Читаем без скачивания СССР. Автобиография - Кирилл Королев

Я не могу иметь политических идеалов потому, что они всегда стремятся к наивозможному земному благополучию и комфорту. Я же могу желать своему народу только пути правильного и прямого, точно соответствующего его исторической, всечеловеческой миссии. И заранее знаю, что этот путь – путь страдания и мученичества. Что мне до того, будет ли он вести через монархию, социалистический строй или через капитализм, – все это только различные виды пламени, проходя через которые перегорает и очищается человеческий дух. Я равно приветствую и революцию, и реакцию, и коммунизм, и самодержавие, так же как епископ Труасский святой Лу приветствовал Атиллу: «Да будет благословен твой приход, Бич Бога, которому я служу, и не мне останавливать тебя!» Поэтому я могу быть только глубоко благодарен судьбе, которая удостоила меня жить, мыслить и писать в эти страшные времена, нами переживаемые. А над моей размыканной и окровавленной родиной я могу произнести только одну молитву: это «Заклятье о Русской земле».

«Мыслил и писал в эти страшные времена» и другой гений русской поэзии – Александр Блок, произнося свое «заклятье о Русской земле» в поэме «Двенадцать», написанной в январе 1918 года (по мнению С. Н. Булгакова, «вещь пронзительная, кажется, единственно значительная из того, что появилось в области поэзии за революцию»). Что хотел он сказать финалом своей поэмы – остается до сих пор загадкой:

...Вдаль идут державным шагом...– Кто еще там? Выходи!Это – ветер с красным флагомРазыгрался впереди...Впереди – сугроб холодный,– Кто в сугробе? выходи!..Только нищий пес голодныйКовыляет позади...– Отвяжись ты, шелудивый,Я штыком пощекочу!Старый мир, как пес паршивый,Провались – поколочу!...Скалит зубы – волк голодный —Хвост поджал – не отстает —Пес холодный – пес безродный...– Эй, откликнись, кто идет?...Так идут державным шагом,Позади – голодный пес,Впереди – с кровавым флагом,И за вьюгой невидим,И от пули невредим,Нежной поступью надвьюжной,Снежной россыпью жемчужной,В белом венчике из роз —Впереди – Исус Христос.

«В коммуне остановка»: комсомол и пионерия, 1918–1922 годы

Алексей Ахманов, Иван Коцюруба, Владимир Зорин

Молодежные организации политического толка стали возникать в России после Февральской революции, а после октября 1917 года это движение приобрело немалый размах. Чтобы объединить разрозненные организации в малых и крупных городах и на селе, в 1918 году был создан Российский коммунистический союз молодежи – РКСМ, впоследствии – Всесоюзный ленинский, коротко ВЛКСМ, иначе комсомол.

«Молодой коммунист», если воспользоваться пропагандистским штампом тех лет, из Петрограда А. Ахманов вспоминал:

Организационное бюро находилось в помещении Московского комитета союза молодежи. Это было какое-то огромное школьное здание, с длинными коридорами. <...>

В разговорах окружающих товарищей часто упоминались две фамилии: Цетлин и Шацкин. С этими двумя товарищами нам вскоре прошлось встретиться тут же, в организационном бюро. Тов. Цетлин или Шацкин, как нам сказали, переговорит с нами о съезде и о нашей местной работе.

Смуглый, с черной копной волос на голове, невысокого роста, в косоворотке, Ефим Цетлин производил впечатление простецкого парня. Глядя прямо в лицо собеседнику светлыми, лучистыми, одобряющими глазами, он слушал внимательно. Ефим сразу стал нам близок, как старый и надежный друг. Лазарь Шацкин во время нашей беседы с Ефимом был занят другими товарищами. В блестящей кожаной куртке нараспашку, широкоплечий и довольно высокий, с открытым большим лбом и блестящими глазами, Лазарь напоминал собою капитана, отдающего команды резким и звонким голосом. Он казался властным юношей, верящим в свои молодые силы и непоколебимым в своих решениях. Никогда нельзя было даже предположить, что этому стройному юноше всего лишь 16 лет. <...>

29 октября 1918 года, при сером осеннем свете, тщетно соперничавшем с электрическими снопами большой люстры залы «дома съездов», Ефим Цетлин от имени организационного бюро объявил 1 Всероссийский съезд организаций рабочей и крестьянской молодежи открытым.

