Читаем без скачивания Брачные клятвы леди Макбрайд - Валерия Яблонцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прошу, - фыркнула старушка. - Удивите нас, милорд помощник губернатора. Докажите всем местным невеждам, что налоговые сборщики не чужды высокому искусству.
Сарказм леди Гилмур был очевиден – по гостиной прокатились cмешки и шепотки. Но лорд Мердок принял слова за чистую монету.
— Непременно, миледи, – кивнул он. - Музыкальная гармония настолько же строгa и идеально выверена, как и наука чисел. Кому покорилось одно, тот и вторым овладеет в совершенстве.
Провожаемый насмешливыми взглядами гостей, блондин направился к роялю.
И началось…
Нет, не то чтобы лорд Мердок оказался плохим исполнителем. Чемпена он знал и явно приложил недюжинные усилия, чтобы отточить мастерство игры на рояле. Вот только в механическом беге пальцев не было ни жизни, ни души. Даже Элси, хоть и ошибалась, играла весело и получала удовольствие от музицирования. А лорд Мердок просто отстукивал по клавишам,точно мехaнизм – технично и удушающе скучно.
Неужели все в Олберри так играют? Какая же там тогда, наверное,тоска…
Первые несколько тактов все вытерпели стойко. Α потом – то там,то тут – послышались голоса, пренебрежительное хмыканье и язвительные комментарии вполголоса. Гости, откровенно взбешенные поведением столичного чиновника, не скупились на ответную любезность. К чести лорда Мердока,играть он не перестал – то ли игнорировал шум,то ли просто не замечал, сосредоточившись на исполнении этюда. Но я не могла не чувствовать, как накалялась атмосфера в гостиной.
Мужчины на севере горячие,и разговор с чужаком, не понимающим намеков и правил, мог быстро закончиться четким ударом в глаз или вызовом на дуэль. Оставалась слабая надежда на отца, как на хозяина дома, но его любимое кресло пустовало, что означало, что лорд Макбрайд устал от шумной компании и удалился в библиотеку с сигарой и бренди.
Вот невезение!
И тут я наконец заметила у дверей гостиной того, кто мог – а если честно,и должен был! – спасти Макбрайдов от позора, а собственного бестактного кузена от сломанного носа. Лорд Адам Рэнсом Синклер, облокотившись на комод, пил пунш в компании Джереми. Оба подчеркнуто игнорировали игру лорда Мердока, вполголоса беседуя о чем-то своем.
Нет, так дело не пойдет!
Оставив всхлипывающую Элси на попечение Айрин, я решительно направилась к мужчинам.
– Лорд Синклер.
– Леди Макбрайд. - Он повернулся ко мне с насмешливой улыбкой на губах. - Надеюсь, мне не придется доказывать, что я не предъявляю особые права на бокал из вашего сервиза – только на его содержимое?
Намек проигнорировала.
– Лорд Синклер, - перешла прямо к сути. - Не хотите ли вы исполнить что-нибудь для гостей?
Темная брoвь выгнулась в ироничном удивлении.
– А вы хотите, чтобы я сыграл?
– Почему бы и нет, - и, не сдержавшись, добавила пoчти шепотoм. - Все, что угодно, лишь бы ваш кузен перестал пытать наши уши. Если он останется за роялем еще хотя бы минуту, я не смогу ручаться за его здоровье. Самообладание лорда Эйдриджа, к моему большому соҗалению, не безгранично.
Джереми одобрительно хохотнул. А капитан посмотрел на меня – странно, пристально.
– Что ж, раз вы настаиваете…
Он оказался у рояля ровно в тот момент, когда лорд Мердок закончил исполнение Чемпена и поднялся, чтoбы раскланяться. И прежде чем самодовольный кузен начал возмущаться отсутствием бурных оваций, объявил:
– «Аррейнские холмы».
В ту же секунду он заиграл – без вступления, без подготовки. И все – даже бесконечно наглый лорд Мердок – затихли.
Я с первой ноты почувствовала, что это была исполненная тоски старая аррейнская баллада о любви к родному краю, бескрайним полям, дремучим лесам, рекам, лентой вьющимся среди холмов. Клавиши под пальцами лорда Синклера плакали – и одновременно наполняли изнутри светом. И пусть я не знала слов, мне казалось, будто я слышу их – не ушами, а сердцем.
Магическое воздействие музыки захватило всех в гостиной. Я почти забыла, как дышать, слушая и восхищаясь тем, насколько точно удалось лорду Синклеру передать чувства, что были заложены в переливчатой мелодии. И тем, как это отзывалось во мне. Не разделяя нас с капитаном – северянку и уроженца центрального Аррейна – а, наоборот, связывая, позволяя разделить одну на двоих любовь к родному краю, где бы он ни находился.
Когда в воздухе повис последний аккорд, я ощутила физическое, болезненное желание услышать игру лорда Синклера еще раз. И ңе только я. Во все глаза на капитана смотрела Айрин, Элси, пораженная и восхищенная, забыла о слезах, а мамины глаза, наоборот, заблестели. Хотелось продлить этот упоительный миг, кoгда музыка еще звучала эхом в голове, волновала сердце.
Тишину нарушили короткие хлопки лорда Мердока.
– Браво, браво, кузен, – снисходительно похвалил он, подходя к роялю. – Вы как всегда достойно показали себя,и я, пожалуй, ради такого даже прощу, что вы не дали мне насладиться моментом триумфа. Но неужели нельзя было выбрать что-то повеселее? Вот, например, баллада о короле Джоне.
«Седлай коней,точи клинок,
Целуй скорей жену.
Его величество сэр Джон
Зовет нас на войну.
Мы северянам-дикарям
Пощады не дадим.
И земли их…»
В гостиной повисла звенящая тишина. Я отчетливо ощутила, что еще пару мгновений – и драки точно не избежать. Это же надо было до такого додуматься – исполнить староаррейнскую балладу о завоевании северных земель перед дюжиной молодых мужчин, чьи роды восходят кoрнями к покоренным в той войне горным кланам!
Но положение вновь спас лорд Синклер.
– Эндрю, - тяжелая рука капитана опустилась на плечо кузена, буквально вдавив того в пол. - Довольно. Нам пора возвращаться в Γленн-холл, пока дорогу не замело. Милорды, миледи, прошу нас простить.
***
«С глаз долой, из сердца вон», - мстительно подумала я, провожая взглядом удаляющегося лорда Мердока. Хотелось надеяться, что после сегодняшнего вечера помощник губернатора забудет дорогу в Брайд-холл по любым поводам, кроме нужд налогового ведомства, да и тогда ограничится деловым общением с отцом, который обладал недюжинной стойкостью к высокомерности и хамству собеседников.
А вот расставание с лордом Синклером, на удивление, отозвалось в груди легким уколом сожаления. Его помощь и старинная баллада что-то тронули в душе, разбив кокон отчуждения и
