Читаем без скачивания Наследство старого вора - Б. Седов

Что за комиссар такой?

И какая еще такая служба президентская?

Ответов на эти вопросы у Желвака не было, но он чувствовал, что столкнулся с силой, противостоять которой он не может. Однако бандитская гордость не позволяла ему сдаться просто так, и он сказал:

- Смертью меня хочешь испугать? Так я этой смерти уже знаешь сколько видел?

- Знаю, - согласился Артур, - но только каждый раз это была чужая смерть. А на этот раз будет твоя. И снайпер может попасть не в голову, а в живот. Это уж как я ему скажу. И тогда смерть твоя будет медленной и очень неприятной.

Авторитет молчал, сверля комиссара взглядом.

- Я ведь почему тебя сюда вызвал, - продолжал Воронцов, - все очень просто. Можно было вычислить местонахождение твоей трубки, налететь с группой захвата, поставить всех раком, пристрелить кого-нибудь между делом… Тебя, например. Но только зачем все это, если можно договориться? Я предпочитаю решать все проблемы просто в беседе. Так ведь лучше, правда?

- Лучше, - пробурчал Желвак, - кому лучше, а кому…

- Да ладно тебе, - улыбнулся Артур, - это всем лучше. Смотри - встретились, поговорили, и все решилось. Без стрельбы, без насилия. Все как у белых людей.

- У белых… - Желвак посмотрел на Воронцова. - А зачем тебе девка-то эта? Ваша, что ли, чрезвычайная?

- Не твое дело, - любезно ответил комиссар. Авторитет подумал: «Да что я, на самом деле, уперся в эту рыжую красотку? Нехай катится ко всем чертям! Не хватало еще из-за какой-то бабы рисковать делами, да и жизнью тоже… Вон как снайпер в сигаретную пачку залепил!» Желвак представил, как заостренная стальная пуля попадает ему в переносицу, и по его спине пробежал холодок.

- Ладно, - решительно сказал Желвак, - насчет бабы - заметано.

- Ну, тогда за успешное завершение переговоров, - весело сказал Воронцов и взялся за бутылку.

Наполнив желваковскую рюмку, он стал наливать себе пиво и как бы между прочим сказал:

- Да, чуть не забыл. Твои люди были в квартире девушки. О троих из них можешь забыть. А кто-то еще, кто был там, унес вещь старинную, цены немалой. Но не в цене дело, а в фамильной памяти. Скажи своим, чтобы медальон вернули.

- Какой еще медальон? - нахмурился Желвак.

- Старинный серебряный медальон. Размером с яйцо. Плоский, открывается. Скрысятничали твои братки, однако.

- Ах, медальон, - вспомнил Желвак, - жопу разорву козлам! А что значит «о троих можно забыть»?

- А то и значит, - Артур посмотрел на Желвака поверх стакана, - нет их больше. И не будет. И могил у них нет. Забудь.

- Забудь, блин… Ишь ты…

- Забудь, - настойчиво повторил Артур, - такой швали ты себе всегда найдешь.

Допив пиво, он встал и, взглянув на Желвака сверху вниз, сказал:

- Через полчаса я позвоню, и ты мне скажешь, где и когда я могу забрать девушку. Будь здоров, авторитет Николай Иваныч.

Желвак молча кивнул. Воронцов ловко спрыгнул в покачивавшийся у борта «Биржи» катер, который тотчас же направился к берегу.

Желвак посмотрел на удаляющийся катер, потом пробормотал:

- Медальон, бля… Ну я вам покажу медальон!

И достал из кармана трубку.

В прихожей послышался звук поворачивающегося в замке ключа, и мое сердце, ухнув, провалилось куда-то в область аппендикса. Это наверняка вернулся Желвак, и сейчас начнутся все те ужасы, которые он мне обещал. А может быть, он пришел не один, а с Некрофилом, который, по его словам, любит мертвых женщин…

И тогда - прощайте, жизнь, красота и все прочее.

Стас бросил на меня грозный взгляд - дескать, сиди и не рыпайся - и вышел из комнаты. Я услышала приглушенные голоса, но не смогла расслышать ни слова, как ни пыталась. Затем в комнату вошел Желвак, а за ним Стас, который держал в руке сверкающий кухонный нож.

Ну все.

Они решили просто зарезать меня, как какую-нибудь свинью…

Я набрала полную грудь воздуха и широко открыла рот, чтобы закричать и хотя бы этим воспротивиться неизбежности, но Стас запечатал мне рот широкой мясистой ладонью, а Желвак, гнусно ухмыльнувшись, сказал:

- Тихо… Тихо… Не надо кричать. Во-первых, тебя все равно никто не услышит, а во-вторых… Тебе, сучка, повезло. Давай, Стас, отвязывай.

