Читаем без скачивания Горгона. Богини тоже ошибаются (СИ) - Шеган Лана

Сейчас же мой родовой дар не работал, сняла перчатку с руки где находилась печать светлой богини. Болеть она почти перестала, а вот на опасность реагировал чуть заметной вибрацией. Нехта усиленно прокачивал броню заряжая камни, поэтому я чувствовала силу, пробегавшую по телу, но без слияния с Гондальфой… я чувствовала себя почти голой, как же привыкаешь к хорошему. В голове куча мыслей и не одной дельной. Когда вышла в общие покои показался стражник, в котором я узнала Бранса. Он шел каким-то рваным шагом, тяжело дышал, а его глаза были огромными от ужаса.

— Бранс, — я вскрикнула и бросилась к нему через огромную залу, но за несколько метров приостановилась, замечая не понятное состояние моего стража.

— Региера, — заикаясь проговорил Бранс и склонил голову в приветствии, — Вас ждет Региера Агата, в тронном зале.

— Что случилось? — С тревогой спросила я.

— Региера вам все объяснит, у нас беда, — при спокойном голосе горгона он выглядел как будто пробежал марафон. Я обошла его по кругу и побежала в тронный зал. Бранс не отставал. Бабушка сидела на своем троне. Одетая в церемониальное платье с высоким воротом, без кровинки на лице. Сакараш спокойно лежали за спиной. Рядом кучка родственников, на которых я даже не обратила внимания. Как-то не задались родственные отношения, все они считали, что я подкидыш, который отнял у них власть.

Бабушка смотрела на меня, не мигая и в ее глазах стояла обреченность.

— Что случилось? — Кинулась я к ней, схватила за холодную руку. — Гондальфа не отвечает мне, тебя я тоже не чувствую.

Рядом послышалось шипение, я сначала даже не разобрала что это слова, такая ненависть была в этих звуках.

— А она тебе ничего не ответить отребье. — Сказала, выходя из-за трона моя кузина. После того, как она набросилась на меня при встрече я почти ее не видела, вела она себя тише воды ниже травы, а тут…

Боковым зрением я заметила какое-то шевеление и резко отскочила назад, делая высокое сальто и приземляясь позади Бранса, который стоял смирно лишь лицо показало его напряжение.

— Что с бабушкой? — Крикнула я, осматривая все также неподвижно сидевшую Региеру.

— А бабушки почти нет, — ехидно ответила горгона и ее глаза заволокло темнотой.

— Нет! — Качнула я головой. — Что ты наделала?

— Я вернула себе свое, — высокомерно рявкнула тварь и тут я увидела, что из-за ее спины свисает толстый похожий на огромную пуповину жгут, который выходил из затылка бабушки. По этому жгуту толчками шла кровь. Меня замутило. Агата повисла безвольной куклой на этом жгуте, и я в ужасе посмотрела на других родственников, которые надменно посматривали на меня. Тут был и сын бабушки по совместительству отец кузины и третий муж, несколько родственников по материнской линии кузины, хотя самой горгоны я не увидела, но это не значит, что она не с ними за одно.

— Вы рехнулись, — спросила я с дрожью в голосе, — хотите превратится в монстров.

— С чего бы это, — выскочка взмахнула рукой, и я еле успела отпрыгнуть от появившегося из пола каменного хлыста, дворец содрогнулся.

— Я теперь повелеваю Гондальфой, — сказала кузина имя которой я даже сейчас и не вспомню. — Кровь бабули мне очень помогла, теперь, все как должно быть и знаешь, тебя я использую потом, а потом твою дочурку. Ведь во мне будет кровь старшей в роду.

Она опять стала заклинать, бабушка упала со жгута на пол как сломанная кукла, мерзкий отросток тут же сморщился и развеялся пылью, а кузина, захохотав, как злой гений принялась гонять меня по залу, пытаясь поймать.

Мне казалось, что все это снится, страшный сон, который развеется с утренними лучами светила. Но проходили секунды, а я все также скачу по залу изворачиваясь от сил Гондальфы.

