Читаем без скачивания Национальный парк - Валерия Кузьмина

– Уж извините! – вскинула руки вверх, точно сдаваясь, Амалия. – Ваших вкусов я не знаю, так что взяла наугад. Ладно, с меня история. С чего бы такого начать? – на несколько секунд она задумалась. – О, вот. Безумно хотела попасть к вам. Нет-нет, не смейтесь! Заявляю вполне серьезно. Вы тогда попали в самую точку, сказав про девушку на побегушках. Так в основном у меня всегда и было. Москва, конечно, большой и прекрасный город, но честно попасть куда-то в хорошее место с хорошими функциями сложно. Что может обычный человек после выпуска с подобной специальностью? Профессию менеджера с громким международным назначением предлагали многие, но в реальности попадались или сомнительные фирмы, которые выжимали тебя до нитки за какими-то обыденными несусветными бумажками, или из раза в раз ты преподносила кофе, чай и мыла чашки. Не говорю, что это плохо, это составляющая секретарей, но когда в должности почти нет ничего другого путного, наступает просто отчаянье. Я ведь мечтала о чем-то серьезном и полезном, заниматься настоящим делом, понимаете?

Молодой человек утвердительно кивнул.

– Пусть не могу спасти мир, но хотела быть какой-то яркой его частичкой, – продолжила девушка. – В моих грезах всегда жили необычные континенты, новые люди, удивительные задания, а за все годы не удалось даже близко встретить что-то подходящее под представления и образование. Сфера торговли давала еще какую-то вариацию контакта с соответствующим иностранным контингентом, но работодатели не очень-то и близко меня подпускали к этому. Вот потому вновь и оставались только чашки, кофе, да копировальный аппарат. Я когда увидела вакансию в «V карат», без раздумий кинулась на собеседование, сразу поняла – здесь будет то, что нужно.

– Неужели ваши обязанности сейчас чем-то сильно отличаются от того, с чем вы раньше имели дело? – с сомнением спросил Арсений. – По-моему, вам досталась еще более худшая участь.

– Вы не правы, – покачала головой Амалия. – Вы же даже ни разу не взглянули в содержание того, что вам приношу, а потому и не знаете, с кем теперь общаюсь, какие веду переговоры и готовлю бумаги. Сейчас я более чем никогда на своем месте и это только начало. Но теперь ваша очередь, – и она быстро опустошила рюмку.

– Что ж, – последовав ее примеру, Арсений тоже уже сидел на столе. – Я действительно сильно отошел от дел, поскольку в последнее время не знал, как и к чему приткнуться. Понимал, что в моих руках оказалось много всего, пожалуй, для меня одного даже слишком много. Поэтому предпочел просто совсем отстраниться. Правильно это оказалось или нет, но я поступил именно так. Посоветоваться особо было не с кем. Глеб Николаевич замечательный человек, но загружать его своими личными передрягами не желал. Он всегда являлся и до сих пор остается надежным партнером, этого хотелось и дальше. Вот и данный фактор для совокупности повлиял на то, что столь смело на все махнул рукой. Знал, что он не даст делу развалиться. Мой друг Кирилл итак старался из последних сил, но я видел, что тот уже теряется в том, как поддержать меня, и элементарно боится сделать лишнего, вот отгородился и от него, чтобы хоть кому-то облегчить жизнь своим поступком. Родители были единственными, с кем мог по-настоящему поговорить, просто выговориться. Дома у меня не так. Я остался наедине с самим собой, – без дальнейших комментариев, он выпил еще текилы.

– Не честно, – сказала девушка, – я тут так душу изливаю, а вы пара фраз и отделались? Но ладно, раз сама это затеяла и буду дальше отдуваться. Итак, вернемся к очередным мечтам-фантазиям. Я такая не только в работе, но и в жизни вообще. В любви тоже ищу самовыражения, целостности и сказки что ли. Опять смеетесь, – она наигранно надулась и принялась задумчиво жевать лимон. – Может, меня бы и не столь тянуло на какую-то фантастическую профессию, если бы на личном фронте все обстояло гладко, да вот не выходит. В очередной раз рассталась недавно с другом сердца. Все несколько жутковато получилось. У него было все просто и конкретно: пожили вместе, посмотрели друг на друга, потом может поженились, может разбежались, а если поженились, то будь добра соответствовать и выполнять обычные прихоти. Не люблю, когда на брак смотрят как на форму расчета.

– Вы поэтому спешили столь сильно поменять работу? Хотели перемен, порвать со старой жизнью?

