Читаем без скачивания Замужем за облаком. Полное собрание рассказов - Джонатан Кэрролл

– Прочь! – орет один из копов и бьет толстуху по рукам с такой силой, что торт куда-то улетает – я не вижу куда, потому что меня продолжают тащить к дверям.

Внутри магазина толпа еще плотнее, но копы пробиваются и сквозь нее, наконец доставляя меня к столику в глубине зала, на котором лежит стопка книг высотой в милю. Здешняя начальница, блондинка в самом соку, смотрит на меня так, словно ей невтерпеж осуществить со мной на пару все свои сексуальные фантазии.

– Мистер Прусек, это такая честь для всех нас! – Она жмет мою руку, а у самой ладошка такая мягкая и теплая, что хочется свернуться в ней калачиком и сладко вздремнуть.

Но у меня нет времени. В зале толчея и вой, все требуют скорее начинать. Ладно, сажусь я за столик с кипой книг. У меня есть только секунда, чтобы взглянуть на обложку. Там большое цветное фото моей улыбающейся физии и название: «Рикки Прусек. БЕССМЕРТНЫЙ Я».

Сказать по правде, я не большой любитель чтения, а сама мысль о том, чтобы написать книгу, так же далека от меня, как долбаная Антарктика, но что мне прикажете делать? Объявить, что я совсем не тот Рик? Боюсь, это уже не прокатит.

Мне суют в руку черный жирный маркер – и пошла кутерьма.

– Вы не могли бы написать «Для Лео Шпехта», сэр? По-немецки «шпехт» значит «дятел», вы в курсе?

Я гляжу на него:

– Взаправду, что ли?

Пишу «Задолбись, Лео. С любовью, Рикки» поперек своего фото и протягиваю ему. Он изумляется:

– Ого, автограф прямо на обложке! Как оригинально!

– Будьте добры, напишите: «Диане с любовью».

– А мне, пожалуйста, такой текст: «Дорогому другу Эду. Я навсегда запомню твой коричный тост».

– Чего? С каких шишей мне это писать? Что за хренячий тост? Да я тебя знать не знаю!

Чудила Эд, похоже, вот-вот зарыдает. И начинает униженно передо мной извиняться, вы представляете?

Так оно тянется и тянется, рука уже дрожит от усталости. Люди приносят по десятку книг, хотя разрешено не больше двух с носа. Сексапильная блондинка стоит рядом с моим столом и буравит почитателей ястребиным взглядом. Время от времени она спрашивает, не хочу ли я перекусить, не мучит ли меня жажда. Что я действительно хочу, так это сигарету, но курить здесь наверняка запрещается, и я не говорю ей ничего.

Я начинаю уже реально выдыхаться, когда перед столиком возникает та самая толстуха, что пыталась всучить мне торт. Выглядит она так, словно явилась прямиком из стивен-кинговского кошмара. Теперь я вижу, куда делся выбитый копом торт с багровой глазурью и шоколадной начинкой – он размазался по всему ее обширному фасаду. Слипшиеся волосы стоят дыбом, как будто она совала голову в сушильную машину, и дополняется это таким свирепым взглядом, что у меня сердце уходит в пятки. Она держит экземпляр моей книги, также вымазанный в торте.

– Я три дня ждала этой минуты. Вы должны подписать для меня книгу!

– Нет проблем. Что вам написать?

Но она крепко прижимает книгу к груди, как будто боясь, что я ее украду.

– Ну хорошо, я…

– Книгу для МЕНЯ! – вопит она так громко, что все в этом чертовом магазине замирают на месте.

Я не успеваю опомниться, как она отшвыривает в сторону стол. Копы пытаются ее перехватить, но слишком поздно – она уже сцапала меня за грудки.

– Ты должен подписать это для меня, для Виолетты! Ты обязан…

Копы налетают сзади и пытаются пригнуть ее к полу, но завалить такую махину непросто; к тому же она не отпускает мою рубашку, а я ничего не могу сделать при такой разнице в весовых категориях.

Хотя нет, не совсем так. Поначалу и я впрямь ничего не могу с перепугу, но, когда она притягивает меня к себе, явно готовясь чмокнуть взасос, я наношу короткий хук левой, и башка у нее гудит, как медный котел, уж поверьте. А потом магазинная блондинка хватает со стола увесистый такой степлер, размахивается и – хрясь! – вырубает багровое чудище.

– С меня хватит! Это перебор! Выхожу из игры! – кричу я и шпарю к дверям.

Зал все так же забит людьми, но они меня пропускают, хоть и не без воплей, визгов и цепляний за одежду. Рикки-и-и-и!

К счастью, лимузин стоит у самого входа, заведенный и с открытой дверцей. Я ныряю внутрь, захлопываюсь, и мы катим прочь. Гляжу назад – там все машут руками мне вслед, боже правый!

– Что это было? – спрашиваю я.

Шофер качает головой:

– Ужасно. Ужасно. Они обещали, что служба безопасности сработает на высшем уровне. Просто безобразие!

