Читаем без скачивания Сердце Сокола (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen"

— Никак меня невестушка проведать решила? — продолжил тот.

— Вообще-то, я уже замужем, — быстро открестилась я от подобного предположения. — Могу браслет брачный показать. Ой, только вы не увидите!

— Не увижу, так пощупаю, — старичок протянул руки явно не к браслету, а я поспешно отступила и сунула руку ему под нос.

— И правда, браслетик, — пальцы у водяного были холодные. Я испугалась, что он меня не отпустит, но хватка ослабела, и старичок заметно взгрустнул. — Не твой ли муж мне недавно всю рыбу распугал?

— Мой, — не стала отпираться я.

— Значит, не соврал моей внученьке, стервец, — усмехнулся старик. — Она расстроилась, плачет сейчас, что ей добрый молодец отказал.

— У вас внучка есть? — я удивленно подняла брови. Представилась такая же приземистая, зеленоголовая женщина в тине.

— Что ж, я хуже других, что ли? — приосанился водяной. Наклонился к воде и пальцами пошевелил, рябь так и побежала в разные стороны.

— Чего тебе, дед? — вынырнула в метрах двадцати от берега юная красотка.

Я чуть ли не села. Полногрудая, с длинными темными волосами, тонкой талией и крутыми бедрами, больше раздетая, нежели укутанная водорослями, русалка вызвала у меня острое чувство неполноценности. И от этого чуда отказался Финист?

— Опять селянок пугаешь? — напустилась она на водяного, уперев руки в бока.

— Да когда я пугал! Не помню такого. Я тебя познакомить хотел, внученька. Это жена мага, который тебе глянулся.

— Это? Жена? — русалка презрительно фыркнула, и я почувствовала раздражение.

— Не «это», а Лада Митрофановна, — ответила я, недобро на неё уставившись.

— Ох, а я вспомнил, что мальки не кормлены, — водяной вмиг понял, что воздух накалился и поспешил убраться, бухнув обратно в озеро. А русалка, напротив, подплыла ближе.

— И что он в тебе нашел? — она посмотрела на меня с недоумением. — Ни кожи, ни рожи.

— Зато от меня тиной за версту не разит, — парировала я, демонстративно наморщив нос. Будет еще нечисть всякая насмехаться надо мной!

У русалки расширились глаза.

— Да ты! Да я! Я, между прочим, мыльной травой каждый день намываюсь!

— В озере.

— В озере! — в запале подтвердила она и тут поняла мою насмешку. Разозлила я русалку сильно. Вода вокруг неё забурлила, взвилась в воздух извивающимися плетями.

— Иди сюда, искупаешься со мной вместе, раз такая умная, — зло прошипела она, и я ощутила, как вокруг лодыжки обвилось холодное щупальце. Ахнуть не успела, как оно затащило меня в воду и потянуло к русалке. Платье намокло, стало тяжелым, а туфельки мгновенно куда-то уплыли.

Русалке моего купания было мало. Увидев, что я не барахтаюсь, а на воде держусь вполне прилично, она снова взмахнула руками, и теплая вода ледяной стала. Руки и ноги свело судорогой. Я попробовала поплыть обратно к берегу, но русалка схватила меня за талию, прижалась всем телом.

— Скоро и от тебя так пахнуть будет, — прошептала она и потянула меня на дно. Я даже вскрикнуть не успела.

Испугаться, как следует, мне не дали. Стоило забарахтаться, как неведомая сила выдернула меня из воды, и я, распятая на невидимых цепях, повисла в воздухе. С мокрого платья ручьем лилась вода, я судорожно пыталась отдышаться, а Финист в это время стоял на берегу и делал какие-то сложные пассы руками. Краем глаза я заметила, что русалка тоже забилась в воде, пыталась уплыть, но не могла.

— Ну-ну, пошалили — и хватит! — вынырнул из озера водяной и с поклоном обратился к Финисту. — Не серчай на мою внученьку, маг, отпусти девку неразумную. И жену свою забирай, никто её больше не тронет.

Меня сильным потоком воды выбросило на берег, в объятия Финиста, а он едва на ногах удержался. А я, как на земле оказалась, села и расплакалась. Только и смогла, что в мужа вцепиться мертвой хваткой: боялась, что меня опять на дно утащат.

