Читаем без скачивания Absoluta. Совесть и принципы - Катерина Бэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мама? — с искренним облегчением прошептала девушка и подняла голову.
На верхней ступени стоял чужак. Мужчина лет тридцати с густыми белыми локонами и фарфоровой кожей смотрел вниз совершенно без эмоций. Его тонкие пальцы обхватывали перелила лестницы с такой силой, что даже снизу Деми видела, как белеют его костяшки. Он был высок и строен. Если бы Деми встретила его на улице, она решила, что он владелец какой-то преуспевающей адвокатской конторы, потому что вид у него был внушительный и деловой. Но сейчас Уайт в панике отползла в угол комнаты, шныряя глазами по гостиной в поисках чего-то, что могло бы помочь ей отбиться.
Мужчина спускался вниз медленно, но уверенно. Он не сводил глаз с девушки, которая решила, что ключи от машины, зажатые до сих пор у неё в ладони, вполне сгодятся для самозащиты. Хотя бы на пару ударов.
— Не бойся, — мягким голосом сказал белокурый чужак. Его тон мог бы быть согревающим, дарящим уют, если бы не обстоятельства. — Никто не причинит тебе вреда, Деметрия… — спустившись, он остановился, как бы давая понять, что не собирается делать девушке больно. Как будто он доказывал, что она в безопасности.
— Кто вы? — тихо спросила Деми. Теперь, когда мужчина стоял ближе, она могла разглядеть его глаза. И эти карие глаза с мутным бардовым оттенком напугали её до смерти.
— Я помогу тебе. Обещаю, — говорил он, но Уайт была в таком ужасе от его взгляда, что знала: ни при каких обстоятельствах она никуда не пойдёт с этим человеком, что бы он ни говорил. — Поверь мне.
— Чёрта с два! — насмешливо крикнул кто-то из-за спины незнакомца. Деми вздрогнула. Мужчина резко обернулся, и не прошло и секунды, как послышался звук разбитого стекла, а пугающего чужака поглотило пламя. В следующее мгновение от мужчины не осталось ничего, кроме следа сажи на паркете, где он стоял.
Деметрия вжалась в стену и закрыла лицо руками. В голове пульсировала мысль, что это просто сон. Этого не может быть. Человек не может просто так исчезнуть! Деми мысленно умоляла себя проснуться, но ничего не получалось. Сон продолжался. И когда она услышала, что кто-то к ней приближается, она выпрямилась, оторвала руки от лица и выпалила:
— Не подходи ко мне!
Бернард послушно замер. Уайт впервые заметила, что глаза у него тускло-голубые. И они не идут ни в какое сравнение с её — яркими — голубыми глазами. Молодой человек стоял на месте несколько секунд, внимательно глядя на Деми. В его взгляде не было сострадания. Казалось, он осматривает её только для того чтобы убедиться, что на ней нет повреждений.
— Позволь мне помочь тебе, — парень не сделал шага навстречу Деметрии, но протянул ей руку.
За долю секунды она вспомнила, каким угрюмым и нелюдимым показался ей Бернард при первой встрече; вспомнила, с каким подозрением к нему отнесся отец, а потом развеял все её сомнения словами, что она не должна его бояться. Деми не верила этому человеку, но верила своему отцу беспрекословно. И она позволила Бернарду взять её за руку. Деми почувствовала, что обожгла ладонь, когда он коснулся её пальцами, но не дёрнулась.
В следующее мгновение на пороге дома появился седоволосый мужчина, которого нельзя было назвать старым. Да, мистер Митчелл поседел давно, но морщин на его лице было не так много, как у стариков, которых мы привыкли видеть.
— Я ничего не нашёл в гараже, — разводя руками, сказал он. Митчелл остановился у двери, внимательно разглядывая девушку. Он нахмурил свои густые брови, и это придало ему ещё более недружелюбный вид, чем обычно. — Сочувствую твоей утрате, — проговорил Митчелл и вздохнул. — Твои родители были прекрасными людьми.
Этого было достаточно, чтобы ноги Деметрии наконец подкосились: она никогда не увидит мать.
Глава IV. Метрика
Первое, о чём она подумала, когда проснулась: «Не хочу ехать в Гарвард». Но, с трудом разомкнув отяжелевшие веки, Деми поняла, что находится не в своей комнате. Это была незнакомая комната с отвратительным железным столом у окна и совершенно безвкусным плетённым креслом. Даже запах в этой комнате был какой-то совсем чужой. Она не могла понять, чем пахнет, но в памяти отрывками всплывала архитектура Ватикана.
Кто-то предложил ей стакан воды. Промочив горло, Деми привстала на локтях и осмотрелась. Комната большая и очень светлая. Настолько светлая, что режет глаза, хотя, возможно, это не от света, а от головной боли. В плетённое кресло сел Бернард, поставив локти себе на колени.
Деми стала вспоминать произошедшее за день. В конце концов, она встретилась взглядом с молодым мужчиной в кресле. Девушка смахнула с щеки слезу без всяких слов, и Бернард понимающе кивнул.
Уайт глубоко вздохнула, собралась с мыслями и задала самый насущный вопрос:
— Кто это сделал?
— Демоны, — с поразительной простотой ответил Бернард. Деми не успела закричать, что ей сейчас не до шуток или загадок, или метафор… Темноволосый парень тихо ответил на её мысленные крики: — Я абсолютно серьёзно. Люди не сгорают от склянки с водой, правда? Люди оставляют следы на телах своих жертв. Ты видела причину смерти Майкла?
Деми только мотала головой. Внутренний голос твердил ей, что это абсурд. Но она всё это видела своими глазами: незнакомца поглотило пламя, когда разбилось стекло; папа не выглядел живым, но на нём не было ни царапины.
— Майкл не рассказывал тебе о своей работе? — с удивлением спросил Бернард.
Годами она слышала рассказы про ведьм и демонов. Про вечную борьбу добра и зла. Но кто сказал, что это не детская сказка? Отец исследовал историю салемских ведьм на протяжении нескольких лет, но разве это не выдумка?
— Если честно, нам не стоит здесь задерживаться, — проговорил парень, поднявшись на ноги. — Мы должны найти метрику и покинуть город как можно быстрее.
— Что найти? — треснувшим голосом переспросила девушка.
— Книгу о твоём роде, — спокойно отозвался Бернард, помогая Деми подняться. — Мы с Митчеллом обыскали весь дом, но ничего не нашли. Где Майкл мог хранить её?
Абсурд. Это всё происходит не с ней. Не может этого быть! Люди не сгорают от стекла. Люди не появляются из ниоткуда в поисках какой-то книги, о которой она никогда не слышала. Люди не умирают без единой возможности определить причину смерти. В конце концов, люди