Читаем без скачивания Ловец теней (СИ) - Рю Алёна

«Прежде, чем возвращаться к Кальдере, не мешало бы привести себя в порядок», — решил Тьяго. Судя по солнцу, до полудня была еще пара-тройка часов.

Семья Пириньо жила на втором этаже небольшого дома. Под ними располагалась овощная лавка. А наверху снимала комнаты еще одна семья.

— Доброе утро, сеньора Диас, — Тьяго поздоровался с владелицей лавки, полноватой женщиной за сорок в белом переднике.

— Доброе. Нашли сестру-то? — поинтересовалась она.

— Увы, нет.

— Что в мире-то делается, — вздохнула женщина.

Тьяго забежал по лестнице на второй этаж. Открыв дверь, он принялся снимать ботинки. Осторожно, чтобы не шуметь. Сталкиваться с Карлосом не хотелось особенно. Повесив плащ на гвоздь, парень на цыпочках прошел по коридору мимо спальни родителей до их с Элой комнаты.

— Тьяго, это ты? — послышался из-за двери голос матери. — Зайди.

Он остановился, секунду раздумывая, не притвориться ли, что его нет. Выдохнув, Тьяго все же открыл дверь спальни. Мать сидела у столика перед зеркалом и расчесывала шоколадные волосы, волнами спадавшие на спину. Ей еще не было сорока, и она выглядела моложе своих лет. Если бы не уставшие глаза.

Когда он вошел, в них на мгновение вспыхнула надежда. Тьяго лишь покачал головой.

— Прости, я так и не нашел Элу, — он присел перед ней на корточки.

Мать коснулась его мокрых волос.

— На улице дождь? — спросила она.

Он снова качнул головой.

— Обещаю, что не оставлю поиски.

— Отец снарядил целую группу, и никто ничего, — она положила ладонь себе на горло, словно ей было тяжело дышать. — Не верится, что нашей девочки больше нет…

— Не говори так, еще есть надежда…

Мать уткнулась лбом ему в плечо и заплакала. Тьяго молча ее обнял.

Он собирался было спросить, не рассказал ли Карлос о его заключении и сделке с Кальдерой, но все это сейчас потеряло значение.

— Тьяго, почему у тебя такой вид, словно ты вылез из канализации? — первой заговорила мать. Она подняла голову и, словно смущаясь, торопливо вытерла ладонями слезы. — Это правда, что ты был в тюрьме?

На ее лице отражалась не злость, а разочарование. Последнее ранило больнее. Тьяго уже и сам не понимал, зачем согласился на дурацкий спор.

— Вышло недоразумение, — он почесал мокрый затылок. — Но теперь мне нужно отработать долг у сеньора Кальдеры. Карлос, наверное, упомянул об этом.

— Называй его отцом, — поправила мать.

Тьяго едва удержался, чтобы не ответить.

— Он ушел работать рано, — продолжила она. — Ему дали крупный заказ. И хотя он полночи не спал, все равно встал ни свет ни заря. И все, чтобы прокормить нас с тобой.

Карлос трудился в столярной мастерской и делал мебель. В былые времена он частенько брал с собой Тьяго, но пасынок лишь маялся от скуки. Дерево ему не давалось, и вся работа казалась унылой рутиной.

«Интересно, а про деньги от Кальдеры он сказал?» — подумал Тьяго.

— К слову о еде, ты завтракал? — перевела тему мама.

— Нет, но сначала переоденусь.

— Я что-нибудь приготовлю, — она поднялась. — Надеюсь, со временем ты научишься уважать отца. У него теперь только ты и остался.

— Дело в том… — Тьяго помедлил. — Я буду жить у сеньора Кальдеры. По крайне мере, какое-то время.

— Значит, в доме будет пусто… — мать вздохнула. — Не так я себе представляла свою старость.

— Ну что ты, ты совсем не старая! — воскликнул он.

Мать бросила взгляд в зеркало, словно хотела убедиться в правдивости его слов.

— Ладно, чего там. Иди хоть умойся. А то похож на заморыша, а не слугу сеньора.

Тьяго кивнул и направился к ванной комнате.

«Интересно только, — подумал он, — как выглядит эта работа у сеньора? Не уборщика же он себе нанял».

Глава четвертая — Похороны

— Её зовут Сомбра.

Лошадь была почти полностью черной, если не считать левой передней ноги, словно одетой в белый носок. Блестящая спина, густая матовая грива и умные глаза, изучавшие Тьяго.

