Читаем без скачивания Зов Чернобога - Андрей Посняков

Жрецы снова расхохотались, «Что они говорят такое?! — с ужасом подумал Твор. — „Лютая смерть“, „дурища“, „горда больно“… Это ведь они про сестрицу! Опоили уже чем-то… А та-то и впрямь поверила… Ой, не зря хмурилась матушка Хотобуда, не радовалась, а мы-то, дурни… Спасать надо сестрицу, спасать!»

Решив так, отрок еще более затаился и, почти не дыша, слушал. Впрочем, волхвы уже больше не говорили — действовали. Первым начал Чернобог. Поднявшись из-за стола, он скинул портки, подбежал к ложу, погладил лежащую Радославу по животу и, издав звериное рыканье, навалился на нее, задергался, оглаживая заскорузлыми ладонями податливое девичье тело.

— Умм! — дергаясь, рычал Чернобог, потом отвалился в сторону, уступая место передравшимся между собой жрецам.

— Я сначала, я! — брызгая слюной, кричал Колимог. — Я ведь старше!

— Ах, ты так, старая колода? — Толстый Кувор с неожиданным проворством схватил лежащий на лавке посох и изо всех сил звезданул старика по хребту. Тот взвыл и выхватил из-за пояса нож.

— Уймитесь вы! — Чернобог наконец поднялся с ложа. — Чай, на всех хватит невестушки. — Он глухо захохотал, пошел в угол — Твор распластался по полу и прикинулся тенью, — помочился в кадушку и, довольный, возвратился к ложу. — А ну, подвиньтесь, братие! Да переверните-ка ее на живот. Во-от…

Радослава никак не реагировала на все, что с ней делали, лишь легонько стонала. А вот Твор… он стал серым от ужаса.

— Похотливые твари, — с ненавистью шептал он. — За что вы ее так? За что? — Из ярко-голубых глаз отрока катились крупные злые слезы. Творимир уже примерился схватить лежащий на столе нож да броситься на похотливцев… Однако сдержался. Так он сестре не поможет. Все равно убьют. Принесут в жертву… Тоже мне — «невестушка Рода». Что же, однако, делать? Что делать? Пожаловаться вождю, старому Житонегу? Так ведь Радослава объявлена невестою Рода — и все, что сейчас делали с ней жрецы, может, так и должно оно быть? И все равно — гнусно… Да и не станет Житонег ссориться с могущественным волхвом из-за какой-то там девки. Мало ли в роду дев?

— Ну, все, братие! — вдоволь натешившись, решительно заявил Чернобог. — Кликните бабок, пусть вымоют девку да готовят к ночи.

Кто-то — кажется, Колимог — проворно подскочил к двери.

— Эй, Чернозема, Доможира, Хватида!

Волхвицы уже толпились в сенях, словно давно дожидались зова. Быстро, без суеты, вошли в горницу, подхватили под руки спящую, глупо улыбающуюся Радославу и понесли через сени в другую избу.

— Ну, вот и славно. — Надев порты, Чернобог потер руки. — Теперь еще одно дело. Дожидается тут меня один охотничек от соседей, из рода куницы. Но вам его не доверю, сам позову — сие дело тайное.

Подмигнув соратникам, волхв вышел наружу. Отсутствовал он недолго, Твор так и не сумел незаметно покинуть свое убежище, только собирался, выбирал подходящий момент, вот уже привстал, приготовился выпрыгнуть — и тут же хлопнула дверь.

Вошел Чернобог в сопровождении неприметного человечка в овчинном полушубке и кожаных постолах, с охотничьим луком за плечами. Человечек уселся на лавку, поближе к очагу, протянул к горячим углям руки — видно, озяб.

— Испей-ка лучше медку, брат Ждажире. — Чернобог подвинул гостю кувшин. — То Ждажир, кудесник из славного рода куницы, — повернувшись к жрецам, пояснил волхв. — Дело у него к нам… Да и у нас к нему. Тут все свои, говори, Ждажире!

— Дело вот в чем, — с видимым удовольствием отведав стоялого меда, тоненьким голоском произнес гость, — По твоей, брат Чернобог, просьбе мы со всем усердием бросились приносить жертвы, и так случилось, что озлобили против себя почти весь род, особенно молодых воинов. Больше всех воду мутит Ардагаст, сын убитого старосты Витенега. Вот бы ваши воины его убили! Было бы просто прекрасно.

— Но наш род соболя не ведет войны с родом куницы, — озабоченно проговорил Кувор. — Иль я не прав?

— Прав. — Чернобог зло прищурился. — И это плохо, что не ведет. Народ отвык от крови. Скоро и у нас совсем не будет жертв, и древние боги разгневаются. Это плохо. Вот у брата Ждажира есть одно предложение… Выслушаем же его со вниманием.

Жрецы дружно закивали.

Польщенный всеобщим вниманием, гость откашлялся.

— Я вот что думаю, посоветовавшись с братом Чернобогом. Наши — в том числе и Ардагаст и еще некоторые, от которых стоило бы избавиться, — через три дня собираются в дальний лес на охоту. Пойдут малыми силами — полдюжины парней, правда ловких и сильных.