Я хочу что-то добавить, но в этот миг замечаю на полу салона свою двухдолларовую шляпу. Это наводит меня на новую мысль, и я спрашиваю черного парня:

– Скажи, кто я такой?

– Вы мистер Прусек.

– Да, это так. Но КТО я? В смысле, почему я знаменит?

– Почему вы знамениты?

– Вот именно, почему? Слушай, что я тебе скажу. Этим утром я заглянул в магазинчик, чтобы купить шляпу, а когда вышел на улицу, моя подружка исчезла, но зато меня ждал этот лимузин и в придачу какие-то чокнутые девки. Потом ты привез меня в это место, и меня чуть не затрахала книжкой бесноватая шоколадная тетка. Так что спрашиваю еще раз: почему я вдруг стал таким популярным? Что я такого сделал?

Он опять улыбается, но уже не так широко, как прежде, и я вижу, что он озадачился. Может, он решил, что я затеваю розыгрыш или что-то типа проверки на вшивость. Но по его глазам в зеркале видно, что парень начинает реально нервничать.

– Я серьезно. Что я сделал? Никаких книг я сроду не писал, это уж точно. Тогда чем еще я прославился?

– Я не уверен, что понял вопрос, сэр. Все знают, почему вы знамениты. Вы…

БАМ! Он влетает в затормозивший на светофоре желтый грузовик – судя по эмблеме, взятый напрокат в фирме «Райдер». Из кабины грузовика выскакивают два черных брата общим весом десять тысяч фунтов разъяренного мяса. Но это еще не все – на обоих майки с лозунгами, из которых ясно, что они люто ненавидят каждого белого человека на этой планете. Тот, что покрупнее, в майке «Марш миллиона черных», сжимает в лапище серебристую бейсбольную биту.

Мой водитель выбирается из машины, и я наблюдаю за тем, как дело постепенно принимает все более дурной оборот. Его шоферская ливрея наверняка не по нутру черным братьям, которые могут на это сказать: «Ты чё, прогибаешься позорно, шоферишь на белую шваль?»

Именно в таком ключе представляется мне их разговор при взгляде со стороны. Братва мрачно так нависает над моим шофером, все трое бурно жестикулируют. Громила с битой, впрочем, говорит мало, только постукивает этой штуковиной себе по ноге, вроде как готовый сию минуту пустить ее в ход. Чуть погодя его напарник – в майке «Это черное дело» и камуфляжных брюках – исчезает в кабине грузовика, чтобы вновь появиться с предметом, очень похожим на пушку. Ну вот, приехали.

Я уже четко просекаю ситуацию к тому моменту, когда мой шофер подходит к окну лимузина и стучит в него с просьбой опустить стекло. Этот иуда продался! Готов отдать меня на растерзание бандюганам, лишь бы спасти свою черную задницу!

– Хрена с два я открою, – бормочу я себе под нос. – Пусть попробуют сами сюда влезть.

Он качает головой: мол, я не понимаю, но я-то как раз все понимаю отлично. Затем подваливает мордоворот с пушкой, припадает к окну и вдруг расплывается в улыбке до ушей. Тут я вижу, что никакая это не пушка – у него в руке фотоаппарат!

И он орет так, что звуки проходят сквозь толстое стекло:

– Можно с вами сфоткаться?

Следующее, что я помню: мы стоим посреди Первой авеню, с одного боку от меня «Это черное дело», с другого «Марш миллиона черных» при бейсбольной бите, и мы все улыбаемся шоферу, который наводит на нас объектив.

Вокруг мигом собирается еще одна толпа. Такое чувство, что весь Нью-Йорк только и ждет моего появления на людях. Стоит мне где-нибудь засветиться, как тут же возникает давка.

– Это же сам Рикки Прусек! Ну и ну!

– Это Рикки! О господи!

– Не может быть!

– Очень даже может!

Я уже сыт этим по горло, прыгаю в машину и кричу шоферу:

– Гони!

Мы пролетаем пару кварталов, но я так и не успеваю узнать у него, кто я такой, когда он сворачивает к ресторану под вывеской «Секреты».

– В чем дело?

Он смотрит на свои часы и облегченно вздыхает:

– У вас тут назначена встреча. Я уж думал, не успеем.

– Встреча? Здесь? Я знаю это место, видел по телику. Здесь тусуются всякие звезды.

– Советую вам поторопиться, сэр. Опаздывать нежелательно.

Как вы помните, я этим утром собирался в киношку, а потом где-нибудь перекусить. Теперь же мне предстоит обед в любимом ресторане Мела Гибсона. Я оглядываю свой прикид – не то чтобы я забыл, во что одет, а просто для проверки. После всего случившегося этим днем я бы не удивился, обнаружив, что добрая фея превратила меня из тыквы в прекрасного принца или что-то в этом роде, да так, что сам я не заметил перемены. Но не тут-то было – я по-прежнему в своих старых джинсах и дешевой рубашке.

Что же делать? Я сперва теряюсь, но потом думаю: какого черта, я же Рикки, меня все считают знаменитостью! Значит, я могу делать все, что вздумается! И я, нахлобучив двухдолларовую шляпу, этак вальяжно вваливаюсь в ресторан.