— Начни с уборки в стойле, — добавил Кальдера.

С заднего двора к дому сеньора примыкала небольшая конюшня, где он и держал свою роскошную лошадь. Только вот Тьяго прежде с животными дела не имел.

— Погодите, — он поднял раскрытую ладонь. — Давайте сразу договоримся: сколько я вам должен, и за сколько смогу отработать?

Кальдера улыбнулся краешком рта.

— Зависит от того, насколько ты окажешься полезен. Кстати, пока не забыл, — он достал из-за пазухи маленькую бутылочку и кинул Тьяго. Парень поймал одной рукой.

— Что это?

— Вторая доза лекарства, — пояснил сеньор. — И я бы не затягивал. Солнце уже в зените.

За зеленым стеклом виднелась прозрачная жидкость. Получалось, что не вернись он вовремя, им завладело бы проклятье.

Вытащив пробку, Тьяго выпил лекарство залпом и посмотрел на Кальдеру. По спине поползли мурашки. Только сейчас он до конца осознал, с кем имеет дело. Молча, не предупредив, сеньор подвесил его жизнь на его же собственное слово. Ловко, умно и бездушно.

Без лишних разговоров Тьяго схватился за вилы.

***

— Великий Учитель, укажи душам учеников твоих дорогу к свету. Направь их на путь к солнцу вечной жизни и убереги от Бездны, — падре Джуан зажег на алтаре толстенную свечу. — Пусть свет Учителя защищает вас от теней и мрака.

— Давно тебя не видно, — прошептал Драйден, наклонившись к Тьяго. — Я уж боялся, Кальдера тебя в конец замучил в своем подвале.

— Он близок к этому, — парень усмехнулся. — Работы столько, что еле ноги волочу. Сначала надо было вычистить до блеска весь его пыльный особняк. Даже книги заставил протирать, а их не одна тысяча. Потом поручил сходить на рынок и, представь, приготовить нам ужин. Я с яичницей, конечно, справился, но он не отстал. И теперь каждый день учит, как жарить мясо и разделывать рыбу. Так и чувствую этот запах, — он сунул Драйдену кулак под нос, и Генри поморщился.

— Жениться ему надо или кухарку завести, — пробурчал друг.

— А вчера вообще…

— Молодые люди, — позвала женщина, сидевшая за ними. — Служба идет.

— Простите.

Тьяго так и не рассказал, как вчера вечером сеньор Кальдера позвал его в подвал. В той самой лаборатории, где он разбил безумно дорогое оборудование, на столе лежало тело ульфура. Зверь был открыт, как сумка, набитая мясом и кишками.

— Подойди, — позвал Кальдера.

Тьяго глубоко вдохнул. Лицезреть розово-коричневые внутренности было делом не из приятных.

— Видишь, — сеньор указал на сердце зверя.

Выглядело оно странно. Так, словно срослось с другим, куда большим по размеру.

— Двойное? — Тьяго посмотрел вопросительно.

— Сердце человека до конца не мутировало, а соединилось с новым. Любопытно, правда?

Тьяго так не считал.

— Откуда у вас взялся этот ульфур? — он решил задать давно мучивший вопрос.

— Я поймал его пару месяцев назад в деревне за городом. За ним тянулся кровавый след из нападений не только на скот, но и на людей. В том числе детей.

— Но вы сказали, что он не сам стал таким.

— Его прокляла собственная жена. Вероятно, за измену.

— Жуткая участь, — Тьяго передернуло. — А что стало с ней?

Кальдера пожал плечами:

— Полагаю, что осудили за колдовство. Это дело церкви. Я прибыл за зверем, я с ним и ушел.

Тьяго не знал, что сказать. Ульфур чуть не отправил и его на встречу с Учителем, но глядя на сдвоенное сердце зверя, ему было его жаль. Душевной тоской он и собирался поделиться с Драйденом. Но сеньора Диас, сделавшая им замечание, была права. Служба по Эрику и Элоизе была в самом разгаре. Закрытые гробы стояли рядышком перед алтарем, над которым во всю стену растянулось позолоченное изображение солнца с ликом Учителя.

Тьяго чувствовал себя не в своей тарелке. Он был не готов похоронить сестру. Часть его рвалась вскочить на ноги и выкрикнуть на всю церковь, что этот дешевый спектакль пора заканчивать. Но другая его часть помнила Эрика, помнила его последние слова о службе в ратуше. И хотя в его гробу тоже не было тела, хоронили они именно Эрика со всеми его мечтами и планами.