Читаем без скачивания Тайна раскроется в полночь - Марина Серова

Глава 7

Да уж, что ни говори, а обитатели этого дома были попросту уникальны – каждый по-своему.

Родители Ольги действительно оказались милейшими людьми, которые выглядели одинаково отстраненными как от реалий нашей жизни с ее перманентным повышением цен и прочими катаклизмами, так и от высоких духовных переживаний родной дочери. Любимый зять Герман дал им кров, стол и хлеб, маме, Елене Николаевне, – возможность приобретать любую пряжу для любых вязаний, папе, Ивану Петровичу, – еженедельный набор газет и журналов со сканвордами. Что еще нужно для счастья среднестатистическому россиянину? Этой паре – абсолютно ничего, оба были стопроцентно счастливы.

– Я сто раз говорила Ольге, чтобы не маялась дурью, – с первых же слов закусила удила Елена Николаевна. – Вязать учиться она не желает, а между тем это удивительнейшее занятие – какие только модели я не вязала, одна эффектнее другой! И, кстати сказать, с Германом Ольга познакомилась, будучи обряжена в платье моей вязки. Так что, к слову, я вполне заслужила право жить под кровом зятя – его очаровали и моя дочь, и платье моей работы!

Завершив свою тираду, она очаровательно улыбнулась и с чувством исполненного долга опустила глазки к спицам, которые тут же с легким звоном замелькали в ее проворных пальцах.

Иван Петрович, в свою очередь, лишь на пару минут оторвал взгляд от сканворда и что-то невнятно пробурчал.

– А что вы думаете о двух случаях, когда ваша дочь едва не погибла? Как считаете лично вы: что это было? Быть может, все-таки кто-то пытался убить Ольгу?

Задавая этот вопрос, я с особым вниманием наблюдала за безмятежными лицами этих на редкость отрешенных от нашего грешного бытия людей.

Елена Николаевна мгновенно вспыхнула, инстинктивно бросив взгляд в сторону входной двери, а Иван Петрович на пару минут оторвался от своего увлекательнейшего сканворда, заложив ручку себе за ухо.

– Надеюсь, нас-то вы не подозреваете в этом ужасе?

Мать, мимолетно нахмурившись, бросила взгляд на дочь, которая с самым равнодушным видом разглядывала свои пальчики с обкусанными, как у девочки-подростка, ноготками.

– Для нас Ольга – дочь, родная кровинушка, мы ей желаем жить до ста лет в здравии и благополучии да нас дедушкой-бабушкой поскорее сделать. Ну, а что там на самом деле произошло…

Она шумно вздохнула и покачала головой.

– Знаете, этот дом такой странный… Нечистый дом! То голоса какие-то слышатся, то такая странная музыка… Понятия не имею, что тут происходит, и только надеюсь, что Ольга не дошла до такого греха – стрелять в себя!

Она не без патетики взмахнула руками, и спицы, крепко зажатые в ее пальцах, громко звякнули.

– Просто ужас какой-то, признаться, даже вспоминать об этом, думать не желаю! Наша Оленька – и самоубийца! Но почему? Ведь мы ее так любим. А уж муж и вовсе готов ради нее горы свернуть…

Она успокоилась совершенно неожиданно – улыбнулась, как ни в чем не бывало, и вновь принялась вязать, продолжая свой монолог без тени трагизма, но с нотками завершения:

– Ужас, просто ужас. Но в конце концов, вас ведь для того и наняли, чтобы вы во всем этом кошмаре разобрались. Вот и разбирайтесь, ради бога, вам за это заплатят!

Иван Петрович все время, что длилась тирада его супруги, то молча смотрел на дочь, то переводил сонные блеклые глазки на меня. Наконец и он выдал свою реплику:

– Просто так ни один кирпич на голову не упадет! А Ольга у нас далеко не дура, поверьте мне на слово.

Вот так вот – понимай как хочешь! Что конкретно хотел сказать этот убеленный сединами, с виду вполне разумный старик, я так и не поняла. С одной стороны, метафора с кирпичом должна означать, что, стало быть, его дочь все случившиеся ЧП если и не заслужила, то притянула своими мыслями и поступками; с другой стороны, она – «не дура». Не намек ли это, что Ольга сама «пишет сценарии» событий своей жизни, включая все кирпичи да стрельбу?

Впрочем, Иван Петрович тут же вновь с головой окунулся в свой увлекательнейший мир сканвордов и кроссвордов: напялил очки на нос, поводил ручкой по колонкам и внезапно обвел нас просветленным взглядом поверх очков:

– А ну-ка, кто в курсе имени философа из ванны?

Встретив в ответ лишь наши непонимающие и недоуменные взгляды, он звучно расхохотался:

– Довожу до вашего сведения, что это – Архимед. Интересно? То-то же, теперь будете знать!..

