по своему расположению является самым важным. Посмотри, где он находится. — Он ткнул пальцем в небольшую карту, лежащую на моем столе.

Я очень хорошо понял, что он имеет в виду. Северный Ледовитый океан расположен непосредственно между двумя основными материками мира. Конечно, если этот океан рассматривать через призму теории Мэхэна о стратегическом значении океанов, то Арктика приобретает огромное значение.

— А какой он огромный, — продолжал Дэнис, — в пять раз больше Средиземного моря, почти в два раза больше Соединенных Штатов!

— А что ты скажешь насчет льда? — спросил я. — Что нам о нем известно? Разве лед позволит проведение каких-либо операций?

— Мы знаем о нем больше, чем ты думаешь, — отпарировал Дэнис. — Ледяной покров довольно тщательно исследован, и нам известно, что средняя толщина полярного льда — около трех метров.

— Где это, у кромки? — спросил я с сомнением.

— Нет, это средняя толщина всего ледяного покрова, — ответил он, сделав многозначительное ударение на последних словах.

«Если это так, — подумал я, — то подводная лодка вполне может плавать подо льдом».

Продолжая рассказ, Дэнис отметил, что ледяной покров в Арктике состоит из отдельных плавучих льдин, которые с огромной силой налезают друг на друга и образуют таким образом спрессованные ледяные торосы, частично погруженные в воду, а частично возвышающиеся над поверхностью.

— А как велика их подводная часть? — спросил я.

Дэнис сдвинул брови и искоса посмотрел на меня, как он всегда делает, когда думает над ответом.

— Об этом я почти ничего не знаю, — сознался он наконец. — Вероятно, не более тридцати метров. Но я считаю, что мы вполне можем нырнуть под них, — добавил он с лукавой улыбкой.

Я понял, что Дэнис говорит серьезно. Было ясно, что он намерен войти на «Наутилусе» под ледяной покров Арктики и, возможно, достигнуть Северного полюса.

— Не слишком ли это смело, Дэнис? — спросил я, покачав головой. — Представь себе, что ты пройдешь туда на «Наутилусе». Но что ты будешь делать, если подо льдом, скажем, в двух сотнях миль от его кромки, на лодке случится что-нибудь непредвиденное? Например, пожар? Или утечка пара?

— Как раз это хотят знать адмиралы, — ответил Дэнис, махнув рукой.

— А как ты убедишь их, что добьешься каких-то результатов? Какой толк в плавании подо льдом? Поход действительно захватывающий, но что он даст? — спросил я.

— Ты не учитываешь самого главного, — сказал Дэнис, нахмурившись. — Ведь ледяной покров вовсе не сплошной. В результате движения отдельных льдин в нем образуются разводья, которые, правда, не постоянны. Я видел их на фотографиях.

— Хорошо, пусть там есть разводья, — продолжал я. — Но как ты всплывешь в них на такой махине, как «Наутилус»? Ты ведь даже не сможешь обнаружить их, находясь подо льдом.

Дэнис схватил стул, резко развернул его и сел, прижав подбородок к спинке. Строго посмотрев на меня, он сказал:

— Послушай, Джим, эта идея вовсе не так уж нова. В течение многих лет люди стремились проникнуть в Арктику на подводных лодках. Помнишь Хьюберта Уилкинса? Еще двадцать пять лет назад он пытался пройти подо льдом на переоборудованной подводной лодке, но вынужден был возвратиться из-за неисправности механизмов. Помнишь его?

— Я смутно припоминаю это событие, — ответил я Дэнису. — Участники похода, кажется, пережили очень трудные минуты, правда ведь?

— С тех пор много воды утекло и многое изменилось, — сказал Дэнис убежденно. — Позволь мне рассказать об этом подробнее.

В американском флоте начали проявлять интерес к плаванию подводных лодок в полярных условиях еще в 1946–1947 годах, когда проводилась большая антарктическая экспедиция под наименованием «Операция Хайджамп». Это рискованное предприятие явилось первым из большой серии послевоенных антарктических экспедиций, организованных командованием американского военно-морского флота. Экспедицию, в которой участвовало 4700 человек, возглавлял контр-адмирал Ричард Берд. В дополнение к научным и географическим исследованиям Антарктики перед экспедицией стояла задача изучить возможности плавания и действий военных кораблей в полярных условиях. В связи с этим различным командным инстанциям флота были разосланы письма, в которых предлагалось сообщить свои предложения и рекомендации. По случайному стечению обстоятельств в состав участвующих в экспедиции судов и кораблей была включена подводная лодка.