Читаем без скачивания Рекрут - Сим Никин

   Встреченный обоз отвозил на зимние квартиры ненужное в походе полковое барахло, ибо летний лагерь был разобран полностью. На его месте осталось лишь вытоптанное поле.

   Но были и положительные моменты от встречи с обозом. С ним ехал один из полковых лекарей. Он должен был получить медикаменты и догнать полк. Ему сразу сдали под опеку раненного подпоручика. И теперь лекарь что-то колдовал над ним, в свете натыканных вокруг телеги факелов.

   Другим положительным моментом было то, что здесь присутствовала целая телега с солдатским обмундированием. Правда, обозный старшина долго спорил с Григорием, доказывая, что он не имеет права раздавать полковое добро кому попало, тем более что эти кто попало даже не поставлены на полковое довольствие. При упоминании о довольствии Григорий с невозмутимым видом сказал обознику, что тому еще придется поделиться продовольствием.

   - Побойся Бога, Григорий, - замахал руками тот, - продовольствие с полком ушло.

   - И что ж теперь, нам голодом полк догонять?

   Каким образом старшине рекрутов удалось уговорить обозного старшину, неизвестно, но после ужина он подозвал двух мужиков, и те вернулись с охапкой обмундирования. После недолгой примерки несколько комплектов пришлось поменять на другие размеры.

   - Ну вот, - одобрительно кивнул старшина, окинув взглядом выстроившихся в свете костра новобранцев, - теперича вы на человеков похожи. Особенно ты, Дионис. Вот поутру еще обувку получите.

   - А картузы? - встрял с вопросом чернявый.

   - Нету в обозе фуражек, - развел руками Григорий. - Вот полк догоним, тады и на довольствие оформитесь, и обмундирование полностью получите.

День третий

  Вторая ночь в этом странном мире прошла так же, как и первая, быстро и без снов. Казалось бы, только что пристроил голову на свернутых джинсах, как тут же бесцеремонно растолкали, и попаданец поднялся, сонно щурясь от резавших глаза солнечных лучей, пробивавшихся сквозь ивовые ветви.

   Вокруг царила деловая суета. Было такое ощущение, будто все, кроме него, давно уже на ногах. Новобранцы разбирали кучу солдатских сапог. Денис хотел было спуститься к реке умыться, но решил сперва тоже подобрать себе подходящую обувку. Тут-то он и столкнулся с проблемой. Надевать сапоги нужно было на портянки, эти полоски серой ткани также выдали новобранцам. Вот только как их наматывать, парень не имел ни малейшего понятия. Он пытался подсмотреть у других, но бывшие крестьяне проделывали это так лихо и быстро, что Денис ничего не успевал рассмотреть. В конце концов отозвал в сторону Нифона и наплел ему что-то про то, что в тех краях, откуда он родом, портянками отродясь не пользуются. Нифон ничуть не удивился и терпеливо растолковал все премудрости этого дела. С горем пополам освоив немудреную науку, Денис натянул высокие, под самое колено, сапоги, неожиданно пришедшиеся ему впору.

   Подтянув поясные шнурки на штанах и застегнув китель на все пуговицы, вчерашний офисный работник сразу почувствовал себя как-то более значимо. Все-таки военная форма придает человеку какую-то уверенность. Мужики тоже гордо вышагивали друг перед другом, и не узнать было вчерашних деревенских увальней. Попаданцу, глядя на них, казалось, что кто-либо из них сейчас обязательно эдак важно произнесет что-нибудь типа: "господа офицеры".

   Пока завтракали, интендантский обоз отправился своей дорогой. Увезли они с собой и раненого подпоручика. Единственное, что сказал лекарь, закончив вчера возиться с его раной, было, - я не удивлюсь, если господин подпоручик выживет.

   Проводив обоз, старшина принялся поторапливать новобранцев. Их облачение в воинскую форму, наверное, повлияло и на него. Он орал теперь, как настоящий армейский старшина на настоящих несмышленых новобранцев.

   - А ну, пошевеливайтесь! Ить, тележитесь, аки бабы беременные, - орал он, взобравшись в седло и взирая на засуетившихся мужиков сверху. - Вы теперича славные воины Государства Российского, а не татарва неорганизованная.

   Мужики суетливо собирали свои заплечные мешки, запихивая в них снятые гражданские шмотки.

   Денис растерянно смотрел на свою бывшую одежку. Мешка у него не было, а расставаться с частицей потерянного мира не хотелось. В конце концов сложил кроссовки и джинсы в ветровку. Шнурками от тех же кроссовок связал ворот и подол, и получилось подобие сумки с застежкой на молнии. Связанные друг с другом рукава вполне сошли за наплечный ремень. С удовлетворением осмотрев получившуюся сумку, перекинул рукава-ремень через плечо и присоединился к толпе мужиков, пытающихся изобразить некое подобие строя. Оценив свой рост, а был он повыше остальных, прошел на правый фланг.

   - По ранжиру становись! - шутливо крикнул Денис, вспомнив школьные занятия по ОБЖ.

