Читаем без скачивания Отмщённый - Кирилл Казанцев

— Что это было, товарищ майор? — глухо шептал Кулаков. — Нас никто не предупреждал, сообщили только, что ведутся поиски сбежавшего зэка…

— Это не человек, Кулаков, — неохотно отозвался Сергей Иванович. — Готовь нож, сейчас пойдем…

Боль сверлила, как перфоратор. Они карабкались на склон, Кулаков поддерживал майора под мышку. Сил практически не осталось. Несколько минут они передвигались гусиным шагом, пролезая под низко висящими лапами. Глаза привыкали к темноте.

— Сюда, товарищ майор, — шепнул подчиненный, делая круговые знаки. — Здесь, кажется, тропа…

Бледный лунный свет сочился через ворохи хвои, кое-где доставал до земли и растекался по кочкам, покрытым моховым пушком. Деревья раздвинулись, обрисовалась тропа. Спецназовцы шли, пригнувшись, стараясь не шуметь. Кулаков двигался в авангарде, обнажив нож. «Неужто выберемся?» — мелькнула обнадеживающая мысль. Но нет, не та это ночь, когда случаются приятные события! Дернулся Кулаков — ниоткуда выросло пятно. Некто вышел на тропу прямо перед ними! Этот дьявол перемещался бесшумно, он отлично владел искусством появляться там, где он не нужен! Спецназовец замахнулся, чтобы швырнуть нож, но злоумышленник проделал то же самое — мгновением раньше. Упал в траву клинок морского пехотинца, охнул Кулаков — идеально отточенное лезвие по рукоятку вонзилось в бедро. Ощущения яркие — боец запрыгал на здоровой ноге, не удержался, отвалил куда-то вбок. Он извивался в прелом мху, мычал, как корова. Сергей Иванович онемел от страха. Он остался один перед смертельной опасностью. По тропе к нему медленно приближалось что-то зловещее, плохо читаемое, а оттого еще ужаснее! Злоумышленник помалкивал, просто шел. Паника плеснула через край. Не было сил сопротивляться, а тем более одержать верх! Но он не будет тут мерцать, словно кролик, очарованный удавом! Сергей Иванович выплюнул в пространство жгучий матерок, завертелся. И как резвый козлик, вдруг сорвался с тропы и рухнул под ближайшее дерево! Он не замечал, что рука вот-вот отвалится от дьявольской боли, рот забился прелой гадостью, и сам он может лопнуть от нехватки кислорода. Он куда-то катился, прижав к бедру пострадавшую конечность, саданулся о ствол, обогнул досадное препятствие. Чаща распростерлась, но он практически ничего не видел. Задыхался, куда-то полз, опираясь о землю здоровой рукой. Сзади трещали ветки, и это добавляло скорости. Поднялся на негнущихся ногах, побежал, но вскоре споткнулся о какой-то пенек, покатился в низину, насаживая дополнительные шишки. Похоже, он оторвался от преследователя! Он вонзился в колючий кустарник, откуда стал скатываться дальше, удачно объехал груду бурелома, свалился в канаву, по которой и пополз, от усердия прокусив губу. Канава петляла, из нее он выбрался в овраг, пару минут передохнул под обрывом, бросился дальше. Поваленное дерево оказалось сущим спасением. Ствол лежал неровно, между деревом и землей имелось пространство порядка двадцати сантиметров. Туда и втиснулся Сергей Иванович. Он лихорадочно набрасывал на себя мох и хвою. Застыл, начал вслушиваться. Похрустывали ветки — дьявол, потерявший след, прочесывал территорию. Он глухо покашливал, что-то бормотал. Потом все стихло, и сколько майор ни вслушивался, ничего не различал. Похоже, пронесло… И разом проснулись все болячки. Тысячи острых игл впились под кожу на сломанной руке. Бешеный пульс переместился под черепную коробку, затекшую ногу скрутила судорога… Он задыхался, но терпел. Губы превращались в кровавые лохмотья, он досыта наглотался собственной крови. Выбираться из убежища и куда-то идти было глупо, злодей непременно услышит. И куда ему теперь идти? Все стороны света в голове перепутались. Он закрыл глаза и провалился в бездонную трясину…

Очнулся через час, когда в природе наметилась предутренняя серость. Темноты уже не было, окружающие объекты обретали очертания. Вокруг майора спецназа громоздились черные ели. Ноги превратились в деревянные колодки, трясло от холода. Лицо распухло, нещадно горело — в темноте он не заметил, что лежит на муравейнике, который удобно примостился к поваленному дереву! Мелкая живность ползала по лицу, забиралась под одежду, больно кусалась. Сиплый кашель рвался из груди. Сергей Иванович выбирался из-под дерева, он вырастал из праха, словно зомби — всклокоченный, грязный, с зачумленным взором. В округе царила тишина, и это было как-то странно. Возможно, плотный лес глушил все звуки извне. Состояние было мерзкое, и даже то, что он живой и волен делать все, что хочет, не внушало оптимизма. Впрочем, это понимание быстро прошло. Майор побрел, куда глаза глядят — а глядели они в единственный просвет между зарослями. Он был не в том состоянии, чтобы ползти под ветками. Споткнулся, перебираясь через трухлявый пень, разбил коленку и выкатился на поляну, заросшую пахучей медуницей. Подниматься не хотелось, он был разбит морально и физически. Но пришлось привстать, чтобы посмотреть в глаза смертельной опасности.