Ольга торжествующе улыбнулась с выражением «Я же вам говорила!» и повела меня дальше по коридору, до двери, за которой, судя по доносившимся звукам, разыгрывались роковые страсти.

Я недоуменно взглянула на Ольгу, а она только пренебрежительно передернула плечами:

– Здесь у нас апартаменты родителей Германа, а его мать живет одними сериалами. Хорошо хоть не бразильскими!

Знакомство с предками Германа вышло еще короче: его мать, Нина Михайловна (в ее шестьдесят с гаком весьма эффектная женщина в стиле Мерил Стрип), полулежала перед суперплоским экраном телевизора в удобном кресле, вытянув ножки в плюшевых брючках. Говоря языком Ольги и ее Учителя Софи, Нина Михайловна всецело пребывала в пятом измерении – том самом, где обитают вымышленные герои и где рождаются и растут наши дивные мечты.

При виде нас Нина Михайловна только капризно нахмурилась и нетерпеливо щелкнула пальцами:

– О нет! Извиняюсь, мои дорогие агаты кристи, но у меня – кульминационная серия. Приходите с вашими расспросами через часок, хотя сказать мне нечего – за соседями не слежу, предпочитаю телесериалы, а сама никого не убивала и в ближайшие десять лет не планирую.

При том, как в сильнейшем раздражении ответила на мой вопрос Мадам Сериал, ее супруг почивал в соседней комнате-спальне, потому как с наступлением осени он «как медведь, отправляется в спячку». Признаться, впервые меня выставили из апартаментов за какие-то считаные секунды. Как говорит один мой старый мудрый приятель, «жизнь груба».

Глава 8

Итак, я прошла вслед за своей добровольной проводницей первые апартаменты нечистого дома, повидала две пары, а толку было – ни на грош. Ольга смотрела на меня со снисходительной улыбкой, так что впору было напомнить ей, чей дух живет в моем дивном теле – по ее же собственным откровениям.

– Неужели вам хочется еще общаться с нашим милым семейством? – вопросила она, внезапно нахмурившись, как будто прочитав мои мысли, а может, услыхав голос свыше. – Уверяю вас, чем дальше, тем будет хуже. Что касается сестриц Германа, то с ними я предпочитаю встречаться как можно реже. К примеру, ту, выступление которой вы сегодня уже слышали, лучше вообще обойти стороной, а то узнаешь такое! Это старая дева Светлана – она прекрасно готовит и следит за чистотой в доме, но во всем остальном просто ужасна. Как торговка с рынка.

Я посмотрела на Ольгу. Удивительное дело: она разговаривала, улыбалась, даже подшучивала – все как обычный человек. А ведь совсем недавно, в тот первый вечер нашей встречи в «Каире», она едва не кинулась мне в ноги! И несла какую-то чушь, безумно блестя глазами…

– Кстати, скажите честно: ведь сегодня вы видели во сне, как мы с вами, взявшись за руки, взлетали вверх, на самую вершину пирамиды Хеопса? Я полночи направляла вам усиленные сигналы, вы обязательно должны были ощутить хоть что-то, хоть самую малость!..

Вот так: стоило мне сделать вывод, что Ольга – вполне нормальный человек, как она тут же сморозила свою «высокую» чушь про эти безумные прыжки по пирамидам! Как говорится в подобных случаях, хоть стой, хоть падай.

Я вздохнула и с сожалением посмотрела на в принципе милое и располагающее к себе лицо собеседницы.

– Ольга, просто поверьте мне на слово: сегодня я спала как убитая: ни снов, ни бреда, ни откровений свыше. Ведите меня дальше. Кто там у нас на очереди?..

Следующей я посетила ту самую огненноволосую женщину по имени Светлана, которую Ольга так нелюбезно представила мне «торговкой с рынка». Да уж, если говорить о соответствии имени и внешнего облика, то здесь все совпадало: имя Светлана – от слова «свет», и сама обладательница имени была женщиной с удивительно светлым, в рыжих конопушках, лицом и рыжими волосами, которые, казалось, вот-вот вспыхнут.

Она сама вышла из дверей своих апартаментов в самом конце коридора и встала, воинственно подбоченясь.

– Небось мимо меня не пройдете, господа хорошие!

Этот ее рык-выкрик был то ли вопросом с ноткой угрозы, то ли простой констатацией факта: дескать, не пройдете мимо, не пропущу!

А между тем никто и не собирался проходить мимо, и если эта рыжая мадам пыталась напугать меня своими голосом и позой, то не на ту напала. Я смерила ее взглядом с головы до пят и демонстративно заглянула в список, любезно предоставленный мне Германом.

– Светлана Петровна, если не ошибаюсь? Буду рада с вами пообщаться.

Дама сразу сбавила тон.

– И мы завсегда рады, – тут она решительно кивнула в сторону мгновенно заскучавшей Ольги. – Только без нее! Пусть идет свои мантры читать.