Читаем без скачивания Дамы-козыри - Екатерина Романова

— Значит, мы должны за ним следить! Следить, насколько возможно. Времени у нас теперь хоть отбавляй. Ирка! Встречаемся завтра. Я за тобой заеду утром в девять, мне вчера как раз вернули машину из сервиса. Возьмешь фотоаппарат и всю оптику к нему, какую сможешь найти на свалке, именуемой студией. Ну, держись, Володенька! Кстати, Алена, он привычкам не изменил? Отчаливает из дому в половине десятого? Ну и отлично.

— Тогда я завтра утром приеду к Алене и буду с ней. — Захваченная общим порывом Ольга внесла свою лепту. — Звоните, если понадоблюсь. И еще. С деньгами у нас всех действительно, знаешь ли, не очень… Если только…

— Никаких «если»! — отрезала Таня. — Я вас затаскиваю в новую жизнь, мне за это и платить на первых порах. Завтра деньги будут. Обойдусь без компьютера. Пока обойдусь.

Ирина и Ольга переглянулись. Алена зажала рот ладошкой и сделала большие глаза. Значит, Таня действительно решила изменить их жизни, причем так круто, что расстается с самой большой ценностью, со своим любимчиком, без которого поведение ее близнецов непредсказуемо.

…Ольга вернулась домой за полночь. С независимым видом пройдя мимо изумленной дочери, она направилась в свою комнату, открыла шкаф и стала вынимать наряды и раскладывать их на стульях и кровати. Дверь специально оставила открытой. Ольга стояла к двери спиной, но чувствовала на себе внимательный взгляд Эммы. После сегодняшнего разговора с подругами она решила приготовить самые убойные наряды на случай, если понадобится и ее участие в делах «Союза четырех». Ольга, рассматривая разноцветные шмотки, задумалась. Надо немного переделать, тут убрать, там добавить… Ее размышления прервал вкрадчивый голос дочки:

— Если продавать решила, лучше со мной посоветуйся. Продешевишь, боюсь. И мне кое-что из всего этого оставь. Платьице, например…

Эмма с деланно безразличным видом ткнула пальцем в маленькое черное платье.

Ответ мамы ее поразил:

— Это не продается. Я все это — буду носить. С завтрашнего дня. Все по очереди. Кстати, у тебя полно джинсов. Я у тебя несколько пар одолжу на время.

Дочь тихо прикрыла дверь и ушла к себе. Там она пришла к выводу, что мама рискнула еще раз поработать на строительной выставке. Эмма вспомнила, что представители десятков фирм умоляли Ольгу постоять именно около их стенда «хоть минуточку». И посетители, в основном неповоротливые бизнесмены-строители, народ простой и грубый, тащились за нею, аки овечки за пастушкой, и, к вящей радости фирмачей, набивали портфели рекламными брошюрками. Тогда Ольге надоело выступать объектом всеобщего внимания и выслушивать предложения навсегда уехать в нефтяной край. Она предпочла уйти с выставки на второй день после открытия.

Значит, сделала вывод Эмма, мамуля решила вернуться.

С этой мыслью она и уснула. Ей приснилась бензоколонка посреди огромной красной равнины. Эмма взяла «пистолет» и постучала им о железную коробку с цифрами, показывающими расход горючего. На гулкий звук со всех сторон стали собираться красивые, блестящие, мощные мотоциклы. Они склоняли рога и покорно урчали. Сотни, сотни мотоциклов…

КОМУ ПРИДУТ ЧЕТЫРЕ ДАМЫ?

Шел двенадцатый час, но «объект» упорно не желал, чтобы за ним следили, и отсиживался дома. Ирина успела отщелкать рулон пленки с видами дома откуда вчера изгнали Алену. Ирина даже зашла в подъезд. Охране (двое пенсионеров с липкими взглядами бывших военных) она сообщила, что направляется в квартиру сорок два. Номер подсказала Алена. Там проживала известная всей Москве колдунья, у которой городская богема консультировалась по вопросам половой немочи. У Ирины взяли паспорт, нехотя пролистали и пропустили наверх.

Строгость контроля поразила Ирину. Ей стало еще хуже, когда она увидела записку, пришпиленную к картонке на стене. Она бы и не обратила на нее внимание, но пенсионер-охранник выронил Иринин паспорт из нетвердых рук. Кряхтя нагнулся и долго поднимал его с пола. Вот тогда Ирине бросился в глаза крупно выведенный красным фломастером номер квартиры Алены и слова: «Никого не пропускать!»

Володька оказался предусмотрительным. Вряд ли он ожидал от жены решительных действий, но на всякий случай перекрыл ей доступ в собственную квартиру.

