Читаем без скачивания Пряди о Боре Законнике - Александр Меньшов

И был он представлен пред очи Старейшины Фроди Непоседы, и имел с ним долгий и печальный разговор.

Утром Старейшина вышел к народу и держал слово, в котором рассказал об отважных разведчиках семьи Глазастиков — Франке, Асгерде и Сэме. И вышло так, что они нашли нашу Родину Ису, но Астрал поглотил её. И это была такая потеря, что гибберлинги несколько дней горевали.

Печальная весть разлетелась по всем аллодам, всем местам, где обитали гибберлинги. И стал этот день для нас чёрным днём скорби…

Бор же поселился на востоке в хижине за водопадом Три Сестры, у подножия Лысого взгорка, там, где из земли бил Горячий Ключ. И потому теперь место то так и прозывается — Бёрхвитурейкахус. И жил он там до следующей весны…»

Меч Торна Заики (это прозвище сей гибберлинг страх как не любил, хотя и терпел) был, как ни странно, женского рода. Я чего это запомнил: как-то говорил с ним про то да про сё, и увидел интересного вида клинок у него на поясе. Вернее, видеть мне его приходилось и раньше, просто никак разговор не доходил до этой вещицы.

— М-м-моя «жена», — улыбнулся гибберлинг, вытаскивая меч.

— А имя у неё есть? — полушутя спросил я.

Тут Торн что-то сказал на своём наречии. Мне отчего-то подумалось, что он говорит «полоз», но чуть позже гибберлинг пояснил, что слово женского рода. Вроде того, как «змей» и «змея». Особого различия на слух я не воспринял, но спорить не стал.

Меч имел волнистую форму. Но больше всего меня заинтересовало клеймо, вернее, герб на «яблоке»: уже затёршийся со временем и волк, и крепостная стена.

— Откуда это? — спросил я.

— В-в-верзстлаун… (Н-н-награда…) за х-х-хорошую службу, — как мне показалось, с какой-то подоплёкой сказал Торн.

А жестковатый на слух язык гибберлингов. Даже если отбросить тот факт, что Торн заикался, то всё одно слово «награда» он произнёс почти без гласных. Вышло что-то вроде: «Врзстлон».

Позже я узнал, что на Паучьем склоне на Святой Земле остались лежать в земле оба брата Торна. А его самого, тяжело раннего, выходили в местном лазарете. С большим трудом выкарабкавшись из цепких лап смерти, этот гибберлинг вернулся в Сккьёрфборх, где на теперешний момент возглавил отряд дозорных.

— Живу на-а-а зло в-в-врагам, — с некоторым вызовом сказал гибберлинг, гладя свой клинок.

Его взгляд стал очень неприятным, каким-то колючим.

— А-а-а что до ме-е-еча, так е-е-его п-п-подарил мне М-м-мстислав Яроцкий.

Имя мне ничего не сказало. Даже после небольшого рассказа об этом человеке, и уточнении об его прозвище — Крамола.

«Надо бы запомнить, — подумал я тогда. А сам тут же мысленно хлопнул себя по лбу: — А зачем мне это?»

Я ведь не в Сыскном Приказе. И то что герб очень походил на тот, что был на скеггоксе того орка (Асыка, кажется его имя) — меня уже не должно было интересовать.

Долго же я ещё буду «вливаться» в обычную жизнь.

Отмахнувшись от нахлынувших размышлений, я продолжил свой путь к семейке Ватрушек. Нас со Стояной разместили на постой в их хижине, а в Гостевой дом, в котором останавливались и приезжие купцы, и путешественники с других аллодов, не пустили, обосновывая это тем, что я для гибберлингов не просто гость, а Великий Друг. Потому и жить должен среди них, а не в каком-то захудалом домике, где останавливаются всякие проходимцы. Его потому-то и вынесли за пределы городского «круга», чтобы не осквернять землю чужеземным присутствием.

«Вот оно-то как, — подумал я, смущенно улыбаясь. — Не всяк человек, или эльф, для них, для гибберлингов, приятен. Недаром в Гравстейне выделили отдельный участок для чужеземцев. Дела делами, а как жить под одним кровом — так и до свидания».

Пока семейка Ватрушек накрывала на стол, я снова подумал о Торне Заике. Почему же мне никак не даёт покоя тот нихазов герб? В чём подвох? Вовсе из головы не идёт этот клинок! Дался он мне!

Запахло «кислой рыбой». Пока сестрички Ватрушки заворачивали её в лепёшки, их братец приволок бочонок с элем.

У этого гибберлинга была коротенькая жиденькая бородка. Но и ту он умудрялся заплести в небольшие косички, концы которых зажимал бронзовыми кольцами. Со стороны его голова напоминало «солнце», которое так часто гибберлинги изображали в своих рисунках, причём с такой же вот топорщившейся бородкой.

Я выглянул наружу и кинул взгляд в небо. Эти постоянные серые сумерки, сменяющиеся темнотой ночи, приводили к тому, что организм стал несколько теряться во времени. Вот что сейчас делать: ложиться спать или наоборот — пройтись по городку?

— Мне поначалу думалось, что аллод называется Тихой Гаванью, — бросил я гибберлингам.

— Так многие думают… даже среди нашего племени, — отвечал старший брат, который как раз выбивал дно у бочки. — Прошу вас отведать забористого эля. В этом году он такой душистый вышел…

Тут гибберлинг смачно зацокал языком.

Я кинул взгляд на Стояну, сидевшую у очага. И снова меня посетила мысль, в которой я сравнивал друидку с большой кошкой…

Вот же загадочные создания! Я имею в виду кошек. Вроде, как и домашняя животинка, но в отличие от той же собаки, настолько своенравное и независимое, что порой кажется, будто это она хозяйка, а ты — эта самая животинка.

Стояна смотрела на огонь немигающим взглядом. В её больших глазах отражались красноватые отблески пламени… Секунда, и сейчас девушка, словно заправская кошка, лениво потянется и начнёт лизать своим шершавым языком мнимую шёрстку. Потом замурлыкает и попросит молочка…

Я мотнул головой, отгоняя это странное наваждение. Неужели Стояна всегда была такой… такой странной? Или это после посещения Пирамиды в Сиверии?

Кстати, мне так до сих пор и не ясно, что она там делала. Или что там с ней делали. Как она туда попала? — Одни лишь вопросы, на которые друидка не торопилась отвечать.

Приняв из мохнатых гибберлингских лапок кружку, я сделал большой глоток и смачно крякнул.

Да, эль хорош! Даже лучше, чем у Старейшины…

Снова вспомнились глаза Фродди Непоседы, едва я ему рассказал о Глазастиках.

— Фас, Бёрр… фас эр ейнс ог ас хафа брезур мина… (Это, Бор… это как с моими братьями…) Я думал, что вскоре умру, как и положено гибберлингу, после того, как узнал, что они погибли.

Старейшина тяжело вздохнул.

— Открыть правду своему народу я… не готов… ещё не готов… Вы не представляете, что значит сообщить им о том… о том, что надежда вернуть Родину… нашу Ису… Не представляете, что значит узнать, что все эти скитания по астралу, все эти поиски…

— Понимаю. Очень хорошо понимаю, — кивнул я головой, отставляя в сторону кружку.