Читаем без скачивания Мое жестокое счастье, или Принцессы тоже плачут - Марина Крамер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Есть у меня одна идея, – загорелся Гришка. – Мы с тобой распишемся и прямо из загса рванем на Кубу!
– Куда?! – поразилась Алена: по ее представлениям, Куба столь же далека и нереальна, как пресловутая Атлантида.
– На Кубу, а что? Будем пить ром, курить сигары и валяться на берегу океана! – захохотал он. – Двадцать часов лёта – и на месте. Зато не как у всех.
– А давай! – согласилась она.
Они так и сделали… Гришка умолчал только об одном – двадцать часов-то от Москвы, а до нее еще почти четыре… Полтора суток в дороге, в Гаване Алену уже не держали ноги, глаза слипались, тело было ватным. Потом еще переезд на полуостров Икакос, в Варадеро… И жара…
Да еще и влажность – спать можно было только совершенно раздетой, но тогда моментально пристраивался господин Грачев, совершенно не выносивший праздно лежащего обнаженного тела жены. Это были две безумные недели, полные любви, секса, кубинской жары, ночных купаний в океане…
– Почему ты не женился раньше? – спросила как-то Алена, лежа на пляже под зонтом и потягивая апельсиновый сок.
– Не хотел. А потом тебя увидел и обрадовался, поняв, какой был молодец. А то – развод, алименты, скандалы… такая лажа, если честно! – Гришка перевернулся на живот, подставив нещадно палящему солнцу свою и так уже коричневую спину. – Вот ты была замужем, и чего? Много хорошего от поспешного брака? Синяки и сломанный нос?
– Тебя задевает, что я была замужем?
– Да с какой радости? Я до тебя тоже много чего повидал, и телок у меня было предостаточно. Я не имею права судить тебя за твое прошлое, зато вот за настоящее… Не обижайся, если что!
– Ты это серьезно? – удивилась она, сдвигая очки на кончик носа и глядя на мужа. – Ты считаешь, что я могу тебе изменить?
– Изменить? Аленушка, это так же нереально, как доплюнуть до Америки! – засмеялся Гришка. – Сама посуди, где еще ты найдешь себе такого – молодой, здоровый, красивый, богатый, люблю тебя, а уж в постели что вытворяю…
Она захохотала, бросив в него журнал, который лежал у нее на животе:
– Гришка, ты нахал!
– Конечно! И поэтому теперь ты живешь со мной, лежишь на пляже, а не забилась в норку со своим хорьком Алимовым. Я так люблю тебя, что проглотить готов, вот честно…
– Это намек?
– Нет, это прямым текстом. Идем в номер, здесь такая жара…
Дневник.«Гришка не лукавил, говоря о своих возможностях в постели, я всякий раз удивлялась его изобретательности и выносливости. Только с ним я узнала, как может быть хорошо с мужчиной, потому что мой Вадик не слишком заботился об этом, считая меня не способной ни на что. Гришка же никогда не успокаивался, не доведя меня до желаемого, и считал впустую потраченной ночь, если ему вдруг это не удавалось. Но такого почти не бывало…»
На следующий день муж, заговорщицки улыбаясь, вдруг велел Алене одеться во что-нибудь удобное и сменить босоножки на кроссовки.
– Зачем? – удивилась она.
– Мне Хорхе, наш гид, рассказал, что здесь неподалеку есть чудесная рыбацкая деревушка, а там – старый заброшенный маяк. Ты когда-нибудь видела маяк?
– Конечно, нет. Разве что на картинке.
– Вот видишь! – обрадованно проговорил Григорий, вынимая из шкафа легкие белые шорты и свободную льняную рубаху. – Только представь, как это интересно – забраться на самый верх и оттуда посмотреть на океан!
Алена не разделяла его восторгов. С самого детства у нее был страх высоты, который она никак не могла преодолеть. Голова кружилась, ноги и руки становились вялыми и непослушными, даже если она просто смотрела из окна с высоты выше второго этажа, а тут вдруг маяк. Но огорчать Григория не хотелось.
На взятой напрокат машине они уехали в небольшую деревушку на севере полуострова. Старый заброшенный маяк располагался на самом краю мыса. Кругом было пустынно, только волны, ударяясь в прибрежные камни, нарушали царящую здесь тишину. Алена, держась за перила, поднималась вслед за мужем по винтовой лестнице и с каждым шагом, отдававшимся эхом в пустом помещении маяка, чувствовала все более гулкие удары сердца. Она всегда боялась таких вот заброшенных мест, казалось, населенных призраками. Подняв голову, Алена увидела под самым потолком какие-то висящие предметы.
– Летучие мыши спят, – пояснил Григорий, вызвав этим сообщением приступ паники.
