Читаем без скачивания Убить циклопа. Криминальные фантасмагории (сборник рассказов) - Павел Поповкин

Девушка в последний раз посмотрела на свой шарообразный живот. Она в заложниках у притаившегося там мучителя, или возможно там внутри только ошибка, с кем не бывает, ее надо исправить – определилась Нина в своем отношение к плоду. Достала из сумочки сильнодействующие препараты, опустошила все флаконы до самого дна. Если умрет вместе с младенцем, тоже не худший вариант, – подумала она. Химия сразу стала разъедать внутренности, сердце притормозило, делая большие паузы между ударами. Но какие это были удары! Оно громко пинало изнутри грудную клетку, раскаты проносились по комнате, и уходили через стены. Наверху тревожно заскрипели половицы, там не в силах были определить природу нового явления. Опьяневшая девушка схватилась обеими руками за левую грудь, препятствуя обалдевшему сердцу, оно всеми силами пыталось выскочить наружу.

Еле одевшись, практически выползла из квартиры, прокралась по лестничной площадке. Надо скорее пропасть, скрыться из многоухого дома. На улице, с левой стороны, ее долго сопровождали пятиконечные звезды, хмурые кресты, какие-то вымышленные крылатые существа над головой. Кладбище закончилась, после прошмыгнула через следующий круг ада – частный сектор. Над местностью нависла, созданная печным отоплением, тяжелая пелена. Ветра не было, дым, и частицы золы обратно опускались на крыши, волосы ночной бегуньи.

Долгожданный звук – журчание, шипение, канализационной линии, ведущей к цеху очистных сооружений. Часть коллекторов было открыто, перед одной опрокинутой чугунной крышкой – Нина потеряла сознание, начались спровоцированные химией схватки, острый приступ удушья. Непонятно сколько она пролежала времени, но умереть, замерзнуть, не получилось. Спасительное зловоние из коллектора привело ее в чувство. Правая рука полезла вниз живота, в мокром халате между ногами запутался младенец. Следующий этап – надо опередить материнский инстинкт. Девушка встала, на морозе разделась догола, сбросив с себя испачканное белье и халат, вместе с содержимым, быстренько отправила в отверстие коллектора…

Нина зашла в квартиру совершенно бесшумно, хотя низ тела продолжала жевать невидимая волчья стая. Чтобы, не дай бог застонать, набила рот таблетками снотворного, заставила, без воды, их долго мучительно жевать. Горькому вкусу удалось перебить лишние, в данный момент, слезливые мысли и чувства. Девушка очень старалась соблюдать все меры конспирации, снова с настороженностью уставилась на потолок. Наверху не заиграла скрипкой ни одна из половиц, соседка по праву считала себя одураченной, она впервые за столько лет не смогла разгадать, что же творится там внизу.

Сыграть в ящик

Жара стояла третью неделю. Произойдут перебои с поливом, хоть на час, и новых скандалов на хоздворе не избежать. Стрелка манометра показала: 40. Насос работал вполне нормально, если фильтры не забьются, не надо будет останавливать двигатель. «Два с половиной миллиона тенге, это десять подержанных жигуленков. Фантастика!» – подумал Сергей Иванович Зотов. Вежливо положил ладони на вибрирующий кожух, под ним новенький двигатель, работал отлично, душа радовалась.

Приближался вечер, исчезли рыбаки, следом за ними потянулись любители пикников. Самыми стойкими оказались пьяные компании, музыка, долбящая по перепонкам, заглушала голоса, визги. «Чтоб вы сдохли» – подумал сторож-механик. Он очень редко давал волю мыслям и языку, так происходит когда жизнь, работа доведены до автоматизма, до условных рефлексов. Сергей Иванович иногда испуганно оборачивался, если случайно произносил слово, которое вышло из употребления, по крайне мере в его замкнутом мирке, где все точки давно расставлены над i. Его обитаемое пространство на земле ограничивалось насосной станцией, она питала поливной водой дачные общества и поселок. Находилась эта точка далеко в степи, на берегу озера. Сюда, после зимней спячки, летом как в ссылку отправляли Зотова, он так одичал, что сторож с хоздвора называл его вшивым Робинзоном. Но сторож не прав, Сергей Иванович не так одинок, его верным Пятницей была станция с насосом, он любил все ее бронзовые муфты, эжекторы, циферблаты манометров, ременную передачу. При поломке – заботился как о раненом товарище. Ничего другого он в жизни почти не знал, и не умел. Этим летом, в неизменный режим его, еле тлевшего, сознания, внесла смуту покупка мощного двигателя, но и это событие постепенного входило в колею Зотова. Возможно, он страдал тихим помешательство, идиотизмом. Но официально такой диагноз ему никто не ставил, поэтому председатель хоздвора называл сторожа-механика самым лучшим, самым исполнительным кадром.

