Читаем без скачивания Театр про любовь (сборник) - Эдвард Радзинский

Пассажир. Я все равно буду стоять у вашего дома…

Она (не слушая). Впрочем, понятно. Это просто статистика. Наибольшее количество одиноких женщин приходится на возраст двадцать семь лет, с высшим образованием. Слишком много лет и слишком много запросов… Прощайте!..

Пассажир. Я буду стоять здесь до утра.

Она. Будьте умницей. С луной сегодня очень плохо. Вы правы – не видно луны. Идите!

Пассажир. Я буду ждать вас. Все равно. Завтра на вокзале.

Она. Вот видите, а то говорили, будете стоять до утра. Да-да, конечно, на вокзале, так, конечно, цивилизованнее.

Пассажир. Я буду ждать вас на вокзале. Я не уеду без вас.

Она. Уедете! Уже светает. Спокойной ночи! Пассажир. Я буду ждать вас на вокзале! Спокойной ночи!

Ирина повесила трубку. Вошла Подруга. Ирина бросила карты.

Она (бешено). Я никуда не пойду, не бойся!

Подруга (удивленно). Что ты кричишь? Куда ты должна идти? Что с тобой?

Она (усмехнулась). Он сказал, что все равно будет меня ждать.

Подруга. Кто он?

Она. Тот, кто звонил. Ты что, спала?

Подруга. Нет, я читала…

Она. Ты ничего не слышала?

Подруга. А что? (Помолчала.) Я, наверно, заснула… Она (после паузы). Да… Уже утро. Давай спать! (Гасит свет)

В темноте.

Подруга. Спокойной ночи!

Молчание.

Я сплю на новом месте. На новом месте всегда можно загадать желание. Что мне пожелать?

Она. Спи…

Подруга. Тогда я сама себе пожелаю. «Пусть на новом месте приснится жених невесте»…

Затемнение.

Часть вторая

Из затемнения – голоса:

Мужской. Надя… Надежда… Ночь.

Женский. Больно… Балет… Бал.

Мужской. Надежда… Ночь…

Женский. Больно… Больно…

Мужской. Надежда… Надежда…

Женский. Больно… Надежда…

Третий голос. Выход в эфир.

Мужской голос. Слушайте программу наших сегодняшних передач.

Женский. По первой программе. «Жемчужина русских народных песен» – в девять тридцать. «Растет страна – растешь и ты» – радиокомпозиция, в десять часов. В одиннадцать тридцать – «Программа радиостанции «Юность». «Быль земли Воронежской» – в тринадцать тридцать. В пятнадцать часов – «Международные обозреватели за круглым столом». В шестнадцать часов – «Концерт воспитанников детского сада № 67 Бауманского района».

В квартире Ирины. Ирина и Подруга спят. Тихо звучит радио, которое забыли выключить. Резкий звонок телефона.

Подруга (вскакивая). Кто это?

Звонок.

Какой гад в такую рань!

Звонок.

Я не подойду – я сплю. (Накрылась с головой.)

Ирина подошла к телефону, по дороге выключила радио. Она (взяла трубку). Да!

Женский голос. С приездом, милочка! Рада слышать твой голосочек. Я тебя не разбудила?

Она. Разбудила…

Женский голос. Ну вот, так и знала… Мир, котик, принадлежит тому, кто встает – когда? – рано! Знаешь, в чем твоя беда?

Она. Я знаю.

Женский. Десять минут на сборы. Я жду тебя внизу.

Она. Ты сошла с ума?

Женский. Ладноть, пятнадцать минут на сборы. У меня к тебе срочное дело. Я – на машине. Проедемся, по дороге поговорим. А чаво? – ничаво предложение? (Хохочет)

Она. Какая ты веселая… Сейчас оденусь. (Положила трубку.)

Подруга. Кто это сошел с ума в такую рань?

Она. Это очень разумная женщина. Она не сможет сойти с ума, даже если захочет…

Подруга. А что ей надо?

Она (одеваясь). Не знаю.

Подруга. Понятно. Значит, у нее к тебе дело, а не наоборот. Почему же ты должна вставать?

Она (одеваясь). Я тоже об этом думаю, но, как видишь, – встаю.

Подруга. Я ее знаю?

Она. Это моя коллега по работе. Такая жизнерадостная – хохочет все время.

Подруга. Это которая слова по-идиотски коверкает?

Она. Она не коверкает, она просто для юмора. У нее такой юмор… Пока я вернусь, сходишь и заложишь песца?

Подруга. Думаешь, пора?

