Читаем без скачивания Авиатор: назад в СССР 9 (СИ) - Дорин Михаил

— Подтверждаю, — смирительно произнёс Балтин.

С каждой минутой Камрань всё дальше от меня. А с ней и возможность поступить в школу испытателей. Спорить с новым командиром не стоит. Так «махнёт шашкой», что буду вечным дежурным по аэродрому.

— Откуда ты родом? — спросил у меня Иванов.

— Владимирск, — быстро ответил я, и полковник затушил папиросу в пепельнице, закрыв форточку.

— Замечательно. С завтрашнего дня вы, старший лейтенант Родин, в отпуске. Давно же не отдыхали? — спросил командир.

— Так точно, — ответил я, не понимая пока задумки Иванова.

— Сходите в отпуск, выспитесь, отдохните. Через месяц увидимся и тогда решим, что с вами делать, — сказал Иванов и сел на своё место. — Я вас не задерживаю, — указал на дверь полковник, и мы быстро покинули кабинет с Трефиловичем.

Интересное решение от нового командира. Дать мне возможность хорошенько всё обдумать. Хотя подумать действительно нужно!

В Осмоне оставаться не хочется, несмотря на расширение базы.

Пока я собирал свои вещи, в моей комнате сидел на кровати Марик и чавкал, поедая яблоко.

— В отпуск? Это тебе повезло.

— Как будто тебя не отпустили в отпуск, — сказал я, намекнув, что Барсов, как и Гнётов и Мендель тоже убыли отдыхать.

— Да мне это не особо нужно. Я бы лучше поучаствовал в распределении новых должностей, — мечтательно сказал Марк, делая чуть тише музыку на кассетном магнитофоне Шарп.

Привёз же наш красавец каким-то образом в Союз из Афганистана презент, за который многие бы в Осмоне отдали огромные деньги.

Из динамиков играли Арабески вперемешку с Оттаван. Марк продолжал подвывать в такт этим песням в стиле диско на своём ломаном английском.

— Ты так сказал, будто объявление висит на двери отдела кадров. Мол, записывайтесь в свободные клетки, чтобы заранее занять хорошую должность, — сказал я, аккуратно складывая свою рубашку.

— Ой, Серый! Я ж тебе так сказал, поскольку не жду чего-то хорошего от нового командования. Ты сегодня был в эскадрилье? Нет. А там мужики всё мне рассказали, кого и что ожидает, — с набитым ртом проговорил Марк.

В принципе, об этих слухах я знал, но теперь есть подтверждение. Пускай и слабое, если учитывать репутацию Барсова.

Араратович уже не будет командиром полка. Это понятно, раз Иванов уже сидит в бывшем кабинете Томина. Комэска через три месяца уйдёт на пенсию. С Гнётовым непонятки. Ходил он общаться с начальством, но пришёл, как и я с отпускным билетом.

Про Менделя вообще странные разговоры. Он то на север переводится, то ли на Сахалин.

— Карина с кадров сказала, что он к Трефиловичу приходил и просил найти ему место. Чем дальше, тем лучше, — сказал Марк, просматривая книгу Лермонтова. — Как ты это читаешь, если здесь даже картинок нет⁈

— Это слишком сильное чтиво для тебя. Начни с чего попроще, — забрал я у него синий том с произведениями великого русского поэта.

— С чего же начать? — с интересом спросил Марик.

— С «Родничка» начни, — сказал я.

— Ой-ой-ой! Смешно, что звездец! — возмутился Барсов. — У тебя когда отъезд?

— Завтра в плане перелётов есть до Астрахани борт. С ними домчу, а там и до дома, — ответил я, застегнув сумку и поставив её под кровать.

Марк вопросительно смотрел на меня, будто ждал от меня денег.

— Что такое? — спросил я, прикладываясь на кровать.

— Ты издеваешься? Сколько нас дома не было? У тебя нигде не чешется? — удивился Марик.

Пожалуй, с ним стоит согласиться. В кабинете Балтина я на Карину смотрел, как волк на зайца.

— Ты если что-то предложить хочешь, то говори. А то издалека заходишь, — сказал я, готовый к предложению весело провести время.

— Родин, ты меня удивляешь. Я думал, ты после Вещевой ещё долго отходить будешь. На тебя это…

— Ты зубы не заговаривай. Предложения какие? — громко сказал я, поднялся с кровати и выключил музыку.

