Читаем без скачивания Незнакомец в постели - Джанин Мейнард

Восторг радостным фейерверком взорвался где-то внутри Терранс, и она, всхлипнув, теснее прижалась к груди мужчины, мечтая о том, чтобы это чудесное мгновение длилось как можно дольше…

Утолив первую страсть, они, тяжело дыша, упали рядом, продолжая безмолвный разговор взглядами.

Кто ты? — спрашивала Терранс у незнакомца. Моя погибель или мое спасение?

Дункан мягко улыбался, словно отвечая: и то и другое. Потому что подобная погибель и есть высшее благо, даруемое нам судьбой…

Серые тени проникли в комнату сквозь плотно зашторенные окна и расползлись по стенам, полу, потолку и двум неподвижно лежащим обнаженным телам в постели. Только дыхание и исполненные любви взоры выдавали присутствие в них жизни.

Внезапно Терранс протянула руку к лицу мужчины и коснулась пальцами его губ, длинных ресниц, чуть трепещущих, словно крылья мотылька, и произнесла:

— Это так странно, непривычно, но удивительно…

— Что? — Дункан, вопросительно глядя на нее, приподнялся на локте. Он признавался себе, что даже после близости эта женщина продолжает волновать его воображение. Желание быть с ней стало только острее.

— Все! Я, ты, наша связь. Какое-то сумасшествие! Мне даже неизвестно твое имя. — Терранс слабо улыбнулась, как будто извинялась за то, что не поинтересовалась этим раньше.

Он окинул ее внимательным взглядом, прежде чем произнести:

— Придумай его сама. Пусть оно будет получено мною из твоих уст, как при крещении. С ним я стану принадлежать лишь тебе.

Терранс задумалась. Прекрасный незнакомец был прав. Она платит ему, значит, имеет право назвать его так, как ей вздумается. Кроме того, подобная игра позволит скрыть свое собственное имя за выдуманным.

— Я нареку тебя Ромео, — шутливо произнесла Терранс и продолжила, стараясь подражать Шекспиру:

Лишь одно прозванье это быть твоим теперьдостойно,Так, как роза будет розой, а луна всегда луною.

— В таком случае, госпожа поэтесса, не буду блистать оригинальностью и вы станете моею Джульеттой. — Дункан обнажил белоснежные зубы в улыбке.

— Ромео и Джульетта! Да, премилое сочетание. Однако если вспомнить, чем все окончилось…

— Тс! — Дункан приложил палец к губам Терранс. — Что бы там ни произошло, к нам это не имеет никакого отношения. Важно лишь одно.

— Что же? — Молодая женщина заинтригованно сверкнула глазами.

— То, что я безумно хочу тебя, — ответил Дункан, склоняясь над ней.

— Тогда чего же ты ждешь, мой Ромео? — прошептала Терранс, блаженно замирая в его объятиях.

Желание близости вновь пробудилось в ней, разрастаясь и постепенно заполняя собой все ее существо.

— Я не жду. — Дункан тихо рассмеялся. — Если еще не заметила, моя Джульетта, то я уже действую.

Она опустила взгляд, наблюдая, как его плоть восстает, приобретая воинственную твердость, и покраснела от мысли, что является причиной этого преображения. Пытаясь скрыть овладевшее ею смущение, она поинтересовалась:

— Ты так быстро пришел в форму? Это результат профессионализма или что-то другое?

— Что-то другое, — ответил Дункан и, улыбнувшись, пояснил: — Ты.

— Довольно, Ральф. — Сара Баррет перевернулась с живота на спину и многозначительно посмотрела на массажиста. — Не стоит мять меня так, словно имеешь дело с борцом сумо. Если ты забыл, то хочу напомнить: я женщина и не страдаю излишним весом. Когда я приглашаю тебя, то имею в виду нечто другое, более расслабляющее.

Ральф Свенсон, рослый швед, хмыкнул и пропустил ее слова мимо ушей. Из всех его клиенток миссис Баррет была самой стервозной и назойливой, но она хорошо платила, и он, со стоической невозмутимостью, терпел все выходки этой женщины.

Талантливый массажист, умеющий сотворить чудо с любым телом, Ральф вот уже пять лет обслуживал местных знаменитостей. Среди тех, кто пользовался его услугами, были многие известные режиссеры, продюсеры, звезды всевозможного калибра и их Жены. Именно так, с большой буквы, потому что в конечном итоге, собственно, они, вечно скучающие от безделья, пребывающие в постоянных интригах, сосредотачивали в своих цепких ручках подлинную власть.

Ральф был красивым мужчиной даже на фоне киношных красавцев. Вполне естественно, что первое время ему приходилось выдерживать натиск множества дамочек, покушавшихся на его добродетель. Однако он проявил завидную выдержку. Постепенно за ним закрепилась слава неприступного приверженца строгой морали, и любовные страсти вокруг него улеглись. Единственной, кто не желал оставлять попыток прибрать Ральфа к рукам, была Сара Баррет.

Настырная особа, она прибегала к его услугам несколько раз в неделю, придумывая всевозможные предлоги, чтобы усыпить бдительность своего супруга. Дадли Баррет не возражал против этого, целиком доверяя репутации Ральфа и не представляя, каких мук тому стоит общение с его женой.

Будь у него шанс, молодой швед давно бы отказался от такой клиентки, как Сара, но это было невозможно. Когда миссис Баррет встречала отказ в чем-либо, она превращалась в беспощадную фурию, способную на все. Ральф дорожил своей карьерой, поэтому предпочитал творить чудеса, виртуозно отказывая ей при каждой очередной встрече.

Он подумал о ближайшей подруге Сары, столь отличной от нее, которая также входила в список его постоянных клиенток. Терранс Гилгуд — вот в ком были подлинные очарование и стиль! Если бы она захотела, Ральф давно уже склонился бы к ее ногам, но, похоже, миссис Гилгуд была единственной порядочной женщиной в Голливуде…

Сара бросила еще один призывный взгляд на массажиста с роскошным телом, но его лицо осталось бесстрастным, а руки продолжали работать над ее бедрами с обычной монотонностью. Женщина испустила глубокий вздох сожаления, но не отчаяния. Она верила в то, что однажды ледяная скала Свенсон растает под ее напором и очарованием. Сара не знала, что такое проигрыш, и всегда вырывала у судьбы свой кусок счастья.

Оставив на время Ральфа в покое, она подумала о другом человеке, в последнее время занимавшем ее в неменьшей степени. Терранс, «дорогая подруга», ненавидимая ею всей душой!

Сара и сама не могла сказать, откуда возникло подобное чувство. Ну не нравилась ей эта добродетельная женушка Пирса, и все тут! Возможно, причиной было то, что Терранс Гилгуд превозносило до небес все их окружение, в то время как ее, Сару, не любили. Даже больше, над ней посмеивались! Нет, конечно, не в лицо. Этого никто не посмел бы сделать, зато за глаза — ей это было точно известно — называли не иначе как сплетницей и лицемеркой.