— Хорошо, — ощерился Чернобог. — Наши воины устроят им засаду и перебьют всех… или почти всех… Нельзя ли отправить с вашими воинами хотя бы парочку дев?

— Сделаем, — согласно кивнул Ждажир. — Есть у меня на примете насмешницы. Думаю, пусть они понасмешничают в вашем капище! — Гость рассмеялся, показав острые желтые зубы, потом внезапно замолк и с хитрецой взглянул на хозяев. — Думается, и нам бы неплохо поиметь для жертв врагов.

— Поимеете, — заверил Чернобог. — Когда подготовите засаду, шлите гонца-охотника. Отправлю наших отроков, из непокорных да дерзких. Немного, с полдюжины. Хватит?

— Можно и поменьше. — Ждажир ухмыльнулся. — У меня пока не так много верных людей.

— А зачем тебе верные в этом деле? — вдруг рассмеялся Чернобог. — Пусть вождь пошлет кого хочет. Скажешь, в лесу-де видели лазутчиков. А уж своим я тоже накажу должным образом, скажу — куницы хотят напасть, вот бы и посмотреть на их укрепления. Пошлю троих, там вы их и схватите. Смотрите не упустите… А и упустите, так невелика беда. Пусть льется кровь и разгорается пламя!

— Да будет так, — хмуро кивнул гость и, выпив меду, поднялся с лавки. — Пора, братие. Мыслю, заждался уже староста.

— Иди, Ждажир… Рады были свидеться. В верности нашей не сомневайся. И… вот еще что: нет ли у тебя знакомых волхвов из дальних селений? Скажем, из рода волка или аиста?

— Из рода аиста — есть. — Ждажир оглянулся на пороге. — Воегост-кудесник. Поговорить с ним при случае?

— А ты не глуп, Ждажир! — Чернобог рассмеялся. — Пошли-ка, будет у меня для тебя подарок…

Волхвы, пересмеиваясь, вышли на улицу.

— Смотри, во-он несут воду девки. — Чернобог с улыбкой кивнул на девушек с кадками. — Выбирай любую — пошли с отроками за зайцами в дальний лес. Там любая твоей будет.

— Девки? Это хорошо, — ощерился гость. — Только как же я выберу, они одетые все, а лиц за дальностию не видно?

Волхвы засмеялись.

— А ведь и верно, одетые… Ладно, пришлю сам… Ты, брат Ждажир, каких больше любишь? Черненьких, светлооких, грудастых?

— Грудастых, — смешался Ждажир. — Но только чтоб покорной была, тихой.

— Сыщем тебе и такую, — ухмыльнулся жрец. — Пойдем, брате, выведу за частокол дальним ходом, чтоб не присматривались особо.

Таившийся в углу Твор наконец-то выбрался в сени, затем прошмыгнул во двор и попытался было проскочить в ворота, да попался на глаза стражу.

— Кто таков? — сурово вопросил тот.

— Рожановой невесты, Радославы, брат Твор. Матушка прислала спросить, не надо ли что?

— А, — протянул стражник, здоровенный рыжий парняга с куцей бородкой. — Так невеста Рода твоя сестрица и есть?

— Она самая, — подтвердил отрок.

— Красивая девка, жаль, не мне достанется, — пошутил страж и загоготал, словно некормленый гусь. — Ну, коли прислали, так жди. Хозяин скоро будет… А может, и не скоро, но ты все равно жди.

— Так холодно, уши мерзнут, — пожаловался Твор.

— А треух свой потерял, что ли?

— Потерял… — развел руками отрок.

— Вот раззява! — Страж обернулся и подозвал проходящего мимо челядина — крепкого звероватого старца. — Эй, Гоемысл, пригрей в избе отрока, покуда хозяин не возвернулся.

— Кого пригреть? — не понял поначалу старик. — Ах, этого… Ну, идем, отроче.

В хижине у челядина было темно и угарно — старик берег тепло, и волоковое отверстие было заткнуто пучком старой соломы. Твор закашлялся, присел на низкую лавку. Гоемысл с натугой переливал воду из кадки в стоявший у стены большой бочонок. Отрок подбежал, помог и поинтересовался:

— Дедушка, а бабки-волхвицы каждый день на дворище бывают?

— Волхвицы-то? — Челядин озадаченно посмотрел на навязанного стражником гостя. — Да, почитай что и всегда. Правда, вот сегодня уйдут к вечеру — требище к жертве готовить, у нас же новая дева Роду сосватана, слыхал, может?

— Так, краем уха, — соврал Твор. — Говорят, красивая?

— Да уж, краса, только не про нашу честь. Умертвят ее ночью в честь Рода да прочих богов, как не раз уж за эту зиму бывало. Да ты и сам про то ведаешь.

Отрок кивнул.

— Ведаю, дедушка. Видал дев и допрежь сего дня. Чего-то они смурные какие-то в капище входят, словно б уже и не от мира сего.

— Так волхвы их особым отваром поят, — засмеялся старик. — От того отвара голова кругом идет и ноги ватными делаются, знатный отвар — и коренья в нем, и сушеные мухоморы, и травы разные.