Читаем без скачивания Есенин - Людмила Поликовская

Вслед за А. Толстым он презирает современную науку. («Наука нашего времени — ложь и преступление».) Но идеи идеями, а не чувствовать недостаточность своего образования он не может. И в сентябре 1913 г. поступает в народный университет Шанявского на историко-философское отделение. («Здесь хоть поговорить с кем можно и послушать есть чего».)

Народный университет (открыт в 1908 г.), построенный целиком на деньги мецената A.A. Шанявского, был уникальным учебным заведением. Туда принимались лица обоего пола, любых национальностей и вероисповедований, достигшие 16 лет. Документ о среднем образовании не требовался. Обучение на всех этапах было очень дешевым. Лекции читали лучшие профессора страны: П. Сакулин, А. Реформатский, Ю. Айхенвальд и др. Так что было и с кем поговорить, и кого послушать.[11] Но прилежным слушателем Есенин не стал. («Вот поступил учиться в университет Шанявского, — только все некогда на лекции ходить, много пишу».)

Пробиться в печать удается только в январе 1914 г. Детский журнал «Мирок» публикует под псевдонимом Аристон (музыкальный ящик) стихотворение Есенина «Береза»:

Белая березаПод моим окномПринакрылась снегом,Точно серебром.

На пушистых веткахСнежною каймойРаспустились кистиБелой бахромой.

И стоит березаВ сонной тишине,И горят снежинкиВ золотом огне.

А заря, ленивоОбходя кругом,Обсыпает веткиНовым серебром.

Это стихотворение ученые мужи называют «фетовским». Действительно, некоторые элементы поэтики Фета здесь имеются. Но что с того? Вспомним эпиграф к этой книге «Химический состав весеннего воздуха можно тоже исследовать и определить…» Все чужое Есенин пропускал через себя, и все становилось есенинским. Поэтому человек с мало-мальски развитым поэтическим слухом никогда не спутает Есенина ни с Фетом, ни с Блоком, ни Клюевым, ни с кем-нибудь еще.

Надо уж очень не любить Есенина, чтобы увидеть в «Березе» очередную «маску», а не подлинную тоску крестьянского парня, недавно переехавшего в город. («Здесь много садов, оранжерей, но что они в сравнении с красотами родимых полей и лесов».) Есенин мог сколько угодно играть и лукавить — в жизни. (И то это начнется позже.) Но никогда — в стихах. Обаяние есенинской поэзии именно в неразрывности «души и глагола» (слова М. Цветаевой).

Г. Иванов писал, что беспристрастно оценят Есенина те, на кого его очарование не будет действовать. Скажем сразу: на нас очарование поэзии Есенина действует очень сильно. Поэтому тем, кто ждет беспристрастного анализа, рекомендуем отложить эту книгу и почитать что-нибудь «ученое». Только никакая «ученость» не объяснит, почему не кисейные барышни, а взрослый, вовсе не сентиментальный мужчина, редактор Госиздата И. Евдокимов, не смог сдержать слез, услышав нехитрые вроде бы строчки «Я вернусь, когда раскинет ветви/ По весеннему наш белый сад». А известный художник Ю. Анненков, всю жизнь проведший в артистических кругах, с кем только ни знакомый, каких только стихов ни знающий, плакал, когда Есенин читал «Песнь о собаке». Очарование стихов Есенина понятно и крестьянам, и академикам, и «блатарям», и сильным мира сего — всем, кто способен просто «вдохнуть полной грудью».

«Береза» словно плотину прорвала. Уже через месяц Есенин сообщает Грише Панфилову: «Распечатался я во всю ивановскую. Ред[актора] принимают без просмотра и псев [доним] мой Аристон сняли. Пиши, г [ово] рят под своей фамилией». Тот же «Мирок» в следующим же номере напечатал два стихотворения Есенина «Пороша» и «Поет зима, аукает…». Имя Есенина появляется и в третьем номере (перевод из Т. Шевченко), и в четвертом, и в седьмом, и двенадцатом номерах этого года. Его охотно публикуют и другие издания: журналы «Проталинка», газета «Новь» и, конечно же, журнал «Млечный путь», собрания которого он посещает. Некоторые стихи перепечатывают провинциальные газеты. Сам Сакулин высоко оценил произведения своего слушателя, и особенно «Выткался на озере алый цвет зари…». Этот факт подтвержден и в мемуарах Н. Сарда-новского. Стало быть, написано оно никак не в 1925 г., то бишь Есенин не лгал, когда поставил его в начале своего собрания сочинений. Правда, дата «1910 г.» не соответствует действительности. Но и это объясняется вовсе не желанием Есенина похвастаться. Тот же Сардановский вспоминает: «Первое стихотворение с признаками настоящей художественности было «Выткался на озере алый цвет зари…». Сам он все время был под впечатлением этого стихотворения и читал его мне вслух бесконечное количество раз». Есенин запомнил это стихотворение как написанное в самом начале творческого пути, а «сознательное творчество» началось в 1910 г. — отсюда и аберрация памяти.

Есенина замечает критика. Петроградское критикобиблиографическое издание «Новости детской литературы» отметило есенинские стихи.

В Суриковском кружке было принято решение издавать свой журнал — «Друг народа». Есенин — секретарь журнала и с энтузиазмом готовит первый выпуск. И конечно же, помещает там собственное стихотворение — «Узоры»:

Девушка в светлице вышивает ткани,На канве в узорах копья и кресты.Девушка рисует мертвых на поляне,На груди у мертвых — красные цветы.

Нежный шелк выводит храброго героя,Тот герой отважный — принц ее души.Он лежит, сраженный в жаркой схватке боя,И в узорах крови смяты камыши.

Кончены рисунки. Лампа догорает.Девушка склонилась. Помутился взор.Девушка тоскует. Девушка рыдает.За окошком полночь чертит свой узор.

Траурные косы тучи разметали,В пряди тонких локон впуталась луна.В трепетном мерцанье, в белом покрывалеДевушка, как призрак, плачет у окна.

Так случилось, что Есенин входил в литературу именно во время войны. О войне — и многие другие произведения Есенина, написанные как до, так и после «Узоров». Патриотический пафос, охвативший в начале войны почти всю русскую интеллигенцию, не миновал и Есенина:

Ой, мне дома не сидится,Размахнуться б на войне.Полечу я быстрой птицейНа саврасом скакуне.

Есенин верит в необходимость этой войны для русского народа, в его непобедимость, но, в отличие от многих других поэтов, с самого начала мечтает о том, чтобы как можно скорее «миновали страшной жизни грозы». И пишет не только и даже не столько о воинских подвигах, сколько об оставленных женах, невестах, матерях. Позднее сам поэт говорил, что при всей любви к соотечественникам он никогда не мог воспеть войну, ибо «поэт может писать только о том, с чем он органически связан».