Ирина всмотрелась в лица охранников и поняла, что им дорого место и на взятку они не согласятся. Алена никогда не водила дружбу с постоянно меняющейся охраной и даже не знала их по именам. Да и охрана в доме появилась сравнительно недавно, после того как бандиты украли внука финансового магната, проживавшего в том же подъезде. Тогда жильцы вздохнули с облегчением, потому что малолетка был сущим проклятием дома. Его любимым развлечением было порезать кожаную обивку на дверях соседей и поджечь утеплитель. При этом он никуда не прятался, а с любопытством наблюдал за отчаянными попытками жильцов спасти остатки догорающей двери.

«Итак, — подытожила Ирина, поднимаясь по лестнице, — охрана нам не товарищ».

Она сделала несколько кадров на лестницах, в лифте. Осмелилась подойти к двери квартиры Алены и щелкнула ее в разных ракурсах. Подумав, поднялась на лифте на последний этаж и, медленно спускаясь по лестнице, останавливалась и внимательно вслушивалась в разговоры за дверями. Соседи говорили мало и в основном ерунду.

Ирина отметила, что у нее природная склонность высматривать и подслушивать. Или просто все женщины таковы?

Таня тихо поругивалась: планы шли к черту, и ее авторитет в глазах подруг мог рухнуть вместе с планами. На пару с Ириной они уже успели опустошить пачку сигарет, и Таня сбегала еще за одной. Сидение в машине начинало казаться бесполезным.

Таня мрачно размышляла о том, что сейчас переживают Ольга и Алена. Она два раза звонила им и просила не волноваться. Все идет как надо! На самом деле все шло не так.

Не могут же они торчать в машине целый день! Нет, место они нашли подходящее: подъезд просматривался отлично. Черного хода нет, и Володька не прошмыгнет незаметно. Кроме того, окна квартиры выходили на улицу. Но от этого проку мало. Как ни старайся, но даже в мощный морской бинокль (прощальный подарок Тане от экипажа парусника) не заглянешь в окна восьмого этажа.

Мимо подруг пару раз прошаркали тяжелыми ботинками молоденькие милиционеры, с любопытством разглядывая застывшие в напряжении лица Тани и Ирины. На третий раз они уже могли поинтересоваться, что, собственно говоря, заставило парочку прелестных особ забиться в машину и сидеть там как пришпиленные несколько часов кряду.

От патруля они, конечно, отделаются, но уехать придется, потому что конспирация будет подорвана.

На асфальте, под окном со стороны водителя, где находилась Таня, успела образоваться солидная кучка пепла. Иногда Таня включала двигатель своего пожилого «Пассата» — просто убедиться, что тот не заглохнет, если понадобится срываться с места.

— Где он, где, придурок хренов?

Ирина высказалась только для того, чтобы что-то сказать. Молчание стало невыносимым. Оно навевало мысли о бессмысленности происходящего и о ребячливости всей затеи. Но сказанное сдетонировало, и последовал взрыв.

Взорвалась Таня:

— Просто назови меня кретинкой! Скажи, что втянула вас в дурацкую историю! Ну, не тяни!

Ирина внимательно разглядывала объектив фотоаппарата, вращая один из черных металлических ободков. Она промолчала, только подняла глаза, посмотрела в окно, затем не торопясь вывинтила короткий черный цилиндр из «Никона» и засунула в кожаный кофр. Нагнувшись, Ирина покопалась во внутренностях сумки, извлекла более длинный объектив и принялась аккуратно ввинчивать его в фотокамеру. Татьяна не унималась:

— Молчишь! Лучше наори на меня! Лучше скажи сразу, что обо мне думаешь!

— Скажу, что я тебя обязательно покажу врачу. Ты не представляешь какому? Но позже, не сегодня. Сейчас проверь, заводится ли твоя телега, — задумчиво произнесла Ирина, передвинув рычаг перемотки пленки и убедившись, что аппарат готов к работе. — Наш натурщик появился. Давай-ка за работу.

Таня непонимающе уставилась на Ирину. Та устроилась удобнее и принялась щелкать, придерживая тяжелый объектив изящно изогнутой рукой. Дело наминало ей нравиться. Таня встрепенулась и высунулась из окна. У подъезда топтался Аленин муж-предатель. И не один! Некое существо женского пола, крашенное в медный колор, льнуло к нему, хватая за лацканы пиджака и норовя поцеловать. Володька недовольно отстранялся и выставлял ладонь. Очевидно, боялся, что «медная» испачкает помадой воротник белой сорочки. Подкатившая «Вольво» скрыла парочку, а когда отъехала, тротуар оказался пуст.

Таня нырнула обратно в машину, лихорадочно завела двигатель. Машина дернулась вперед, затем назад.

— Да тише ты! Я себе объективом чуть правую грудь не оторвала! — Ирина одной рукой придерживала фотоаппарат, а другой вцепилась в ручку двери.