Стас убрал от моего лица свою пахнувшую табаком руку и начал разрезать скотч, которым я была примотана к стулу, а Желвак, усевшись на диван, закурил и изучающе смотрел на меня и молчал. Так, кажется, что-то случилось, что изменило его планы в отношении меня… Интересно что… Во всяком случае, похоже, убивать меня прямо сейчас не будут.

- Что дальше? - спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и уверенно.

- Дальше? - Желвак почесал подбородок. - Сейчас мы выйдем из квартиры и пойдем к машине. Ты все время будешь смотреть в землю. Только поднимешь глаза… Толян! Из кухни донеслось:

- Что, Николай Иваныч?

- Иди сюда!

Послышались шаги, и на пороге комнаты показался мускулистый парень небольшого роста. Его левый глаз и угол рта были стянуты на сторону уродливым шрамом, а руки покрывала густая татуировка.

- Пойдешь рядом с ней, - сказал Желвак, глядя на меня, - если только зыркнет по сторонам, навари ей как следует. Можешь выбить ей зубы или глаз закрыть, это уж как тебе понравится. Понял?

- Как не понять! - ответил Толян и посмотрел на меня совершенно равнодушным взглядом.

Я снова взглянула на его руки и увидела, что они были покрыты множеством мелких шрамов, а костяшки были разбиты и торчали уродливыми шишками.

Понятно… Каратист. Такой даст разочек, и действительно без зубов останешься. Или без глаза.

- Повторяю, - сказал Желвак, - смотреть в землю. Мне не нужно, чтобы ты номер дома увидела. Это я специально тебе объясняю, чтобы вопросов не возникало. Усекла?

- Усекла, - ответила я.

- В общем, радуйся, девка. Повезло тебе не по-детски. Попросил за тебя большой человек, так что я отпускаю тебя на все четыре стороны.

Мне стало горячо-горячо внутри. Конечно, это Артур… Кто еще мог так быстро найти меня и вытащить из рук бандитов? Артур…

Выйдя из подъезда, я старательно смотрела на асфальт. Так, крайний подъезд справа, третий этаж, вторая дверь слева.

С трех сторон - с боков и сзади - шли братки, а впереди уверенно и неторопливо шагал Желвак.

Я почувствовала неудержимое желание поднять глаза, и только тут поняла, какой это сильный соблазн. А ведь в сказках сколько раз было сказано - оглянешься и погибнешь… И все эти принцы и нищие оглядывались и гибли. Ну я вроде погибнуть не должна, если все-таки не выдержу и посмотрю, однако остаться с изуродованным на всю жизнь лицом - извините.

И тут мне повезло…Я все-таки умудрилась аккуратненько скосить глаза вправо, в сторону дома, и заметить номер. Улицу прочитать не смогла, но номер дома теперь знала. Дом тридцать два, корпус три.

Наконец я увидела перед собой черный полированный борт автомобиля, и передо мной открылась дверь. Забравшись внутрь, я продолжала смотреть в пол, и Стас, который уселся рядом со мной, усмехнулся и сказал:

- Послушная, блин… Соображаешь.

Машина тронулась с места, и через минуту, когда мы, судя по увеличившейся скорости и окружившему нас шуму других машин, выбрались на оживленную улицу Желвак, сидевший впереди, сказал:

- Все. Можешь расслабиться.

Я подняла глаза и посмотрела в окно. Внимательно осмотрела окрестности, стараясь запомнить все подробности. Сначала я не узнала места, но потом увидела знакомую заправку «Шелл» на углу Бухарестской и Гашека. Теперь я ориентировочно знала, где найти бандитскую квартиру, в которой меня держали.

Джип, в котором мы ехали, нарушал все правила, нагло подрезал всех подряд и время от времени противно крякал, отчего другие машины шарахались по сторонам.

Впереди показался гаишник, который стоял возле своей машины и, покачивая полосатой палкой, жадно рассматривал приближавшиеся автомобили.

Я уже вознадеялась было, что он остановит нас и накажет сидевшего за рулем джипа беспредельщика, но вышло совсем иначе. Завидев наш мчавшийся под сотню джип, мент отвернулся и стал разглядывать задние номера проезжавших мимо него машин.

Желвак усмехнулся и сказал:

- Знает, сучара, чей хлеб жрет!

Через несколько минут мы вылетели на Витебский, и не успела я моргнуть глазом, как джип, резко затормозив, остановился за пересечением Витебского и Лиговки.

- Все, выходи, - сказал Желвак не оборачиваясь.