— Лада, ну ты чего? Испугалась? — убедившись, что водяной не лжет, и из озера не полезло никакой пакости, Финист присел рядом со мной. Поддерживать колдовство и одновременно успокаивать меня у него не получалось. Магия развеялась, и освобожденная русалка поскорее уплыла в глубину, пока Финист не надумал мстить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А я, как назло, не могла остановиться. Только сейчас поняла, что чуть не утонула. Приди муж на пару минут позже, и обзавелось бы озеро ещё одной русалочкой — пышнотелой да грузной.

— Боюсь, что кружка воды для успокоения сейчас только повредит, — пробормотал Финист, пока я всхлипывала, судорожно вцепившись в его плечи. Начал что-то приговаривать, расплетая намокшую косу и вытаскивая оттуда зацепившиеся водоросли. Он говорил и похлопывал меня по спине, пока я ревела в три ручья, но что именно сказал мне муж — я не расслышала.

Наконец, сил плакать не осталось и, всхлипнув последний раз, я выпустила изрядно измятую рубашку Финиста.

— Извини, — глядя в землю, сказала я. На мужа и посмотреть боялась. И так не красавица, а с опухшим от слёз лицом, небось, и вовсе страшилой стала.

— Ты зачем к озеру полезла, дуреха? — не ругаясь, спокойно поинтересовался Финист, не торопясь выпускать меня из объятий и продолжая гладить по голове.

— Умыться. Ты сам говорил, вода теплая, хорошая, — я всхлипнула, но подавила желание снова заплакать.

— Это со мной тут плавать можно было. Пока я рядом, никто бы тебя не тронул. Нечисть к магам не полезет, разве что совсем дурная, — он посмотрел на озеро, где у самого берега поднимались маленькие пузырьки. Никак водяной нас подслушивал.

— А русалка к тебе полезла, — обидчиво заметила я, и Финист растерялся.

— Ну, она же не топить меня собиралась, — слегка покраснев, ответил он, макушку свою растрепав.

— Вот меня она утопила бы, а тебя соблазнила бы, — от страха я сама не понимала, что говорю. К счастью, Финист оказался с юмором и только расхохотался на мои слова.

— Ну и выдумщица же ты, Лада! — отсмеявшись, сказал он. — Русалки они хитрые: жену при муже точно топить не будут. Знаешь, как они заманивают в воду? Обещают дружбу и любовь тем, кто одинок. К паре путников русалки никогда не полезут. Ведь развеять их колдовство достаточно просто. Брось в воду камень — и все исчезнет. Поэтому и топят русалки только одиноких.

— Ты здесь учить жену собрался, что ли? — снова показалась над водой голова водяного. — Ехали бы вы дальше по своим делам. А то напугали внучку, озеро взбаламутили, а сами треплются, как ни в чем не бывало!

Финист поднялся с земли и помог мне встать. Посмотрел на сырое платье, прижал к себе на минуту — горячо стало, будто в баню попала — и одежда мгновенно высохла. Что на голове в результате его колдовства образовалось, я боялась даже представить.

— Отчего бы не рассказать ей подробнее о вашей братии? Или, может быть, лучше прошептать, — выделив последнее слово, усмехнулся в ответ Финист.

Водяной побледнел, зеленоватая кожа его покрылась пупырышками.

— Да чтобы я ещё раз стал кого-то топить! — запричитал он и ушел под воду.

А мне только гадать осталось, что же это было. Потому как Финист лишь загадочно улыбался и отмалчивался.

В Сосновке мы надолго останавливаться не стали. Из-за всех приключений потеряли час времени, и теперь приходилось торопиться, чтобы попасть к Большим Ольховицам затемно. А поспешить стоило! Ночевать в лесу было слишком опасно. В последние годы нечисть совсем страх потеряла: то и дело приходили слухи о неспокойных кладбищах, бродящих по лесу вурдалаках и целых отрядах магов, сгинувших во время патрулирования местности.

Вот только добирались до следующего села мы с мужем вдвоем и налегке. Митьку маг оставил в Сосновке, вместе с каретой и вещами. Карету при любом раскладе надо было возвращать батюшке, а вещи Финист собирался отправить с ближайшим обозом, который поедет в столицу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я тебя не тороплю обратно, и Митрофану Степановичу ничего рассказывать не собираюсь, — негромко сказал Финист Митьке, когда мы доехали до Сосновки. — Хочешь, поживи пару дней у тетки, а потом возвращайся в поместье. Никто не узнает, что ты с нами до столицы не доехал. Но рядом с Ладой я тебя видеть не хочу, не обессудь.