Она. Я через пару часов вернусь, и мы поедем куда-нибудь. Пообедаем как следует. Потом поужинаем. Черт с ним, с похуданием… Что же мне надеть? Сегодня, кажется, будет жарко…

Подруга. Надень зеленую юбку.

Гудок машины.

Вот сволочь, а!

Она. Никак не могу сделать к этой юбке зеленую блузку. Дело к тридцати, а у меня никогда не было в жизни настоящего туалета.

Подруга. Ансамбля.

Она. Никогда не стану модной женщиной. Жаль! Но пусть это будет моим единственным горем! А вообще, одежда должна быть удобной, чтобы во дворец в ней пойти и на паперть… Я пошла. (Пошла к дверям.)

Подруга (вслед). Так я заложу песца, да? А может, заодно мне купить и эти сапоги? Я тебе деньги быстро отдам.

Она. А! Давай! И мне тоже купи. Черт с ними, с деньгами!

Подруга. Да, конечно… Там… две пары. Но за это время могли продать одну. Что тогда?

Она. Тогда купи себе. Тебе нужнее…

Подруга. Благородная ты женщина, калоша! Мне очень стыдно, но я не буду отказываться. У меня есть такой тулупчик. Под него как раз нужны эти сапожки.

Она. Ты уже говорила: у тебя тулупчик, ансамбль. Ну, я побежала. Я не обиделась, честное слово!

Гудок машины.

Затемнение.

В машине Ирина и ее коллега по работе. Даже точнее ее называть – «старшая коллега». Это – женщина, «входящая в возраст», но еще вполне привлекательная.

Старшая коллега (Ирине). Куда поедем?

Она. Не знаю.

Старшая. Сегодня утречком сняла с машины сирену. Знаешь, Ростик поставил на машину сирену, чтобы воры не залезли. А актеры – это такие дети. Представляешь, каждый раз, когда Ростик готовится выйти на сцену, его коллеги нарочно залезают в машину, и сирена гудит. Но Ростик, конечно, борется между любовью к машине и долгом…

Она. Но долг, конечно, побеждает?

Старшая. Да, но в результате у него седые волосы появились. Вот такие у нас семейные делы… Куда мы поедем? Может быть, в какое-нибудь романтическое место, – например на могилу Веневитинова?

Она. Ты знаешь, не надо могил, у меня и так…

Старшая. Ну, хорошо. Поедем в усадьбу Тютчева. Это двадцать пять километров… Как настроение?

Она. Еще утро, так что испортить не успели.

Старшая. Человек – сам творец своего настроения. Я готова повторять это бесконечно. Надо раз и навсегда сказать себе: «Я не позволю себя волновать. Беды проходят, а расстроенные нервы остаются». И чаще улыбайся. Вот и весь секрет. Если ты помнишь, когда объявили, что меня не послали за границу, а послали тебя, все обернулись, чтобы увидеть, как я буду реагировать. Но я взяла себя в руки. Тотчас при всех подошла к телефону и позвонила Ростику. И сказала буквально следующее: «Ростик, милый, такая радость. Я не еду за границу, и мы наконец-то сможем выбраться с тобой в Суздаль». И с этой секунды даже не вспоминала об этом огорчении. Знаешь, в последнее время мы с Ростиком полюбили осматривать древние храмы. Это очень красиво, с одной стороны, а с другой стороны, – все ведь на воздухе… Да, кстати, ты у нас сегодня пообедаешь? Будут разные люди…

Она. Я не хочу разных людей. Кроме того, у меня подруга сейчас…

Старшая. Ничаво. Бери подругу…

Она. У нее юбка на двадцать сантиметров выше колен. Она пересоблазнит всех твоих разных людей, включая Ростика!

Старшая. Какие глупости!

Молчание.

Лады! Как полагается женщинам, мы уже достаточно поговорили о чепухе… Вот!

Она. Что же «вот»?

Старшая. Давай начистоту. Иначе я не умею, ты знаешь. Я не одобряю твою идею насчет отъезда на Каспий. Во-первых, я не понимаю, чем ты будешь там заниматься. Во-вторых, никто не поверит, что ты сама уезжаешь, а решат, что по каким-то причинам тебя отсылают… Но это все сторона вопроса практическая, а мы с тобой – идеалисты, нам на это наплевать, я знаю. (Гудит) Но есть и другая сторона. Бензин кончается… Сегодня утром я созвонилась… с ним…

Молчание.

Он в ужасном состоянии. Ты прости, что я вмешиваюсь, но, по-моему, сейчас не время…