Читаем без скачивания Рыцарь в крестьянском стиле - Мелисса Макклон

— Я пойду до конца.

— Если ты уверена, что…

— Уверена. — Если Фэйт и пыталась кого-то в этом убедить, то не Габриеля, а саму себя. — Несмотря на то, что наверху…

—..просто отвратительно, — продолжил Габриель.

— Да, это так, — согласилась Фэйт. — Но ничего страшного. Тем более впечатляющим будет конечный результат.

— Если тебя это утешит, когда я впервые поднялся сюда, я чувствовал себя точно так же.

Фэйт была благодарна ему за откровенность.

Он продолжил:

— Само здание и нижний этаж произвели на меня сильное впечатление. Я чувствовал себя здесь как…

— Как дома?

— Как дома, — эхом отозвался Габриель.

У Фэйт было такое же ощущение. Ей казалось, что Габриель относился к проекту с каким-то особенным трепетом, и это одновременно и удивляло, и радовало ее.

Из особняка можно сделать конфетку. При взгляде на Габриеля у нее по спине побежали мурашки. Какой он все-таки притягательный…

— Отличный остов, — сказал Габриель.

Фэйт чуть не поперхнулась.

— Что, прости?

— У дома отличный остов, — повторил он. — Века простоит.

— Остов… Пожалуй. — У Фэйт совсем вылетело из головы, что они ведут разговор об особняке.

Фэйт стала внимательно разглядывать особняк и представила, что стены исчезли и остался только каркас. В ее широко раскрытых глазах промелькнуло удивление и недоверие.

— Что ты делаешь? — спросил Габриель.

— Пытаюсь представить себе остов.

— И?

— Странная получается картинка.

Габриель улыбнулся одними уголками губ. О флирте не было и речи, но страшный людоед, который еще недавно злился и показывал зубы, немного подобрел.

— Конечно, внутри царит хаос, ползают ящерицы и шипят змеи, но остов от этого никуда не исчез. Тебе просто не видно.

Габриель произнес это таким благоговейным тоном и с такой нежностью посмотрел на дом, что у Фэйт защемило сердце. Она надеялась, что однажды встретит человека, который будет так же смотреть на нее — не с завистью и притворным обожанием, как ее прежние мужчины, а с искренним восхищением и пониманием. И который будет любить ее такой, какая она есть.

Фэйт почувствовала, как тепло разливается по всему ее телу. Это не имело отношения ни к дому, ни ко всему происходящему. Она отвернулась.

— Почему первый и второй этажи оформлены в разных стилях?

Что-то промелькнуло в его глазах — облегчение?

— Дядя мисс Лараби переделал весь второй этаж, когда унаследовал дом от ее бабушки и дедушки, — объяснил Габриель. — Он убрал старые стены и построил новые, чтобы было достаточно комнат, где он мог бы разместить свою коллекцию рептилий.

— Так вот почему здесь живут ящерицы.

— И змеи. Как говорит мисс Лараби, у нее много родственников со странностями. — Он жестом пригласил Фэйт пройти в одну из комнат. — Посмотри, какая в этой спальне замечательная резьба по дереву.

На подоконнике сидел хамелеон. Стараясь не обращать на него внимания, Фэйт стала рассматривать комнату. Все оконные рамы, деревянная отделка и дверь были выкрашены в белый цвет. Краска потемнела от времени и казалась серой, к тому же было очень пыльно, но идея понравилась Фэйт.

Она улыбнулась и произнесла:

— Если освежить белую краску, комната будет казаться светлее.

Габриель нахмурился.

— Выкрасить белым деревянную отделку в особняке крестьянского стиля — это настоящее преступление.

Ладно. Она не права. Габриелю не нравится покрашенная отделка. Интересно, что еще ему не нравится? Рыжие? Брюнетки? Надо сосредоточиться на особняке и забыть о нем.

— Почему?

— Это не вписывается в стиль.

— А если мне нравится белый цвет? — спросила Фэйт.

— Подыщи себе другой дом.

Или другого подрядчика.

Недоговоренные слова повисли в воздухе. Напряжение нарастало, и они оба чувствовали это.

Что же будет дальше?

Было бы неразумно уволить его, но он вел себя слишком нахально — так, будто дом принадлежит ему, а не ей. В Голливуде Фэйт сталкивалась с этим: ее карьерой постоянно пытались руководить другие, и она по неопытности позволяла им это.

Но Фэйт не допустит подобного в случае с особняком. Она вздернула подбородок.

— Я никогда не сделала бы ничего во вред дому.

На виске у Габриеля пульсировала жилка.

— Что ж, если ты так считаешь…

— Именно так. — Фэйт видела, что он ей не верит, но ей было все равно. Пусть думает, что хочет.

Скоро она докажет ему свою правоту.

Значит, Габриель Логан — сторонник строгого соблюдения стиля. Прекрасно. Но если он не хочет потерять работу, то хотя бы в чем-то ему придется уступить:

— Ты, наверное, целую книгу написал о том, что можно и чего нельзя делать в зданиях крестьянского стиля. Не дашь почитать? Боюсь снова предложить что-нибудь не то, — язвительно произнесла Фэйт.

— Нет. Все здесь, — он указал на свою голову. — Я все помню.

— Все?

Габриель кивнул, и его глаза потемнели.

— Я даже помню, когда ты играла роль русалки.

Фильм назывался «Глубоко под водой». Фэйт поняла намек Габриеля, и ей стало так неловко, будто она стояла перед ним обнаженная.

— У меня была дублерша в… ммм… в…

— Мне вдруг вспомнилось, что эта русалка всегда стояла на своем. Твои слова напомнили мне о том, какой она была упрямой. А вовсе не о ее груди. И не о груди сыгравшей ее дублерши.

Фэйт сомневалась, что это был комплимент, но не стала дерзить в ответ. Лучше уж пусть Габриель считает ее упрямой, чем будет вытирать об нее ноги.

— Какие именно шаги ты собираешься предпринять, чтобы восстановить архитектурное единство дома и вернуть особняку его первоначальный вид? — поинтересовалась она.

На лице Габриеля неожиданно засветилась улыбка, и у Фэйт бешено заколотилось сердце.

— Я уже все продумал, — ответил он.

По блеску в его глазах Фэйт поняла, что она задала вопрос по делу, и Габриель это оценил.

— Мисс Лараби несколько лет тому назад отдала мне все чертежи, поэтому я знаю, какие задумки были у архитектора.

— Почему она решила отдать их именно тебе?

Габриель немного поколебался, как будто подбирая нужные слова.

— Крестьянский стиль — один из моих любимых, и я… я всю жизнь мечтал о том, чтобы попробовать восстановить здание по первоначальным чертежам.

Именно это и хотела услышать Фэйт.

— Значит, мы оба заинтересованы в том, чтобы реконструкция и ремонт были выполнены как нельзя лучше.

— Как нельзя лучше, — повторил он.

В голосе Габриеля не было почти никакого воодушевления, но начало было положено. Фэйт улыбнулась.