Читаем без скачивания Туманная радуга (СИ) - Бугрим Ксения

— В игривом настроении?? — воскликнула Вероника. — По-твоему, его неадекватное поведение можно списать на игривое настроение? Да ему пора в лечебницу, вот что я тебе скажу! Он творит ужасные вещи!

— О которых ты, очевидно, умолчала, — развел руками Витя. — Все, о чем я услышал, можно назвать игривым настроением Костика. Я его не оправдываю. Просто его фантазии обычно хватает на что-то большее. Так что тебе еще повезло.

— Повезло?? Да твой сумасшедший брат прислал мне фотки своего члена!!

Дяденька, который шел в противоположном направлении, укоризненно взглянул на Веронику и покачал головой.

— А, ну теперь-то я узнаю Костика, — сказал Витя. — Но, к сожалению, не могу обратить время вспять, чтобы избавить тебя от этого зрелища, так что тебе придется как-то жить дальше.

— Это было самое ужасное, что я видела в своей жизни. А еще с ним была девушка из нашей школы. И он сфотографировал, как они… — Вероника замялась, не в силах продолжить фразу. — Как они там…

— Я понял. Можешь не продолжать. А зачем он все это тебе отправил? В смысле, он как-нибудь это аргументировал?

— Нет. Видимо, по его мнению, здесь все более чем очевидно, так что никаких вопросов у меня возникнуть не должно.

— Думаю, он выбрал такой экстравагантный способ, чтобы вызвать твою ревность, — заявил Витя, когда они уже подходили к территории школы.

— Ревность? С чего бы мне его ревновать? Я его почти не знаю да и знать не хочу.

— На эти вопросы может ответить только сам Костик. Но я бы не советовал к нему обращаться. Если, конечно, ты не готова к новым неожиданным поворотам в ваших с ним отношениях.

Возле школьного крыльца стояли Тимур и Влада. Тимур полоснул взглядом по Вите и отвернулся.

Оказавшись в раздевалке, Вероника и Витя помахали друг другу на прощание и направились каждый к вешалкам своего класса.

После второго урока Веронику вызвали в актовый зал. Это могло означать только одно: ее хотят привлечь к предстоящему новогоднему концерту, который должен состояться перед началом зимних каникул. Зинаида предпочла остаться в классе. Она была на сто процентов уверена, что если пойти туда вместе, ее тоже заставят участвовать.

Вероника даже не удивилась, когда на пути к актовому залу ей повстречался Селоустьев.

— Подожди, не торопись так, — нежным голосом произнес он, останавливая ее за плечо. — Нам двоим есть что обсудить, не так ли?

Во рту у него была привычная зубочистка, которую он лениво перемещал из стороны в сторону при помощи языка. Сегодня это выглядело особенно отвратительно. Еще большее отвращение у девушки вызывали картинки обнаженных частей тела, до сих пор мелькающие перед глазами. Она почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу. Ей стало не хватать воздуха. Лицо обдало жаром.

— Не знаешь с чего начать? — поинтересовался он. — Понимаю. Это не всегда бывает просто.

Он наклонился к ней, и его лицо оказалось в ужасающей близости. Она чувствовала его горячее дыхание и слышала чавканье при каждом движении зубочистки у него во рту. Ей хотелось вцепиться в его мерзкую рожу, на весь коридор заорать, как он ей противен и как она мечтает, чтобы он оставил ее в покое. Но вместо этого она просто стояла перед ним, цепенея от страха. Тимуру больше нет дела до ее проблем, он не станет вмешиваться. Теперь никто не сможет ей помочь. А в одиночку идти на открытую конфронтацию против психически не здорового парня было просто опасно. Вероника решила прибегнуть к старому проверенному способу: делать вид, что соглашается с психопатом и его безумными идеями.

— Я… Я не знаю, что сказать. Это действительно… не просто.

Глаза ее смотрели в пол. Он не посмеет тронуть ее в школе. Не посмеет.

Костя поднес ладонь к ее лицу, и девушка машинально отпрянула от страха и отвращения.

— Ты вся дрожишь. Не бойся, милая. — Пальцами он провел по ее щеке. — Не нужно ничего говорить, мы оба и так все понимаем. Я вижу, как тебе плохо. Но ты должна признать, что все случилось по твоей вине. Ты ведь признаешь это? Признаешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Я признаю только то, что ты мерзкий, больной ублюдок».

