Читаем без скачивания Я вам что, Пушкин? Том 1 - Ричард Рубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот Саёри на закидоны подруги было явно пофиг. Она подскочила к Нацуки, обхватила ее за плечи и воскликнула:
— Знакомься, Гару, это Нацуки! С ней всегда весело, а еще она у нас в клубе мастер по выпечке.
По кислому лицу Нацуки сейчас не было заметно, что она самый веселый человек на планете.
— Что-то не припомню, чтоб нанималась на эту должность, — буркнула она.
— Ну-ну, не скромничай, — заявила Моника, — ты действительно в этом хороша.
— Это п-правда, — раздалось из-за одной из дальних парт, и передо мной появилось робкое и пугливое животное из «красной книги», так же известное под именем Юри. Вот уж где мне потребовалась вся возможная концентрация, чтоб не присвистнуть. И тот, кто хотя бы полчаса эту новеллку читал, поймет, почему.
Из всех девушек в игре Юри сильнее всех запала мне в душу. Даже не могу сказать, почему. Вернее, поначалу я думал, что очень даже могу, ведь у нее есть аж два ВЕСОМЫХ АРГУМЕНТА. Но потом понял, что причина в другом.
Мы совпадали по темпераменту. Щенячий энтузиазм Саёри и показная агрессия Нацуки были мне не очень близки, но вот Юри с ее повышенной тревожностью я понимал как никто другой. Сам постоянно в дебильные ситуации попадал — то официанту в кафешке в ответ на пожелание приятного аппетита отвечу «И вам», то в «Красном и Белом» перед продавщицей окажется, что карточку дома забыл. Про работу и говорить нечего — всякие тонкие социальные танцы мимо меня проходят, потому-то, наверное, и сижу на одном и том же грейде уже второй год. Вроде бы и сделать с этим что-то надо, но уж больно неохота Киселя подмасливать. Много чести козлу такому, постоянно баги за ним подчищать приходится.
В любом случае, пышнотелая поклонница чая и всяких острых штучек понравилась мне сразу. Даже стремная поэма из второго акта, перемазанная кровью и еще…чем-то, не отпугнула. Я сам, конечно, не фетишист, но никого не осуждаю. Каждый дрочит как хочет — кто-то ручками, а кто-то ручкой. Шариковой.
Усиленно напоминая себе, что нельзя показаться извращенцем в первый же день, я навесил на морду приветливую улыбочку и заглянул Юри в глаза. Они оказались глубокие, темные, с каким-то фиалковым оттенком радужки. Привыкнуть к тому, что здесь не все законы биологии работают, я еще не успел.
— Р-рада знакомству, Гару, — произнесла Юри. Тембр у нее оказался тоже приятный — низкий, чуть с хрипотцой. Знакомство с людьми явно давалось бедняге непросто. Она ссутулилась, на лбу под челкой блестели бисеринки пота, пальцы теребили пряди волос — тяжеленной темной копны, — Саёри много о тебе рассказывала.
— Иногда даже слишком много, — проворчала Нацуки, — так трещит, что не заткнешь.
Саёри хихикнула смущенно, подскочила ко мне и шепнула на ухо.
— Не обращай внимания, Нацуки у нас просто любит побухтеть.
И потом добавила уже вслух:
— Но на самом деле она просто душка. Даже испекла для тебя кексики!
Нацуки покраснела как хорошо сваренный рак и сжала кулаки.
— Саёри! Ты зачем…?
— А что такое? Или ты не успела закончить?
— Успела я все! — гаркнула коротышка, — просто… просто…
Остаток фразы вышел нечленораздельным. Мне хотелось заорать в голос со всего происходящего. Одно дело читать текстовку на экране, и совсем другое — слышать собственными ушами. Хотя нет, не собственными. Ушами Гару. Да еще и голос у Нацуки оказался забавный — пронзительный такой, въедливый, как у старого алкаша Оззи Осборна в его лучшие годы.
— Кексики — это хорошо, — решил я все-таки спасти положение, — даже очень! Давайте тогда чаю попьем и вы мне тогда все про клуб расскажете, окей?
Ответа не получил. Девчонки уставились на меня во все глаза. Сначала я не понял, чего такого сморозил. Но через секунду до меня дошло. В тот фрагмент диалога, где ГГ спрашивает Юри про чайный сервиз, мы так и не успели дойти!
— О… О-о-откуда ты знаешь, что мы на собраниях пьем чай? — слегка наклонила голову Юри.
«Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу» — превратился в рассказчика внутренний голос. Да уж, Гарик, чисто сработал, молодец. Совсем не подозрительно. Давай, сообрази что-нибудь, а то засыпемся. Вон как Моника напряглась. Глазищами своими зелеными так и буравит.
— Да ниоткуда. Просто предположил, — постарался я сделать максимально пофигистичный тон, — многие ведь за чтением чипсы грызут, орешки или пьют что-нибудь, чтоб лучше погрузиться в атмосферу и все такое.
— Точно, — подхватила Саёри, — я вот мятные конфетки люблю. Иногда если книжка интересная, по целой пачке высасываю!
Мой мозг немедленно предложил с десяток пошлых шуток про «высасываю», и пришлось постараться, чтоб ни одну из них не озвучить.
Руссо туристо, дамы и господа, облико морале.
На этом напряжение рассеялось. Хотя не уверен, схавала ли мою отмазку Моника. У нее хватит опыта и мозгов такие штуки распознать.
— Тогда как обычно, сдвинем парты, — предложила Моника.
— Ща все сделаю, — деловито пообещал я, — не переживайте.
Засучив рукава, двинулся к одной из средних парт, взялся за края столешницы… Оп… По идее дело должно быть плевое — в зал я хоть и пару лет уже не ходил, но и заморышем меня не назвать. Так какого хера эта парта такая тяжелая?
Ах да. Руки-то принадлежат задроту-анимешнику, который в своей жизни ничего тяжелее компьютерной мышки и пениса не поднимал. Что ж, тогда никаких вопросов. Я пыхтел, перемещая парты как в гребаном «тетрисе». Скоро мышцы рук и спины решили поинтересоваться, а не охренел ли я, и работать стало гораздо сложнее.
— Гару, тебе точно не нужна помощь? — поинтересовалась Моника.
— Все путем, еще чуть-чуть и закончу, — отозвался я, пытаясь унять стук в висках, — пару минут.
Ударить мордой в грязь совсем не хотелось. Все рассредоточились по комнате. Юри отправилась хозяйничать в кладовку, видимо, чайник и впрямь там стоял. Саёри и Моника приводили в порядок доску. Нацуки и вовсе вышла куда-то в коридор. Наконец мне удалось расставить парты более или менее как следует, и мы стали дожидаться шеф-повара. Долго, впрочем, томиться не пришлось — Нацуки появилась уже через