Алена хорошо помнила, как однажды летним вечером ей в белую кофту вцепилась неведомо как залетевшая в сибирский город летучая мышь. Вид омерзительного существа и его тонкий, противный писк Алена не могла забыть по сей день, а потому Гришкин комментарий привел ее в ужас. Но муж только рассмеялся:
– Ты боишься чего-то, когда рядом я? Ну ты даешь, дорогая! Уж от летучих мышей я тебя как-нибудь спасу!
– Мне совершенно не смешно, – пробормотала Алена, мечтая, чтобы этот бесконечный подъем по лестнице подошел, наконец, к завершению.
Оказавшись на самой верхней площадке и вдохнув свежего воздуха, Алена почувствовала себя немного лучше. Она крепко уцепилась за огораживавшие площадку перила и старалась не смотреть вниз, туда, где волны бились о камни. Григорий обнял ее сзади, крепко прижав к себе, положил голову ей на плечо и спросил, тепло дыша в шею:
– Правда, здесь красиво? Смотри, какой простор… и ничего вокруг, ничего и никого…
Алена заставила себя открыть глаза и взглянуть вдаль на синюю гладь. Зрелище было и впрямь изумительное – безбрежная масса воды, парящие в лазурно-синем небе чайки, изредка падающие камнем вниз и взмывающие обратно уже с рыбой в клюве…
– Гриш… – выдохнула потрясенная Алена, разворачиваясь к мужу. – Как же здорово…
И он счастливо рассмеялся, как будто именно этих слов и ждал от нее, именно за этим и привез сюда.
– Слушай, Аленушка! – сказал Григорий утром, едва открыв глаза. – Завтра улетать, а я так и не напоил тебя ромом. Сам пью, а ты все сок, сок…
– Гриш, я ж вообще почти не пью спиртное, назавтра голова раскалывается.
– А это только от паленых напитков голова болит, – наставительно изрек муж. – А я тебе настоящий, классный ром предлагаю. Вот на дорожку и развратимся немного.
Дневник.«…Удалось, одно могу сказать… Ром оказался жуткой, крепчайшей дрянью, как его пьют – не понимаю. Лично у меня он восторгов не вызвал и воспоминаний, кроме головной боли, не оставил.
– Да, не выйдет из тебя любителя крепких напитков! – констатировал утром Гришка, растворяя в стакане с водой таблетку от похмелья.
– Это же хорошо… – через силу проговорила я.
– Да кто ж спорит! Но иногда-то надо немного…»
Обратный перелет домой оказался еще невыносимее и дольше, да плюс в Москве вылет задержали почти на сутки. Гришка снял номер в отеле рядом с аэропортом, и они почти все время проспали, едва не опоздав на самолет.
– Аленка, это ты виновата, – ругался он, уже сидя в кресле. – Все мордашку свою малевала!
– Если бы кто-то не храпел до самого выхода, все было бы отлично, – парировала она, и муж засмеялся, признавая поражение.
…Их встречал Мазей с охраной.
– Ну ни фига себе, какие вы черные! – восхитился он, разглядывая загар. – Если бы Аленка не была блондинкой, легко сошла бы за тамошнюю! Слушай, Гришаня, я тут тему одну пробил… – И они заговорили о делах, а Алена отключилась, глядя в окно несущегося «мерса».
– …а там, глядишь, Аленка подрастет, заменит, вот тебе и семейный бизнес.
«Ого, куда это они меня? Все продремала, балда!»
– Нет, – решительно отрезал Гришка. – Аленку в это дело не впутывай, не хватало еще!
– Зря, Гришаня, там же все легально – ночной клуб, ничего лишнего. А про начинку никому и не надо знать…
– Я сказал – нет! И не подъезжай с этим ко мне больше. Аленка там не появится никогда, она учиться будет, а через год я решу, куда ее пристроить. Или сама решит. Но туда – речи быть не может, усек, Мазей?
Разговор оборвался.
«Интересно, что такого ужасного предложил Мазей, раз Гришка так завелся? Ладно, дома выясню».
Но дома это удалось сделать только поздно ночью, подловив мужа сонным и расслабленным.
– Гриш, а чего Мазей хотел от меня? – осторожно спросила Алена, ласкаясь к нему.
– Ничего. А что он может хотеть от моей жены, интересно? – Грачев сонно потрепал ее по волосам.
– Гриш, не ври, я в машине все слышала.
– Подслушивала, чертовка? Нехорошо! – и он шлепнул жену по обтянутому шелковой рубашкой заду. Получилось чувствительно и увесисто.
– Больно! Так не скажешь? – продолжала наседать Алена. – Тогда я завтра сама Мазею позвоню.
– Ну, что ты прицепилась ко мне, Аленка? – простонал муж, пытаясь освободиться от нее.
– Скажи – и сразу отстану.
– Ох, противная девка какая! Короче, замутил наш Мазей ночной клуб, а в нем – элитный бордель для нужных людей. Но фишка в том, чтобы в каждый номер установить камеры и потом иметь кучу компромата на кого надо. А тебя Мазей хотел поставить во главе конторы – контроль там, кухня, официанты, вся обслуга.