   - Ась? - вопросил в наступившей тишине чернявый.

   Попаданец сперва даже не сообразил, отчего вдруг стало так тихо. Но потом до него дошло, что это всего лишь перестал орать старшина. Рыжий, подняв брови, с удивлением взирал на него. И неизвестно, чего в его взгляде было больше, удивления или подозрительности. Солдаты, которые, навьючив походным скарбом свободную лошадь, подключились было к наведению порядка в строю, тоже смотрели на Дениса с интересом.

   - Вась, - слегка смутившись, ответил он в рифму, на "ась" чернявого. - Тебе, коротышке, место в конце строя, на левом фланге.

   - Чевой-та в конце-то? - возмутился тот.

   - Товой-та, что ростом не вышел, - подтолкнул чернявого один из солдат. - А ну геть куда сказали!

   Старшина так больше и не орал. Солдаты расставили новобранцев и погнали гуськом к броду. Оказавшись на другом берегу, двинулись вверх по течению. К обеду вышли к месту, где в дорогу, тянущуюся вдоль берега, вливалась другая с запада. Здесь отчетливо были видны следы прохождения большой колонны. Поля по обочине были вытоптаны метров на пять. Не останавливаясь, прошли еще несколько километров.

   - Коли на Масловку идем, - подал голос один из рекрутов, тот что метко мог метать каменюки, - то вот по этому своротку ближе будет.

   Старшина с недоверием посмотрел на заросшую бурьяном тропу.

   - Чего ж тогда дорога-то такая не ежжанная? - спросил он советчика.

   - Дык, она по оврагам да по подлескам идет. С телегами только до Новоселовки можно, а далее никак. Но мы-то пройдем запросто. Гдей-то верст за пять до Масловки на тракт выйдем.

   - А в ентой Новоселовке сидят безвылазно, коли дорога вон заросла вся? - не унимался старшина.

   - Ды то хутор был в два двора. У прошлом годе погорели они, да и не стали отстраиваться. Ушли к родне в Масловку, - пояснил мужик.

   - Чего ж не стали отстраиваться-то? Ить, вишь, всех в города тянет. Так и на земле никого не останется, - проворчал Григорий. - Ну, коли говоришь, пройдем, тогда сворачиваем. Нам все ж поспешать надоть.

   Вскоре засеянные поля кончились, и потянулась обычная степь, местами пересеченная оврагами да редколесьем. К полудню дошли до Новоселовки. Вернее, до того, что от этого хутора осталось. А остался лишь колодезный сруб да черные пригорки пепелищ на месте бывших построек, кое-где уже поросших свежей зеленью. Один такой пригорок венчал выбеленный дождями и солнцем лошадиный череп. В одной из глазниц жутковато желтел цветок одуванчика.

   - И примешь ты смерть от коня своего, - глядя на череп, продекламировал попаданец.

   - Ктой-та? - тут же спросил, ехавший рядом солдат. Этот солдат как-то всегда оказывался рядом с ним. И тогда, за избой, когда Денис чудом разделался с юным бандитом. И обмундирование помогал ему выбрать. И чернявого спровадил в конец строя. Звали солдата Михаилом. Был он приземист, но широк в кости. В глазах вечно играла смешливая искорка.

   - Был такой князь в древние века, Олегом его звали, - пояснил Денис. - Ему один вещун и напророчил, что примет он смерть от коня своего.

   - И што? - потребовал дальнейшего разъяснения Михаил.

   Остальные тоже внимательно прислушались.

   - А то, что когда конь Олега отбросил копыта, тот встал ногой на его череп, - рассказчик для наглядности кивнул на лошадиный череп, взирающий на путников желтым одуванчиковым зрачком, - из глазницы вылезла змея и ужалила его в ногу.

   - Вот жешь, накаркал вещун, - покачал головой солдат. - А что это за болезнь такая у евонной лошади приключилась? Видывал я, как от какой-то напасти у скотины шерсть осыпается. А вот чтобы копыта отлетали...

   Денис в ответ только пожал плечами.

   Тут же, прямо у колодца и остановились на обед. Но долго расслабляться старшина не дал. Наспех поглотали горячую кашу, запили колодезной водичкой и двинулись дальше. За хутором путь пересекал большой овраг с довольно крутыми склонами. Северный склон, к которому вышли путники, порос редкой травою и обильно зиял меловыми проплешинами. Противоположный склон наоборот, густо зарос подлеском, будто кто специально засадил его деревьями. Дорога, которая и так была не широкой, теперь и вовсе превратилась в еле заметную тропу. И правду говорил камнеметатель Фимка, на телегах тут не проехать. Какие уж тут телеги, когда даже всадникам пришлось спешиться из-за боязни сверзиться с оскользнувшейся лошади, настолько крутой был спуск. Повезло еще, что погода стояла сухая. В дождь по этому меловому склону спускаться можно было разве что, скользя на заднице или катясь кубарем. Лошади по-любому переломали бы ноги.