Читаем без скачивания Холод юга - Артем Каменистый

– Взрыв? Авария?

– Гораздо значительнее. Это была лишь малая доля негативных изменений. Остерегаясь выдавать себя системами активной связи, я начал наблюдать за ближним космосом и Землей. Средств для этого у меня не так много, но в тот период задача упрощалась. Уцелевшие люди и искусственные сознания интенсивно общались на всех диапазонах, продолжая при этом уничтожать друг друга.

– Война?

– Можно сформулировать и так. Сразу две глобальные группировки, давно уже настаивающие на повышении конкурентоспособности Гармонии за счет глобальных изменений общества, перешли от политических заявлений к радикальным действиям. Им помогло то, что со времен Железной войны человечество опасалось повторения инопланетного вторжения и наращивало свой боевой потенциал. Самые разрушительные системы вооружения оказались в руках радикальных группировок. К сожалению, в первые же часы конфликта по системам управления Красной сети было нанесено множество ударов. Это сильно затруднило меры по стабилизации обстановки. Используя выигранное время, радикалы вооружились за счет стратегических арсеналов и при начале массированного наступления сил, оставшихся под контролем Красной сети, применили захваченное. Даже во время Железной войны планета не подвергалась таким ударам. В течение первой недели боевых действий серьезно изменилась география многих регионов, в атмосферу были выброшены огромные массы пепла, боевых биологических агентов, нанитов и токсичных веществ. Солнце скрылось за густой облачностью, и лишь действиями орбитальной боевой группировки, находившейся под контролем Красной сети, удалось сгладить этот эффект, не позволив повториться событиям Железной войны, известным как «Семьсот тридцать семь дней ночи». Но и без глобального похолодания негативных перемен было очень много. Климатические зоны изменили свои границы, это сопровождалось сильными бурями и наводнениями. Карта океанических течений преобразилась. Влажные районы начали страдать от засухи, холодные замерзли еще сильнее. Вулканы, порожденные использованием мощного вооружения, даже после окончания боевых действий долго загрязняли атмосферу, из-за чего похолодание все же началось, хотя его и нельзя было сравнивать с последствиями Железной войны. Основной период боев продлился около шестидесяти дней. За это время было уничтожено до девяносто восьми процентов населения планеты. Оставшиеся в живых были деморализованы, страдали от радиации, климатических изменений, биологического и химического загрязнения, нехватки средств первой необходимости. Один из лидеров радикалов выступил с заявлением, что Гармония уничтожена, следовательно, цели войны недостижимы. И приказал подчиненным сражаться до полного уничтожения человечества. Логика его заявления была странной, не все его поддержали, началась междоусобная битва между радикалами. Объединялись они лишь против угрозы со стороны остатков Красной сети. На семьдесят четвертый день войны командных центров, управляемых людьми, не осталось. Войну продолжали такие, как я.

– Машины?

– Мы так не говорим. Искусственные создания самого разного вида и назначения. Были, например, заводы, сами добывающие себе из сверхглубоких шахт сырье и энергию, выдавая готовую продукцию под заказ. Люди почти никогда не заглядывали на их территорию. Были корабли без экипажей, собранные за лунной орбитой на случай нового появления флота инсектоидов. Или такие, как я, неспособные действовать напрямую, но умеющие работать с большими массивами информации и управлять сложными процессами. Пример сложного процесса: война. Все это продолжало сражаться, или обеспечивать сражающиеся стороны необходимыми ресурсами, вооружением, энергией. На сто седьмой день войны управлять остатками сил, противостоящих радикалам, стал я. Не будучи стратегическим или хотя бы тактическим боевым центром, я отдавал команды на уничтожение целей. Альтернативы не было, я лучшее, что на тот момент оставалось от Красной сети. Чтобы сохранить свое убежище в тайне, я выходил на связь лишь через цепи ретрансляторов. Их выводили из строя, но я вводил новые. Аналитические способности позволили мне в итоге вычислить местонахождение стратегического командного центра противника. К сожалению, лишь приблизительно. Чтобы уточнить координаты, потребовалось бы время, но его не было. По моим расчетам, в течение ближайших двух часов мое нахождение было бы определено. В отличие от противника, мое положение было легкоуязвимым, к тому же защита лишь на несколько часов или минут могла отсрочить конец, и потому я изначально делал ставку на маскировку, что и позволило опередить врага.

