Читаем без скачивания Самые интересные истории 19 века - Джулиан Готорн

Господин Фьюрей собрал с вора и его родственников всю сумму, украденную с почты в течение всего периода ограблений, возвращая деньги законным владельцам доллар за долларом. Молодой Махони сделал письменное признание, дополненное тремя или четырьмя записями, относящимися к предметам, которые, говоря его собственным языком, “сначала не приходили мне в голову”.– Его судили в феврале следующего года и приговорили к тюремному заключению сроком на три года.

Через пятнадцать дней после того, как двери тюрьмы закрылись за сыном, Старый злодей-отец, действуя, возможно, исходя из теории, что два выстрела никогда не попадают в одно и то же место, начал также грабить почту. В назначенное время господин Фьюрей снова появился на сцене и взял старого негодяя под стражу. Когда начался судебный процесс, один важный свидетель обвинения отсутствовал, и отсутствие его показаний оказалось фатальным для дела, так как, проведя день и ночь на виселице, присяжные вынесли оправдательный приговор.

Заблудший Пастух

Изобретательность и упорство братства мошенников сравнимы только с доверчивостью и терпением тех, кого они обнанули. В смутные времена, последовавшие за войной, огромные состояния были внезапно приобретены классом мошенников, которые действовали на доверчивость публики через подарочные предприятия, лотереи и другие родственные схемы. Большинство крупных концернов основали свои штаб-квартиры в Нью-Йорке, наводнив всю страну, особенно юг и Запад, литографскими циркулярами, написанными, по-видимому, пером исключительно в интересах получателя, и показывающими, как можно надежно заработать состояние, перечисляя определенные суммы в соответствующие дома. Некоторые из фиктивных фирм просто прикарманивали деньги корреспондентов, не претендуя на то, чтобы предоставить какой-либо эквивалент; в то время как другие, не более честные, но немного более продуманные, посылали бесполезные драгоценности и другие вещи бушелем.

Один из самых злодейских и в то же время успешных приемов был построен на предложении фальшивой валюты с большой скидкой. По существу, циркуляры, исходившие от разных партий и от одних и тех же партий под разными названиями, были все одинаковы. Они обычно начинались с коварного комплимента в адрес адресата, в том смысле, что из заслуживающих доверия источников автор слышал о нем, как о человеке более чем обычных способностей и проницательности и, ободренный высокой оценкой его способностей людьми, достаточно компетентными, чтобы судить, автор выбрал его в качестве того самого человека, который поможет обеспечить состояние для них обоих с "абсолютной безопасностью". В циркуляре обычно говорится, что автор – первоклассный гравер, действительно "один из самых опытных в Соединенных Штатах", в то время как его партнер – первоклассный печатник. Следовательно, фирма обладает непревзойденными возможностями для имитации национальной валюты. Получатель особенно остерегается класса негодяев, которые наводняют город Нью-Йорк и рекламируют по всей стране товары, которые он производит, но не посылают ничего, кроме мусора. "Подлинный доктор Джейкобс" безжалостно отчитывает целое племя мошенников, чьи негодяи развращают и навлекают позор на торговлю. Он призывает джентльмена, пользующегося большой репутацией "проницательного и осторожного человека", соблюдать предельную осторожность при проведении операций и дает ему четкие указания, как направлять деньги на покупку.

Несколько лет назад один проповедник Евангелия, расквартированный неподалеку от северной границы республики, получил по почте одно из соблазнительных посланий фирмы "Рэджем и Ко." из Нью-Йорка. Мошенник начал с обычных комплиментарных намеков на особую личную пригодность священника для предполагаемого предприятия и продолжал утверждать, что в обмен на подлинные деньги, "Рэджем и Ко." снабдили бы в пропорции пятьдесят к одному имитациями настолько совершенными, что самые опытные банковские служащие не смогли бы отличить их друг от друга. Преподобный Захария Сапп—таково было благозвучное имя проповедника – внимательно изучив лестное предложение, положил документ в карман своего сюртука для удобства ознакомления. Поразмыслив день или два, он решил написать в "Рэджем и Ко." для получения более подробной информации.

Со свойственным гильдии чутьем угадав характер рыбы, клюнувшей теперь на голый крючок, плут решил рискнуть немного наживкой и, соответственно, прислал ответной почтой подлинную однодолларовую бумажку с письменным приглашением как для ответа, так и для личного ознакомления.

Никогда прежде преподобный Захария Сапп не подвергал лист бумаги такому тщательному изучению. И невооруженным глазом, и под микроскопом— пережиток студенческих дней—он изучал гравюры и филигранные работы. Деталь за деталью он сравнивал предполагаемую имитацию с купюрами известной подлинности, не находя между ними ни малейшего различия. Бумага, печать и гравировка казались абсолютно совершенными. Пока шло исследование, воображение священника парило в эмпиреи ослепительных ожиданий. Зачем продолжать тяжко трудиться за небольшие гроши, когда золотые яблоки висят в пределах легкой досягаемости? Зачем влачить нищенское существование, когда ему предложили богатство и его радости?

Захария, однако, был благоразумен и бережлив – даже более бережлив в глазах прихожан, чем подобает тому, кто по праву веры имеет право собственности на небесные особняки. Почти так же скоро он рискнет своим будущим наследством, как рискует в сомнительной авантюре несколькими сотнями долларов, аккуратно скопленными на черный день благоразумием и экономией.

Не желая полностью полагаться на собственные суждения, он довольно неохотно решил навестить банкира в соседнем городе, с которым имел небольшое знакомство. Обдумывая этот вопрос, он был сильно озадачен, чтобы решить, как начать эту тему. Конечно, он не мог позволить кассиру разгадать его тайную цель, и все же его угнетало смутное сознание, что только полупрозрачная пленка скрывает его мысли от мира. Раз или два, когда он ехал по незнакомому делу, слабый и нерешительный, он почти решился повернуть назад, но жадность в конце концов взяла верх, и он продолжил идти в деревню.

Сделав сильное, но безуспешное усилие, чтобы казаться спокойным, он неторопливо вошел в банк. После обычного обмена приветствиями он нервно сказал, – брат Хайд, поскольку я шел сегодня сюда, чтобы навестить брата Томпкинса, я взял на себя смелость зайти и задать вам вопрос по одному вопросу из вашей области.

– Очень хорошо, – ответил банкир, – я буду счастлив услужить вам.

– Несколько дней тому назад, – продолжал священник,– я заключил сделку с разносчиком, совершенно мне незнакомым, который, отдавая сдачу, дал мне несколько банкнот, которые, как я подозреваю, поддельные. Я хочу знать Ваше мнение.

– Пожалуйста, покажите мне их, – попросил Мистер Хайд.

Он взял из рук неверного пастора банкноту в один доллар и, внимательно изучив ее, спросил:

– Что с ней не так?

– Все хорошо? – спросил встревоженный хозяин.

– Жаль, что у меня нет такой, – ответил банкир. – В этой банкноте нет ничего подозрительного. С чего вы решили усомниться? Возможно, вы показали мне не то, что нужно. Дайте мне посмотреть на остальные.

– Остальные