Этот час был поистине незабываемым. В те дни вся страна особенно переживала революционный подъем. Через юнкерские кордоны и колючие проволочные заграждения проникали в Советскую Россию предвестья близкой революции в Германии. Это было началом того периода, когда считали потерянным каждый день, не приносящий вести о революции в каком-либо капиталистическом государстве. Все наши чувства были остро настроены на интернациональный лад. Высказанная во вступительной речи Цетлина уверенность в том, что за нашим съездом последует международный съезд молодежи, вызвала бурю восторженных аплодисментов. <...>

Съезд начал свою деловую часть смотром сил местных союзов. Доклады с мест выявили самую пеструю картину разнообразной деятельности организаций молодежи. Характер союзной работы оказался всеобъемлющим: от героической борьбы на фронте и в подполье у белых – до устройства танцевальных курсов. Питер, Москва, Урал, Украина, промышленные и прифронтовые города отдавали свои лучшие силы фронту. Если Воронежский союз мог похвастаться созданием лучшей в городе спортивной организации, то представители Глухова, Московской губ., порадовали нас организацией бесплатной столовой для детей бедных семей. Если одни делегаты настаивали на культурно-просветительной работе, то другие признавали главным образом политико-воспитательную деятельность. <...>

На съезде группа товарищей высказывалась против предложения назвать союз коммунистическим. Наиболее ярким идеологом этой группы «справа» был воронежский делегат Петкевич. Высокопарными фразами, в роде того, что «знамя коммунизма каждый из нас должен носить в сердце», он возражал против названия «коммунистический союз», которое отпугнет-де от союза малосознательные, в особенности крестьянские массы молодежи. Он говорил:

– Если мы примем название «коммунистический союз», то наша танцевальная секция, при помощи которой мы пытаемся привлечь новых членов, потеряет свой агитационный смысл.

– Коммунисты сражаются, а не танцуют! – ответил ему с достоинством питерский делегат В. Петропавловский, впоследствии геройски погибший на фронте. <...>

При голосовании вопроса о названии союза подавляющим большинством съезд постановил назвать союз Российским коммунистическим союзом молодежи. Таким образом был основан комсомол. <...>

Президиуму оставалось выполнить поручение съезда – посетить тов. Ленина и рассказать ему об организации и задачах комсомола, о том, что родился младший брат славной большевистской коммунистической партии. <...>

В Кремле нас долго водили по длинным коридорам, пока мы не добрались до комнаты, у дверей которой стоял караульный. Это была приемная комната перед кабинетом Ленина. Нас впустили, попросив обождать несколько минут.

Ильич поднялся нам навстречу, выйдя из-за своего письменного стола, непринужденно протягивая каждому из нас руку. С каким-то особенным чувством пожал я руку Ильича, опасаясь в то же время причинить ему хоть малейшую боль, думая о недавно перенесенной им тяжелой ране.

Пока в волнении переминались наши «вожаки», которые должны были начать разговор с Ильичом о цели нашего посещения, Ленин стал сам задавать нам вопросы. Не помню кто – Цетлин или Шацкин – сказал ему о том, что съезд постановил назвать наш союз коммунистическим. Ленин со своей хитрой и обаятельной улыбкой в ответ на это заметил: «Не в названии дело». <...>

К концу беседы с нами, длившейся около 10–15 минут, Ленин предложил нам пользоваться в любое время его помощью и его библиотекой, в которой мы сможем найти, как он сказал, книги и, главное, журналы юношеского революционного движения на Западе, в особенности издания швейцарского и германского союза молодежи.

Затем Ильич присел за свой письменный стол и на отрывном листочке из блокнота черкнул несколько слов тов. Свердлову с просьбой оказать нам «наивозможное» материальное содействие из средств партии. Эта записочка Ленина принесла нашему Центральному комитету десять тысяч рублей, которые были на первых порах достаточной суммой для союза.

Мы простились с Ильичом так же просто, задушевно, ободренные им, чувствуя, что комсомол встретил в нем чуткого друга и надежного опытного советчика.

Принимали в комсомол далеко не каждого, как свидетельствует очерк корреспондента журнала «Смена» И. Коцюрубы.

Жмеринка... В клубе им. Томского собрание коммунистической молодежи. Секретарь райкома оглашает список товарищей, желающих вступить в комсомол.

В зале шум и движение. Наспех пишутся новые коллективные заявления. Сцена быстро заполняется кандидатами.