Читаем без скачивания Кошки-мышки - Наталья Нестерова

— Люся! Объясни им, какой мы пастой зубы чистим. — И гордо передал трубку.

Оказалось, что жена утром показала ему пустой тюбик и сказала:

— Купи такую же пасту.

Вот он и требовал «Же» пасту.

Когда подписывали договор, я заметила:

— Редкая у вас фамилия — Каун.

— Откровенно говоря, мой дедушка украинец родился с фамилией Кавун, что в переводе означает арбуз. Перебравшись в столицу, дедуля решил отбросить букву «в» для благозвучности.

— А моя девичья фамилия Красная. И представляете, у нас в университетской группе был парень по фамилии Синий и девушка Белая. Нас прозвали Флажками — от российского бело-сине-красного флага. Так и говорили: первыми пойдут сдавать зачет Флажки.

— У вас хотя бы нет проблем с ударением. Меня же называют то Ка$уном, то Кау$ном. По правилам ударение ставится там, где выбрал носитель фамилии. У нас дома дебаты. Сын считает, что лучше Кау$н, а дочери хочется на английский лад Ка$ун.

— Сколько лет вашим детям?

— Десять и восемь.

— А моему Гошке скоро пять.

Мы еще некоторое время поболтали на посторонние темы. С Назаром очень приятно общаться, говорить, рассказывать, слушать его, продолжать тему, начинать новую.

Он совершенно не похож на арбуз: ни круглых щек, ни бочкообразной фигуры. Среднего роста, поджарый, с лицом на первый взгляд невыразительным, обыкновенным. Но вторым взглядом замечаешь добрые с лукавинкой глаза, правильные черты, мужественность облика. Причем его мужественность отлична от Максимовой. На моего мужа глянешь и сразу ясно: крепость, скала, мощь, уверенность и сила, кулаки чугунные, бицепсы пудовые. Не зли — прикончит мизинцем. Заговорит Максим — и вы обнаруживаете, что гору плоти венчает голова светлая, с умом изощренным и парадоксальным.

Не сравниваю! Упаси Бог! То есть невольно сравниваю. Но все положительное — в пользу мужа. Просто Максим открыт сразу и ясно. А Назар как волшебный кукольный домик, в котором при каждой встрече обнаруживается новая симпатичная комнатка.

Третью или четвертую встречу, по предложению Назара, мы провели в ресторане. Что крамольного? Пообедать и заодно производственные проблемы обсудить. Вошло в привычку: два раза в неделю обедаю с Назаром. Разговор о служебных делах становится все короче, приятное общение — все длиннее. Постепенно ушли рассказы о супругах. Хотя на первых порах я по привычке через слово вставляла «мой муж думает… считает… полагает… шутит…, Максим сделал интересное наблюдение… оригинальное заключение… удивительный вывод…». Назар говорил о жене как о женщине, которая полностью соответствует его идеалам матери и хозяйки дома.

На обсуждение наших семейных дел не накладывался запрет, просто перестало быть интересным. Появились темы, которые хотелось продолжить при новом свидании. Общение приятных друг другу людей — всегда построение виртуального мира, в котором живут только эти двое. Багаж сказанного, собственные словечки и термины, шутки, намеки, постоянные «помнишь, ты говорила…» или «ты был абсолютно прав, когда…» — все это мир двоих, в котором посторонним не место.

Максим не знал о моих с Назаром полуслужебных свиданиях. Но у нас и не принято отчитываться о каждом шаге. Если бы вечерами рассказывали обо всех встречах и переговорах, не осталось бы времени для семейного общения. Хотя я часто просила у мужа совета по тем или иным проблемам. Без его мудрой головы моя карьера не столь бы реактивно неслась.

Еще месяц назад я была бы готова поклясться самым святым, вплоть до здоровья мамы, что у меня нет мыслей об измене мужу. Конкретно-крамольные, они отсутствовали. Мне только хотелось видеться с Назаром, обсуждать книги, спектакли, фильмы, сплетничать о тех, кто стоит по карьерной лестнице над нами, жаловаться на подчиненных и находить поддержку в том, что инициативный умный сотрудник — еще большая редкость, чем мудрый начальник.

Не помню, упустила тот момент, когда перестала мысленно разговаривать с Максимом — пересказывать ему события дня, компенсировать его физическое отсутствие внутренними диалогами. Кажется, это произошло, когда родился Гошка. Но хорошо помню, как стала вести немые беседы с Назаром.

Ехала в офис после очередного «служебного обеда», затормозила на светофоре, увидела, как переходит улицу женщина с сумкой-тележкой. Колесо у сумки вдруг отвалилось, покатилось под колеса машин. Женщина заметалась, зажегся зеленый свет, она торопливо потащила искалеченную тележку к тротуару. Гипермаркеты Назара сейчас берут на продажу немецкие сумки-тележки. Подсказать рекламный ход: тетенька по виду среднего достатка, можно — с вязаной мохеровой стародавней шапкой на голове, переворачивает на глазах у публики тележку, показывает на колеса: «Они не отвалятся никогда!»

Сюжет не прошел, но внутри меня появилась копилка с заготовками для бесед с Назаром. Я ждала встреч, потому что страстно желала поделиться с ним идеями, наблюдениями, рассказать анекдот, попросить совет.

Да, правда! Моим советчиком стал Назар. Не потому, что он умнее Максима, а потому что знает специфику моей работы не теоретически, а изнутри.

Кстати, советы мне нужны не для прямого следования им. Чтобы принять решение, мне необходимо пересказать кому-нибудь очень умному суть проблемы, услышать уточняющие вопросы и ответить на них. Почти физически ощущаю, как в этот момент мой мозг начинает гудеть и выходит на полную интеллектуальную мощность. Он сам найдет ответ, который не обязательно совпадет с рекомендацией.

Пробовала использовать в роли подобного стимулятора Майку. Бесполезно. Ей надо все объяснять от ребра Адама, разжевывать каждый профессиональный термин, чтобы в итоге услышать:

— Не знаю, Лида, что и сказать. Только «мерчендайзинг» мне кажется ужасным словом, почти ругательством. Вы что, не можете по-русски изъясняться?

Но с другой стороны, Майка — незаменимый слушатель моих монологов по проблемам семейным, бытовым, личным. Пока Майка охает, ахает, смотрит на меня с трогательной любовью, хлопает ресницами, я успеваю сообразить: Максимову тетю Дашу из Питера, которая живет у нас третью неделю и постоянно указывает, критикует, поучает, надо свести с Виктором Петровичем, вдовцом, соседом по даче, залпом купить им театральные билеты на пять дней вперед. Пусть Виктор Петрович жалуется на свою гипертонию и на козявку, которая пожирает его уникальный виноград. Тетя Даша будет проявлять участие. Ее хлебом не корми, только дай поучаствовать в чужой жизни.

Назар мне очень нравился, меня влекло к нему, ожидала следующей встречи, заготавливала мысли, продумывала наряд, макияж, прическу. И при этом не считала, что веду себя порочно или недозволенно. Мы ведь даже дежурных поцелуйчиков в воздух или в щечку при встрече-прощании себе не позволяли. А нынче все мало-мальски знакомые только и лобызаются.