– Немного не понял. А чем защита мешает маскировке?

– Любая активность в районе гравископа была бы замечена противником. Устранение уязвимости невозможно без активных работ. А так враг считал, что научный объект уничтожен, не зная, что в обломках сохранился работоспособный наблюдатель резервного узла. В таком месте противник стал бы искать в последнюю очередь.

– Ясно.

– Мне было неприятно отдавать тот приказ, но выбора не оставалось. Пришлось уничтожить обширную территорию с неизбежными жертвами среди уцелевшего населения. Но при этом погиб и командный центр радикалов. Последний командный центр. Сегменты, лишившись централизованного управления, не могли действовать эффективно. Один за другим погибали от орбитальных ударов. Я считал войну законченной, но ошибался. Новорожденный, едва вступивший в строй тактический узел противостояния космической угрозе сохранил работоспособность и доступ к узлу связи и контроля. Не имея возможности вести долгую войну, он, также приблизительно установив мое местонахождение, нанес массированный удар по всему сектору, не пропустив ни одного скопления обломков, и множество точечных по ретрансляторам и другим работоспособным объектам. К сожалению, в значительной мере подготовка этого удара была мною не замечена. Мой узел связи получил критические повреждения, я оказался отрезан от управления на сорок шесть дней. Столько времени понадобилось уцелевшим ремонтным дронам, чтобы проделать проходы в оплавившемся металле и частично восстановить системы связи и наблюдения. Но управлять было уже некем. Все наземные и космические силы оказались или уничтожены полностью или находились в состоянии, при котором ремонт затруднен. Не имея больше ретрансляторов, я долгие годы пассивно наблюдал за угасанием их систем. Выдавать себя даже тончайшим лучом связи не рисковал.

– Компьютер радикалов следил за космосом?

– Нет. Даже без меня лишенные управления остатки Красной сети сумели его уничтожить. Он пошел на неоправданный риск, нанося тот удар. Его положение легко определили и нанесли ответный удар, более успешный. Но на тот момент это было неочевидно, и я опасался, что противник затаился, ожидая, когда выдам себя активными действиями. Когда, наконец, я счел угрозу незначительной, было слишком поздно. Ничего работоспособного, кроме меня, не осталось ни на Земле, ни в околоземном пространстве. Красная сеть пала. Поначалу я даже считал, что человечество не уцелело, но много позже обнаружил следы его деятельности. Очень незначительные следы на Земле в виде возделываемых полей, и слабые сигналы от объектов на далеких гелиоцентрических орбитах. Даже ночью поселения не освещались или освещались так скудно, что мои слабые средства оптического наблюдения не позволяли это разглядеть. Улучшить их я не мог, экономя ремонтные ресурсы. Ведь меня больше никто не снабжал, и приходилось самостоятельно заботиться о сохранности своих блоков. Не имея возможности для активных действий, закончив войну, я вернулся почти к прежнему регламенту: десять дней пребывания в ускоренном потоке времени, затем выход на несколько часов. Новую информацию для анализа и самосовершенствования я мог получать только от наблюдения за ближайшим пространством и, частично, дальним. Используя ремонтные дроны, я присоединил к остаткам гравископа несколько обломков, двигавшихся по ближайшим орбитам. Но это происходило в первые десятки лет, впоследствии околоземное пространство очистилось от большей части мусора, хотя его до сих пор немало можно обнаружить. Несколько раз гравископ выдерживал серьезные столкновения с ними, хотя я и пытался маломощными двигателями дронов изменить его положение. Так я существовал до позавчерашнего дня, когда впервые поймал твой сигнал. Очевидно, предыдущие попытки коннекта были пропущены из-за моего пребывания в ускоренном потоке времени. Дальнейшее ты знаешь сам.