Посреди поляны, скрестив ноги, сидел леший и ножом морского пехотинца строгал веточку. Под ногами у субъекта обретался потасканный школьный рюкзачок и пистолет-пулемет для ведения ближнего боя под названием «Каштан». Леший выглядел колоритно — большую часть лица покрывала комковатая растительность, вьющиеся волосы с вкраплениями седины слиплись от грязи и смолы. Леший что-то тихо напевал. Он покосился серыми глазами на майора, проделавшего кульбит, и продолжал строгать свою веточку. Сергея Ивановича обуял мокрый кашель, он схватился за грудь, задыхался, скрипел зубами от злости и безысходности.

— Набегались, господин майор? Выспались? — искры заблестели в серых глазах. — Не стал вас будить, пожалел. Пусть, думаю, отдохнет человек в последний раз.

— Ладно, сволочь, твоя взяла… — пробормотал Сергей Иванович, поднимаясь на колени. — И что теперь? Убивать будешь?

— Буду, — деловито кивнул леший. — А что еще с вами делать? Грубый вы какой-то, господин майор. Сломали жизнь невинной девушке, посадили в тюрьму на восемнадцать лет ее парня — за то, заметьте, чего он не совершал. Убийство вашего коллеги — самооборона и случайность, это очевидно. Ваша преступная группа спелась со следствием, прокуратурой, судьей, и чем это закончилось, мы все прекрасно знаем. Подонки сделали грязное дело и ушли от ответственности. Вы — один из них. Хорошо провели эти восемнадцать лет, Сергей Иванович? Росли по службе, стали важным, значимым. Фактически, вы второй полицейский в районе после господина Глотова. У вас полезные связи, отличный послужной список, красавица жена, несколько домов, приличный автопарк… Не пора ли расплатиться, Сергей Иванович? Вы находите в моем поступке что-то возмутительное? Он вас шокирует? А как вы сами поступили бы на моем месте?

Преступник с любопытством склонил голову.

— Послушай, парень, — прохрипел майор. — Хорошо, я не буду запираться, с тобой поступили несправедливо… Огрехи молодости, у кого их нет… Но на хрена перегибать-то? Ты за ночь покалечил полтора десятка людей, ты пошел против власти, против людей при исполнении…

— Все живы, — пожал плечами злодей. — Мелкое хулиганство. Покалечены люди, исполнявшие преступный приказ. Некрасиво, не спорю, но, думаю, наша справедливая Фемида это учтет. Игра в пятнашки со спецназом не тянет на восемнадцать лет, верно? Это же просто игра?

— Ладно, слушай, — заспешил майор, видя, как преступник подтягивает ремешок «Каштана». — Я не слепой, парень, вижу, что ты не хочешь никого убивать, ты не убийца… Давай решим проблему полюбовно? Сколько ты хочешь? Миллион рублей? Три миллиона рублей? Как насчет пересмотра дела? Ты не насиловал свою девушку, это сделали какие-то отморозки до появления милиционеров. Они же и прикончили Лемясова, который прибежал раньше остальных. Ошибка следствия. Тебя выпустят, ты получишь компенсацию…

— Блестящий план, — усмехнулся беглый зэк. — И компания бравых копов вновь выходит сухими из воды? Не прокатит… Вас было четверо — вы, Глотов, Лемясов и Карамыш. Вы изнасиловали девушку, избили меня, а в живых оставили только затем, чтобы подставить под уголовное дело. Вы признаете свою вину, господин майор? — Он отбросил веточку, отложил нож и начал приподниматься.

— Послушай, да, я признаю… — забормотал майор. — Но это Глотов был инициатором, не я… Подожди, не делай глупостей… Давай поговорим… Ты ничего не добьешься, если меня убьешь… ты только сядешь до конца своей гребаной жизни…

Мужчина в живописных обносках уже стоял на ногах, уже неторопливо пустился в путь. Зловещая ухмылка исказила заросшее лицо. Он шел без оружия — с голыми руками. Ему не нужен был ни нож, ни пистолет. Майор спецназа ошалел от страха. Распухшая физиономия обрастала землистыми пятнами. Он тоже встал, расставил ноги, чтобы не упасть. И когда до врага осталось метра полтора, майор на удивление проворно выхватил из ножен нож, сделал отмашку. Рука почти не слушалась. «Леший» засмеялся — утробным сатанинским смехом. Сергей Иванович попятился. «Леший» наседал. Сергей Иванович испустил пронзительный вопль, бросился вперед, чтобы всадить лезвие врагу в живот. Но враг даже не отпрянул. Быстрая манипуляция, выпало холодное оружие, и теперь уже вторую руку Сергея Ивановича терзала раздирающая боль! Сломалось запястье. Он орал — такая боль, не орать невозможно! Рука повисла плетью.