Читаем без скачивания И один в тайге воин - Ерофей Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Благодарствую, – помолчав, кивнул Мишка.
– За что? – не понял контрразведчик.
– За честность. И что не стали про долг перед родиной рассказывать.
– Угу, тебе расскажешь, пожалуй, – усмехнулся офицер. – Сам кому угодно мозги заплетёшь.
– Зато весело, – нашёлся Мишка, и контрразведчик в очередной раз усмехнулся. – Ладно, Владимир Алексеевич, пора мне. Дел ещё много.
– Ты в какую сторону сейчас? – спросил офицер, протягивая ему руку.
– В депо. На свалке ихней порыться надо.
– Добро. И ежели что, сразу на меня ссылайся. И пусть только попробует кто рот открыть. Мне их ужимки вот уже где, – неожиданно пожаловался он, чиркнув ребром ладони себе по горлу.
– Так я по начальству не хожу. Я с рабочими говорю. А они мне завсегда помогали, – развёл Мишка руками.
Выйдя из здания, парень отвязал от коновязи Монгола и, вскочив в седло, тряхнул поводьями, направляя его в сторону станции. Спустя десять минут он увлечённо рылся в железных завалах, откладывая в сторону всё, что должно было ему пригодиться. Набив пару прихваченных с собой мешков, парень погрузил их на коня и, взяв его под уздцы, повёл на улицу. Торопиться было некуда, и Мишка решил ещё заглянуть на торг. Зафиксировать для себя цены на самые важные товары.
Он шагал по центральной улице посёлка, то и дело вежливо раскланиваясь с бывшими соседями. Но уже на выходе на площадь едва не столкнулся с высокой огненно-рыжей девицей. С ходу вспомнив, где её видел, Мишка вежливо склонил голову и хотел было пройти мимо, когда девица сама заступила ему дорогу.
– Вас ведь Михаилом зовут? – спросила она, с любопытством рассматривая его.
– Точно так, барышня, – кивнул Мишка, насторожившись.
– А правду говорят, что вы дочку полюбовницы своей словно родную дочку растите? – тут же последовал вопрос.
– Правду. Только вам-то что до того? – не понял парень.
– Интересно просто стало, – пожала девица плечами. – На торгу про вас разное говорят, а чему верить, непонятно.
– Ничему не верьте, – с улыбкой посоветовал Мишка. – Слухи они слухи и есть.
– А то, что вы любовником графини были, тоже верно? – последовал следующий вопрос.
– Чушь собачья, – отмахнулся Мишка. – Ну вы, барышня, сами подумайте, кто я и кто она. Но я не пойму, с чего вдруг такой интерес?
– А любопытно мне стало, как оно, с графиней, – нахально заявила рыжая, глядя на него в упор.
– Да точно так же, как с любой другой бабой, думаю, – пожал Мишка плечами. – Чем она от них отличается? Титулом? Так он только на бумаге да в воспитании. А телом она такая же, как и все остальные. И даже в сортир пешком ходит.
– А вы наглец, – произнесла девица с непонятной интонацией. То ли восхитилась, то ли осудила, без стакана не разберёшь.
– Каков есть, барышня, и другим не буду, – фыркнул Мишка и, ещё раз коротко поклонившись, зашагал дальше. «Твою маман, это что сейчас такое было? Я не я буду, если эта чувиха меня не клеила. Только зачем я ей? Она же вроде из благородных. Что, офицеров не хватает? Или зажраться успела? Тоже ерунда. Молодая ещё. Хрень какая-то», – мысленно пожал он плечами, привязывая поводья к коновязи.
Пройдясь по лавкам, Мишка запомнил цены на самые важные товары и отправился в оружейную. Там он завис надолго. Прикупив пару сотен капсюлей, свинца и пороха, он усилием воли заставил себя угомониться и выйти наружу. Отвязав коня, он уселся в седло и решительно направил его домой. Гружёный конь шёл неторопливой рысцой, гулко бухая копытами по земле. Что ни говори, а конёк Мишке достался отличный. Сильный, выносливый, а что не сильно быстрый, так ему спешить некуда.
В местной жизни выносливость, сила и разум гораздо важнее. А Монгол всеми этими качествами был одарён, что называется, от души. Дома, разгрузив коня, он вычистил его и, поставив в денник, щедро отсыпал овса. Но едва только парень переступил порог, как с ходу понял: что-то не так. И Глафира, и маленькая Танюшка смотрели на него с непонятым выражением на лицах. Остановившись, словно на стену налетел, Мишка сжал кулаки и глухим от волнения голосом спросил:
– Что случилось? Настя где?
– Здесь, – пряча улыбку, ответила тётка, подходя к нему. Взяв в ладони его голову, женщина заставила Мишку пригнуться и троекратно целуя, сказала: – Поздравляю, Мишенька. Сын у тебя родился. Здоровенький. А уж красивый, глаз не отвесть.
– Твою ж дивизию! – взвыл Мишка не своим голосом. – Меня ж всего полдня не было. Когда она успела-то?
– Так ты уехал, и началось. Часа два как опросталась, – рассмеялась Глафира. – Да уймись, заполошный. Хорошо всё с ними. Спят пока. Садись чай пить. Или ты, может, есть хочешь?
– Да какая тут сейчас еда, – отмахнулся Мишка, автоматически подхватывая на руки странно притихшую Танюшку. – Ты чего такая тихая, дочка? Или опять напроказила чего? – спросил он, целуя её в макушку.
– Тятя Миша, а ты меня не отдашь? – вдруг спросила девчушка.
– Кому отдам? Зачем? – растерялся Мишка. – Тебе кто такое сказал? – взревел он, сообразив, о чём речь.
– Мальчишки на улице говорили, что как Настя родит, так ты меня в приют отдашь, потому, как у тебя теперь свой ребёночек есть, – еле слышно ответила Танюшка.
Услышав это, Глафира только тихо охнула, прижав ладонь к губам.
– Вот что, доча, – вздохнув и беря себя в руки, принялся пояснять парень. – Ты этих мальчишек посылай к чёрту. У меня старшая дочка есть, и зовут её Танюшка. А кто иначе думает, пусть себе язык откусит, потому как иначе я ему его сам оторву, если не по делу ерунду болтать начёт. Никому я тебя не отдам. Если только замуж, когда вырастешь, – с улыбкой закончил он.
– Ты чего тут опять буянишь, Мишаня, – послышался усталый голос, и в комнату, держась за стену, вошла Настя.
– Ты чего вскочила, глупая! – зашипела на неё Глафира разъярённой коброй. – А ну, марш в постелю.
– Погоди, мама Глаша. Мне на двор надо, – слабо улыбнулась Настя.
– Не было печали, – буркнул Мишка и, ссадив с колен ребёнка, в два шага оказался рядом с женой.
Одним плавным движением подхватив её на руки, он оглянулся на девочку и, улыбнувшись, попросил:
– Доча, помоги бабушке самовар поставить. Я вернусь и договорим.
Потом, ногой открыв дверь, он донёс Настю до скворечника и, поставив её на ноги у самого сооружения, тихо велел:
– Дальше