И повёл меня Барсов в городской парк. Время для прогулок он нашёл просто идеальное. На улице плюс 5, и девушки уже давно не носят лёгкие платья. Музыка не играет. Деревья стоят голые, и народу нет совсем.

Странная получается прогулка, когда только мы вдвоём с Мариком, подложив газеты под задницу, восседаем на одной из лавочек.

— Прекрасно, да? — спросил он у меня.

Посмотрел я по сторонам и не увидел хоть что-то хорошее. Одинокие аллеи, покачивающийся от ветра фонарь на столбе, а народ даже рядом с детским кинотеатром «Антошка» не толпится.

— У тебя странный юмор, Марк. Ты же собирался хорошенько погулять. Желательно, привлечь к этому противоположный пол, — возмутился я, укутываясь в свою куртку.

— Ты не понимаешь. Знакомиться нужно именно в таких местах. Неожиданных, я бы сказал, — начал он выдавать мне свою теорию знакомства с девушками.

Пикапер хренов! Собрался заморозить меня на свежем воздухе. После таких посиделок на газетке в парке ничего не захочется, кроме чая горячего.

И только я об этом подумал, как в алее показались две девушки. Причёска аля — высокий хвост, вязанные юбки, длинное цветастое пальто на каждой и аккуратная походка, чтобы не наступить лишний раз в лужу. Чем ближе они к нам, тем сильнее жмутся друг к другу.

Вышли красавицы на свет, и я их внимательно рассмотрел. Одна, рыженькая, закусила нижнюю губу и осмотрела нас сверху вниз. Другая, всем своим видом показывала равнодушие к нашей паре с Марком. Мол, парни ей сейчас неинтересны, а юбку покороче она надела, потому что ей нравится так одеваться зимой.

— Так, смотри Родин и учись, — сказал Марик и, вскочив с лавки, побежал за уходящими девчатами. — Сейчас я тебе Ален Делона покажу.

Смотрю я на этого красавца, но от французского сердцееда вообще ничего не взял блондинчик. Что-то показывает руками, жестикулирует, изображает, что он лётчик и все девчата должны перед ним лежать.

— Ну как? Пойдём с нами? — радостно спросил он, на что получил лишь фырканье и отворот-поворот.

Озадаченный и хмурый, Марик вернулся ко мне. Чтобы снова занять свой пост на газетке.

— Что скажешь? — спросил я, ожидая какую-то отмазку от Барсова.

— Не заморачивайся, — отмахнулся он. — Я на них посмотрел — вообще не наш с тобой вариант. Некрасивые…

— Походу, ты не Делон, а Луи де Фюнес, — отметил я и повёл Марика к нам в общагу.

Растерял своё обаяние наш красавец. Так может совсем неженатым остаться.

На следующий день я совершил долгий беспосадочный перелёт до каспийской столицы. Далее поезд, и вот он родной город.

В этот январский день он был по-настоящему зимним. Большие сугробы, едва очищенные тротуары и огромное количество детей на замёрзшем льду.

Ребятня выбирала для своих хоккейных баталий лужу побольше. Некоторые подражали Харламову, Михайлову и Петрову, а другие предпочитали обыкновенные салазки.

Это приспособление я ещё застал в своём детстве. Деревянная платформа с прибитыми коньками и подложенной небольшой подушкой или свёрнутым маленьким одеяльцем, чтобы сидеть на коленках. К этому транспорту ещё идут в комплекте два больших металлических прута-палки с заострёнными концами. Словно на лыжах ты отталкиваешься и кружишься на льду таким образом. Проводить так можно целый день, пока тебя домой не загонят. Мне везло — у меня не было того, кто прерывал мои катания на салазках.

Реакция бабушки на мой приезд была ожидаемой. Распереживалась она, что не смогла должным образом подготовиться.

— Ну что ж ты весточку не прислал? Я бы хоть приготовила что-нибудь поесть, — расстроилась баб Надя, выставляя передо мной сковородку с жареной картошкой и маринованным лучком.

— Бабуль, ну и этого хватит. Не есть же сюда приехал, — улыбнулся я, взяв немного салатика из свежей морковки.

Помимо этих блюд, бабушка ограничилась консервами, соленьями разных овощей и ещё несколькими блюдами. Вот так не подготовилась к моему приезду бабуля. Не представляю, что было бы на столе, если б она знала о моём приезде.

Бабушка молча смотрела на меня, периодически утираясь белым фартуком.