Читаем без скачивания Только он - Элизабет Лоуэлл

После смерти Ребекки Калеб удвоил усилия по розыску Рено, однако напасть на его след не удавалось. Куда бы ни приходил Калеб, он повсюду слышал одно: Рено либо вообще там не появлялся, либо уже ушел. Взятки не помогали: мексиканцы и индейцы, поселенцы и золотоискатели — никто не выдавал его. Этот обольститель невинных девушек был уважаемым человеком среди местного населения, не отказывал никому ни в деньгах, ни в помощи. Тот, кто хотел напасть на след Рено, должен был рассчитывать только на самого себя.

Калеб искал неотступно и непрерывно. Дело осложнялось тем, что Рено выбирал нехоженые тропы, его маршруты были непредсказуемы. Он охотился за испанским сокровищем — золотом. Подобно одинокому волку, он рыскал в горах, ходил тропами, которые забыли даже индейцы, преодолевал труднопроходимые каменные каньоны и безымянные завьюженные перевалы Калеб почитал золотоискателей глупцами, но любовь Рено к горам и нехоженым тропам мог понять. Где-то в душе он считал, что, не соверши Рено подлость по отношению к его сестре, они могли бы стать друзьями. Однако Ребекка была мертва. Рено также должен умереть.

Жизнь за жизнь.

— Осторожно, ступеньки, — бесстрастным тоном предупредил Калеб.

По тому, как опустилось плечо Калеба, Виллоу поняла, что они у начала лестницы. Она попыталась носком нащупать ступеньки. Калеб сделал шаг вниз, и ее пальцы оторвались от его плеча.

— Подождите, — шепотом сказала она. — Я не вижу, куда идти.

Она почувствовала, с какой готовностью он повернулся

— Подержите, — сказал он и передал ей саквояж.

В следующее мгновение она оказалась у Калеба на руках.

— Что вы делаете? — задыхаясь, спросила Виллоу.

— Помолчите.

Этот сдержанный предостерегающий шепот заставил Вил-лоу замолчать. Мир закачался и закружился вокруг нее. Вил-лоу брали на руки только в детстве. Она испытала чувство беспомощности, которое усугублялось темнотой. Она уткнулась лицом в могучую грудь Калеба, до боли в пальцах сжимая ручку саквояжа. Через несколько шагов ее страхи поубавились. Калеб преодолел в темноте плохо сколоченную лестницу уверенно, как кошка. Виллоу облегченно вздохнула и слегка разжала пальцы. Калеб ощущал тепло дыхания Виллоу. Он стиснул зубы, чтобы не поддаться искушению прижаться к ее губам. Когда ступеньки кончились, он резко поставил Виллоу на ноги, молча взял саквояж и двинулся вперед, даже не взглянув на нее.

Виллоу сделала еще один глубокий вдох, стараясь забыть о том, как сильные руки Калеба обнимали ее талию и колени; забыть о неповторимом мужском запахе, от которого у нее закружилась голова. Внутренне дрожа, она оправила платье, задавая себе вопрос, почему так взволнована. Она осаживала взглядом вооруженных солдат, а сейчас приходила в замешательство перед этим странным человеком.

Калеб и Виллоу вышли через запасной выход, бесшумно прикрыв за собой дверь. Они прошли по аллее мимо свалок и отбросов. Ветер доносил запах костра. Подобрав длинную шерстяную юбку, Виллоу следовала за Калебом. Дождь хлестал ей в лицо. Виллоу пожалела, что на голове у нее всего лишь маленькая дорожная шляпка, которая не способна защитить от холодных струй.

Они добрались до конюшни и вошли в нее с черного хода. Калеб не скрывал своего нетерпения. Он понимал, что их отъезд не останется незамеченным, и, чтобы оторваться от преследователей, придется гнать во весь опор. Как ни защищала Виллоу арабских скакунов, Калеб оставался при своем убеждении, что эти красивые, элегантные животные, которых он увидел в стойлах, не смогут тягаться с лошадьми монтановской породы.

У Джеда Слейтера и других головорезов лошади были выносливые, рослые, вскормленные зерном, способные выдержать любую гонку — не чета тем, на которых ездят пастухи и полицейские в городах. Калеб не рассчитывал превзойти их в скорости или замести следы двух своих и пяти лошадей Виллоу, он должен был как-то перехитрить людей, которые неизбежно увяжутся за ними. Или победить их в перестрелке.

Будет много охотников из числа предателей, дезертиров и прочего отребья до дорогих скакунов и золотоволосой молодой женщины.

Калеба постоянно преследовал запах лаванды, он приказал себе не замечать его, но это ему плохо удавалось. Чертыхаясь про себя, он нащупал спички на дверном косяке, запалил фонарь и пальцами, затушил спичку, прежде чем бросить ее на грязный пол.

Лошади приветственно заржали при появлении Виллоу и потянулись к ней. Виллоу потрепала по холке своих любимцев, пока Калеб с интересом разглядывал их точеные головы, острые торчащие уши и широко поставленные умные глаза. Он вынужден был признать, что лошади изумительно красивы и отлично тренированы. Когда Виллоу выводила их из стойла, они вышагивали уверенно и с достоинством, не выказывая ни малейшего страха при виде длинных пляшущих теней, отбрасываемых раскачивающимся фонарем.

Полное послушание продемонстрировал и жеребец, хотя по всему было видно, что он с характером! Красновато-коричневая шкура лоснилась при свете фонаря, когда он нетерпеливо переступал с ноги на ногу. На лбу его белела звездочка, на передней правой ноге виднелся белый носок. Он двигался пружинисто, в нем чувствовалась огромная нерастраченная энергия. Каждое его движение, каждый мускул, каждая линия тела говорили о его породистости.

— Красив, как дьявол, — заключил Калеб. — Его надо поскорее уводить из Денвера.

— Измаил не только сильный, но и добрый.

Калеб хмыкнул.

— Я сейчас говорю не о характере. Такой жеребец способен ввести в искушение даже святого, не то что людей, с которыми нам предстоит встречаться. Любому бродяге или индейцу стоит только бросить на этого жеребца взгляд, как тут же захочется оказаться на нем верхом.

Виллоу ничего не сказала. Она успела заметить, что чем дальше продвигалась на Запад, тем больший интерес вызывали ее лошади. Она не могла расстаться с ними, скорее готова была отрубить себе пальцы. Виллоу любила лошадей. Они представляли собой все, что осталось ей от прошлого, и были тем, что помогало надеяться на будущее.

В тишине Виллоу вывела лошадей из стойла. Две из четырех кобыл были также светло-коричневой масти, две другие каштанового оттенка, с черными гривами и хвостами. Поступь каждой из них отличалась мягкостью и благородством.

— Матерь божья! — пробормотал Калеб, разглядывая всех пятерых. — Хотел бы я знать, как можно добраться до Сан-Хуана с такими красавцами и не привлечь внимание бродяг и бандитов! Легче обратить день в ночь.

Виллоу нагнулась, чтобы проверить у лошадей копыта Умные животные делали все, чтобы облегчить ей задачу. Стоило Виллоу коснуться ноги лошади, как та выставляла ей копыто для осмотра. Потом Виллоу расчесала гриву Измаила и накинула попону.