Внутри разрастается ярость, но я сдерживаюсь понимая, что это снесет дворец и полстраны, а рядом дети. Перед глазами сожжённая деревня и сотни погибших, которые попали под ярость огня. Я так погрузилась в борьбу с кузиной и с самой собой, что пропустила появление еще одного существа. Из портального зала вышел Дим. Когда я его увидела, то на минуту замешкалась. Именно в это время тяжелый каменный кулак рухнул мне на голову, крошась мелкой крошкой, но свою задачу он выполнил, я была оглушена. Сквозь двоившееся сознание я вижу, как Дим надевает на меня ожерелье Майры и ненавистные колодки, слышу, как ему что-то кричит кузина, а потом темнота.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

8 глава

Очнулась резко, попыталась вскочить, но поняла, что связана по рукам и ногам. Небольшая комната без окон, стены покрыты яркими гобеленами. Большая кровать с балдахином на которой я собственно лежу. Полумрак и люстра на потолке с тусклыми магическими огнями.

— Твою мать, — хрипло сказала я, поднимая голову к потолку, — еще ведь рано, у меня еще год остался. Еще один год! — Уже закричала, надеюсь богини все еще наблюдают за мной.

— Если что ни будь, — погрозила я, — случиться с детьми, фигу вам, а не скипетр, сами воскрешайте своего братца дауна, — прошептала под конец, даже в мыслях запрещая себе думать о плохом.

— А ты все также поминаешь бедную фигу, — раздался рядом мужской голос. Тень в углу зашевелилась и с кресла, которое я сразу не увидела встал Дим. За эти годы он изменился, можно сказать заматерел, а может все дело в рваном шраме, который пересекал левую щеку, или дело в глазах, которые смотрели жестко и зло.

— Ну здравствуй любовь моя. — Сказал этот незнакомый мне сейчас темный.

— Где мои дети? — Не обращая внимания на горящий взгляд спросила я.

— Наши дети ты хотела сказать, — хмыкнул он, — с ними все в порядке.

Я тихо выдохнула, все-таки каким бы Дим не был темным душа у него есть. А в том, что он не видел своих детей виновата я.

— Это все ты устроил, — тихо спросила я, — моля богов чтобы он ответил нет.

— Да, — услышала я ответ, — мне пришлось.

Сердце в груди больно екнуло, покрываясь холодным льдом. На глаза набежали слезы. Он убил мою бабушку, пленил меня…

— Зачем? — Спросила я. — Ты и так бы получил детей, когда уйду, надо было потерпеть всего один год, ты же помнишь.

— Ты думаешь я сделал это чтобы добраться до детей, — зло усмехнулся тот чьи губы раньше дарили поцелуи.

— А разве нет? — сдерживая слезы спросила я.

Он долго пристально смотрел мне в глаза, которые постепенно теряли колючесть и темноту.

— Значит папаша тебе не сказал. — Тихо сказал он, но я услышала.

— Что с отцом? — С тревогой спросила я, потерять еще одного родного было уже слишком даже для Дитя Алорна.

— Засел в своем лесу, зализывает раны, старый лис. Я освобожу тебя, — тут же сменил он тему, — но мне нужна твоя клятва и последний твой год свободы.

— В чем заключается клятва? И если ты знаешь, что случилось с Гондальфой, я хочу знать… — на секунду у меня прервался голос, — хочу знать, что происходит.

Мне тяжело давалось спокойствие, я не чувствовала свою магию, ощущая себя беспомощной и слабой. Ожерелье Майры и колодки все также связывали меня. Убивало это бессилие, тем более после того, как я столько времени жила в спокойствие и неге. Расслабилась.

— Все просто, любимая… одна обиженная горгона решила, что более достойна быть наследницей Гондальфы, не знаю куда смотрела Агата. Девчонку воспитывали как принцессу, что в корне неправильно, ну да ладно. А в том, что произошло есть и твоя вина. Первое, — ты осознано отгородилась от любого общения, если оно не касалось близких родственников, что для людей власти недальновидно, можно многое пропустить…

— Короче можно, — почти прорычала я, — у меня руки ноги не казенные, затекли уже давно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дим ехидно улыбнулся, став на секунду похожим на того, от кого мое сердце сделало кульбит, но тут же он опять мрачно продолжил:

— Второе, нужно продумывать все, что ты говоришь о чужом мире.

— При чем здесь это? — тут уж я удивилась.

— Твоя кузина перекачала себе кровь твоей бабушки. Они это сделали не сразу, сначала много раз проводили опыты. А уж о том, что так делают в том мире где ты жила, они узнали от тебя, один из горгон потерял много крови и его родные могли помочь ему отдавая свою.