– Да, что-то такое тоже имело место быть. Но, по правде говоря, наверное, мне стало скучно. В этом и вся жуть. Как-то до приторного понятным и расписанным оказался роман. Я знала, что и когда должно произойти, а что нет. От меня много требовали и вполне конкретного, смотрели как на постоянно обязанную за выбор именно моей персоны, а не кого-то другого. Знаете, все-таки верю, что чувства, это путь к легкости, небеса для крылатых созданий, а не пресс, приземляющий все больше к асфальтовой поверхности, делающий серым и однообразным. Суть не в том, понимают ли люди друг друга, а стараются ли это сделать вообще. Сейчас все так конкретно: тебя оценили как кобылу на базаре, прикинули, подходят параметры или нет, даже в зубы посмотрели, а там и вердикт уже готов.

– Вас так сильно обидели? – Арсений сам налил ей очередную рюмку и протянул.

– Еще хуже, – она приняла из его рук напиток. – Я сама себя обидела тем, что позволила оказаться в такой системе, – выпив, девушка поморщилась. – Фуух, вот это даже не знаю что, – они оба расхохотались.

– Опять я получается? – полуутвердительно, полувопросительно сказал молодой человек. – Так, что же еще тут наболело? Раз вы заговорили о столь личном, вставлю и от себя немного. Моя Эрика идеальна всем, – он сделал жест рукой, словно провел нерушимую черту. – Красивая, не глупая. Самое то, чтобы показываться на виду. Да и внутри меня все устраивало, я не вмешивался в ее дела, она в мои. Только оказалось, что это совсем не невмешательство, а банальное полное равнодушие. Причем тотальное ко всему. Мы рядом как два пустых места друг для друга. Удивляюсь даже, как нас еще вместе удерживают деньги. Жена вполне могла бы найти себе кого-нибудь еще не менее богатого.

– А вы? – поинтересовалась Амалия.

– Признаться, никогда об этом не думал.

– Все не так сложно, если попробовать разобраться, да? – девушка улыбнулась.

– Пожалуй, – согласился молодой человек.

Они проговорили так еще очень долго. Им было легко и свободно друг с другом, словно сошлись два похожих характера, которые вместе с тем удачно дополняли себя новыми составляющими. Оба поняли, что точно сумеют сработаться, и даже больше, первая незримая нить дружбы уверенно протянулась между ними. С того дня Арсений перестал выпивать.

Время потянулось совсем иначе, будто наконец запоздалая весна окончательно и бесповоротно прогнала застоявшийся холод из жизни молодого человека. Через неделю после знаменательного разговора Амалия взволнованная прибежала к нему в мастерскую. На ходу, перескакивая через валяющиеся балки, она звучно позвала.

– Арсений Игоревич! Арсений Игоревич! Мне тут Замбия уже все трубки оборвала.

– Чего? Какая еще Замбия? – оторвался он от своего занятия.

– Да та самая, Замбия, Африка там и все такое, – она стояла перед ним раскрасневшаяся и необычайно возбужденная.

– Что за очередные глупости? Какая Африка?

– Да континент такой тут по соседству, – раздраженно развела руками девушка, уже не зная, как объяснить. – Они звонят вам несколько дней, но ни с кем не могут выйти на связь. Нашли мои координаты. Да Замбия же, у вас там месторождения!

– А, ты про изумрудные копи, так бы сразу и сказала.

– Я и говорю, – уперла руки в бока Амалия. – Позвонили из больницы, вы им очень нужны.

– Опять загадки. При чем тут месторождения и больницы? Что-то с моими рабочими?

– Не с вашими, а в национальном парке.

– Амалия, если не будешь говорить внятно, я тебя уволю, – погрозил ей молодой человек.

– В общем так, – начала по порядку девушка. – В стране случилась эпидемия одного заболевания. Ничего страшного само по себе, но ряд рабочих национального парка в тяжелом состоянии. Сейчас они лежат в больнице, и им требуется вакцина, которой там на данный момент нет. Вот вас и просят ее прислать.

– Но почему я должен каким-то непонятным людям отправлять какую-то вакцину? Это, во-первых, а во-вторых, почему они разговаривали с тобой, и как ты вообще смогла с ними поговорить, или там так хорошо владеют английским?

– Английским владеют, он у них официальный. Только если помните, то я сама знаю языки бемба, ньянджа и прочее подобное. Да рассказывала же, что закончила факультет международных отношений. Эх вы, как и любой мужчина, не умеете толком слушать, – она вздохнула. – Ладно дальше, ваш отец при жизни помогал одной из больниц Замбии. Сначала вложился в ее строительство, потом взял под свой патронат. Лечебное заведение в те годы не знало никаких проблем. Любые надобности своевременно удовлетворялись. Но после смерти Игоря Григорьевича никто особо им не занимался, и в итоге оно оказалось предоставлено самому себе. Пыталось выжить, но для бедной страны это сложно. У нас то постоянно с препаратами сложности, а у них и подавно. Когда положение стало совсем критичным, администрация больницы решила сама напомнить о себе и попросить содействия в решении проблемы, но долго не могла найти нужный контакт, пока ее не перенаправили на меня. Вот так мы, наконец, и узнали, что лечебное заведение почти всеми брошено, и ему требуется помощь.