Пик беспокойства – выходные. Надоедали отдыхающие, хотя рядом не было пляжа, или зоны отдыха, от них повелитель насоса спасался в своем личном укрытии, за винтовым замком. Весной, перед летним сезоном, к насосной трактор приволакивал металлическую будку на полозьях. За пятимиллиметровой броней Зотов спал, набирался сил. На стенах, потолке никаких окон, полная консервация – так безопасней, снаружи ночью на километры ни души. Неприятности доставляла только жара, раскаленная будка становилась пыточной для жильца, он задыхался, но опасался приоткрыть дверь, так и мучил себя до потери чувств. Внутри была кровать, столик с едой, сотовый телефон на случай опасности; ворох старых газет и журналов, их Зотову на день рождения ежегодно дарил председатель дачного общества.

Сегодня выходной, значит, полив закончился в 20:00, выключив двигатель, сторож-механик закрыл насосную на два тяжелых замка. Зашел в будку, приготовил ужин, покушал, трижды наливал в кружку чай, просматривая в журналах прошлогодние события. Машинально, секунда в секунду, он зевнул вместе с писком электронных часиков, было ровно 10:00, надо спать. Выглянул из своего будочного панциря, за камышами не умолкали долбящие музыкальные звуки. «Чтоб вы сдохли» – повторил Сергеи Иванович. Он закрыл тяжелую дверь, какая бывает в только бомбоубежищах, закрутил внутренний винтовой замок. Неизвестно, сколько прошло времени, когда совсем близко раздался женский визг. Разбуженный Зотов вскочил,«кажется я его уже слышал днем» – подумал он. Снова очередь взвизгов и воплей.

– Мамочка, мамочка! – сквозь металлические стенки услышал Зотов. Он для храбрости глубоко вздохнул, и совершил невероятное – открыл дверь. Выглянул, на скрип петель отозвался темный силуэт рядом с насосной.

– Тут кто-то есть? – спросил испуганный женский голос.

– Отойдите от насоса, не трогайте его, – строго произнес Зотов.

– Быстрее, надо мной, моим парнем издевались, он еще живой. Там, недалеко в камышах лежит. А меня еще… он тут рядом. Быстрее.

На небе висел обломок луны, но и этого света хватило чтобы заметить – девушка была растерзана, стояла практически голой. Это крайне шокировало Зотова, он быстро закрыл за собой дверь. Пришлось думать: что делать, какого черта она здесь делает. Почему парень не вышел? Прячется! Хочет напасть, когда выманят из будки. С другой стороны: почему на ней нет живого места. «Ничего не пойму!» – мысленно воскликнул Зотов. Он услышал гул мотора, машина приближалась, вместе с ней пьяные голоса, знакомый ритм долбящей музыки. Девушка закричала, подбежала вплотную к двери, ладошками хлопала по броне, умоляла открыть.

– Успокойтесь, – прошептал ей Зотов, и притих. Машина остановилась, судя по звукам, девушку поймали, удары, вой… звуки оборвались, но лишь потому, что сторож-механик хорошенько закрыл уши. Что там было дальше, ему неизвестно, постарался, чтобы все чувства оказались в непроницаемом мягком бункере из двух подушек, которыми сдавил себе голову. Прошел примерно час, улиткой высунулся из подушек, заставил себя прислушаться. Тишина. Спать он уже не сможет, прошло еще полчаса, застыл в молитвенной позе перед отверстием в замке, продолжал напрягать уши. Это беззвучие постепенно успокаивало, нервы возвращались в исходное анабиозное состояние, сердце снова забилось. «Девушка-галлюцинация, завтра утром посмотрю, что там было» – подумал Зотов. Он зашевелился, издал первый звук – глубокий сладкий зевок. Пополз на кровать, как вдруг услышал еле заметное шуршание снаружи. Кто-то, не подавая голоса, задевал, опирался о металлическую стенку, видимо зашатался – неровные шаги, попытка уцепиться за угол будки – неудачно. Звук падения, мужской стон. Новые попытки встать, или хотя бы просто двигаться, но без успеха. Зотов понял, что вероятно это парень девушки, как-то сумел выбраться из камышей, не может найти дорогу. Опять тяжелые, невыносимые стоны. «Его искалечили» – подумал Зотов. Он еще долго боролся с желанием приоткрыть дверь, затащить вовнутрь незнакомца. С другой стороны его не покидало ощущение хитрой ловушки, чтобы выманить из будки. Но для чего? «Понял, они пронюхали про дорогущий двигатель. Не двигатель, а целое состояние, и машину пригнали, чтобы увезти» – разгадал интригу Зотов, и, не выдержав, сказал вслух знакомое «чтоб вы сдохли».