Читаем без скачивания Мистер Фермер. Ветра великих перемен! - Focsker

Вся моя свита, поголовно состоящая из женщин, в ужасе покосившись на меня, замерла. Спиной я чувствовал, как зловещая аура Эсфеи наполняет комнату, как магия её захватывает ума моих слабых слуг. Я видел печаль в глазах моих любимых, что с полусогнутыми спинами, не смея перечить божеству, кланяясь, стали пятиться к выходу. Они боялись кары небесной, и вот незадача, та, кто когда-то правила небесами, сидела за моей спиной.

Эсфея праздновала победу, думала, что смогла показать, чего на самом деле стоили мои усилия, мои старания по завоеванию доверия и уважения местных. Когда все, кроме феечки, виновато шли к выходу, она смеялась, чувствуя себя победительницей. Только смех этот был не долгим.

Застыв на пороге, на трясущихся лапках и с поджатыми ушами, вернулась та, кого я точно не ожидал увидеть. Праведница, любительница Богов и их странных законов — Муррка. Смех за спиной моей стих, сменился гортанным недовольным рыком. Это напугало крольчиху, но та всё равно не отступила. Глядя на застывшую с опущенной головой решившуюся остаться Муррку, подозвал ту. Уточнил, готова ли она к последствиям, а после, получив долгожданный, желаемый ответ, из всех сил прижал грудастую красотку к себе.

— Ты моя бесстрашная… — Теперь я видел, кто по-настоящему и сильнее других был верен мне. Муррка, моё первое звено в цепи домино, обрушив которое, я покажу Эсфеи, чего на самом деле стоят мои любимые.

Посадив кролли за стол, спиной к божку, притянул для неё самую большую порцию, что не так давно явно предназначалась Эсфее.

— Можно? — С блестящими глазами, в миг позабывшая обо всём на свете, спросила Муррка.

— Кушай, ты заслужила! — Через плечо кролли, глядя в озлобленные, пышущие ярость глаза богини, победоносно проговорил я.

Ха! Сука, навязавшая мне игру и свои правила, была унижена, и кем? Даже не мной, а простой кролли, её смелостью и тем, что в душе её стояла на одну ступеньку выше страха. Узы, вот что сдержало любительницу оральных ласок… Муррка призналась, что побоялась потерять меня, испугалась, что я больше не позову её к себе в спальню. Она боялась этого сильнее, чем небесной кары, потому осталась и пообещала и дальше исполнять все мои приказы, включая готовку, уборку и «всякое другое».

Поддержав ту, намекнул, что и кровать моя теперь только для смелых, а именно, для неё одной. Через смущение и похотливую, слегка извращённую, улыбку, которую кролли попыталась от меня спрятать, я понял, теперь она полностью в моём распоряжении. Главное, про морковку не забыть и вовремя спрятать.

Далее, целые сутки, «божество» своим пристальным взглядом кошмарило в доме Муррку. Надеясь ту сломать морально, глазами сверлила её спину, но крольчиха моя была тверда и груба к гостье, как никогда ранее. За время их молчаливой войны я успел разобраться с выделением местности в стенах поселения под общаги выр-выр. Так же успел поставить дополнительную печку в теплицу, к сожалению, стекла у меня нет, и как делается оно — я знаю лишь понаслышке. Потому все культуры растут при естественном освещении через большие, распашные окна. Собственно, поэтому строение и выхолаживается практически моментально.

Уже на вторые сутки существования теплицы я невольно задумался, а сработает ли вообще эта идея? Уж слишком слабо мне верилось, что всё не перемёрзнет к херам собачим.

Возвращаясь после работ в дом, заметил мнущихся у входа Пом, Зелёную и Хохо, нечто обсуждавших между собой. Ха… скоро кое-кто сделает правильные выводы, прибежит извиняться, а пока, мы будем ждать.

Пообедав в своём доме, исключительно в компании прекрасной и до конца верной подданной Муррки. Под пристальным взглядом богини, заигрывая и показушно держа за ягодицы крольчиху, средь бела дня, прилюдно, изволил ту отодрать. Да драл так старательно, что крики её радостные, доносившиеся с кухни, не осведомленные могли бы принять за чьё-либо убийство и расчленение.

Стянув с Муррки штаны и куртку, прижимая к столешке, задрал одну мясистую, кроличью ножку, а после, второй рукой держась за большую и упругую грудь, раз за разом принялся доводить Муррку до оргазма. Будто под кайфом, она смеялась, стонала, требуя ещё и ещё. Раз за разом она опускалась на колени, язычком своим шаловливым поднимая моего, как никогда ранее, ненасытного бойца… Длилось это долго, настолько, что даже богиня не выдержала и решила посмотреть «а что же это там происходит».

В момент, когда та появилась, обессиленная кролли, стоя на коленках, со всей допустимой для неё скорости ручкой и ротиком наяривала мне, желая наконец-то завершить наши сексуальные развлечения.

Своим пристальным взглядом, глядя недовольно прямо мне в глаза, она надеялась испортить мне финальную кульминацию. Ха… я столько раз делал это при наблюдении других женщин, что уже даже от этого кайф начал получать… не выйдет, сучка, ты не испортишь мне самый главный момент. Чувствуя, что уже всё, прижимаю к своему паху голову Муррки. В ответ та так же обхватывает меня ручками за задницу, заставляя головкой члена упереться и даже чутка проникнуть в её глотку.

Меня всего сжало, величайшее наслаждение из доступных смертным, отправило сознание в короткий, приятный полёт. Кончив, ручкой прошёлся по длинным, шёлковым волосам Муррки. Сегодня я был груб и, лишь завершив, понял это. Опасаясь, что навредил ей, хотел извиниться, но по улыбке и блестящим от восторга глазам понял, это лишнее.

— Весь и всецело мой…- Дразня меня своими пошлыми словами, она, сложив губки домиком, чмокнула меня в член. — Я буду молиться, чтобы этим вечером вы наградили меня чем-то похожим в спальне. — Добавила Муррка. Не став одеваться, виляя задом, словно смеясь с недалёкой глупой богини, не знавшей, что теряет, прошла мимо той Муррка, на последок обернувшись и ещё раз наградив меня своей жадной до секса улыбкой.

Замерев в проходе, божество продолжало сверлить меня недовольным взглядом.

— Как тебе немецкое кино? Понравилось, следующий раз за сеанс придётся платить. — Застёгивая штаны, желая подразнить ту, выплюнул я. Реакция оказалась неоднозначной, Эсфее явно не понравился мой тон, беззвучно поиграв губками и повторив за мной слово «кино?», она смолчала. Лишь на мгновение опустив взгляд, признав поражение, она, гордо отвернувшись, вернулась на свой приватизированный стул.

После обеда я был частично свободен. Поднявшись наверх, я думал поговорить с Семечко о плавильнях и домне для