— Да, — кивнула она. — Я все признаю.

— Хорошо. Поверь, она ничего для меня не значит. Как и он для тебя. Они оба были пешками в нашей игре. Чтобы мы с тобой научились лучше понимать друг друга. — Селоустьев вдохнул аромат ее волос и прошептал: — Теперь все будет так, как мы захотим. Тебе понравится, обещаю.

«В твоем исполнении мне может понравиться только одно: если ты запишешься на прием в психушку» — подумала Вероника. Ей было страшно. Когда псих дает обещания, от них всегда веет опасностью. К счастью, Костя отодвинулся от нее, намекнув, что теперь она может идти. Но когда она попыталась это сделать, он снова схватил ее за плечо.

— Учти: до конца я тебя еще не простил. Прощение еще нужно заслужить. И еще: больше никогда пытайся играть со мной. Я не уверен, что в следующий раз поведу себя так же достойно. А теперь можешь идти.

После этих слов Вероника окончательно убедилась в невменяемости Селоустьева. Она не поняла и десяти процентов из его ахинеи. «Какие игры, какое прощение, о чем он вообще?» Она очень надеялась, что он и сам не понял, о чем толкует. И если это так, то у нее есть шанс, что назавтра он уже ничего не вспомнит.

В актовом зале ее ждала Ирина Дмитриевна, школьный художественный руководитель, которая организовывала все культурные мероприятия и праздники. Она играла на рояле, который стоял возле сцены.

— Каспранская, душечка, я уж заждалась, — зычным голосом воскликнула Ирина Дмитриевна, завершив свое исполнение изящным глиссандо. — У нас — минута до конца перемены, я совершенно не успеваю ничего тебе рассказать! Что у тебя следующим уроком?

— Здравствуйте, Ирина Дмитриевна. Русский язык.

— Ах, Ольга Игоревна! Чудесная женщина. Сейчас напишу ей записку, что ты опоздала не по своей воле. А ты пока присаживайся, душа моя.

Вероника послушно присела на край сцены и стала ждать. Написав записку, Ирина Дмитриевна вместе с ней вручила девушке большую стопку листов, зафиксированных скрепкой.

— Это сценарий спектакля. Внимательно изучи все, что там написано, потому что в эту пятницу у нас первая репетиция. На новогоднем концерте планируется пара танцевальных и вокальных номеров, сценка с участием младших классов, а также полноценная пьеса в исполнении старшеклассников, в которой примут участие ребята из девятых и десятых классов. Я собираюсь поставить «Красавицу и Чудовище», но только в новом, современном варианте. Совершенно очаровательная будет постановка! — Ирина Дмитриевна вся светилась от восторга. — На этот раз я была вынуждена набирать труппу не из числа желающих, а из тех, кто имеет хоть какое-то отношение к театру, либо же обладает яркой внешностью и харизмой. У тебя, душа моя, есть и то и другое. И это просто чудесно, ведь наш концерт посетят меценаты и почетные лица из администрации, так что нам ни коем образом нельзя ударить в грязь лицом! Тебе невероятно повезло стать важнейшей частью этого действа! Ты будешь блистать в роли Белль!

— Ирина Дмитриевна, спасибо вам за доверие, но я уже давно не посещаю театральную студию, и сейчас не в лучшей форме. Нельзя ли заменить меня кем-нибудь другим? Я уверена, найдется много желающих.

— Ни в коем разе! Это невозможно! — Руководительница замахала руками. — Красавицу должна играть ты и только ты! Это наше совместное решение с Надеждой Тарасовной, светочем нашего лицея. — Вероника хотела было возразить, но Ирина Дмитриевна отмахнулась от нее, продолжив наседать: — У тебя уже есть опыт выступлений на сцене, да и с нашим новеньким вы отлично сыграетесь. Оба красивые, румяные, талантливые! До чего же хорошо будете смотреться вместе — просто песня!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— С новеньким? — Вероника округлила глаза. — Вы имеете в виду Витю из десятого «А»?

— Какой еще Витя? Душечка, ты сегодня какая-то рассеянная. «А» классы будут участвовать только в коротких номерах, у них и без того слишком напряженный график. Они не потянут еще и полноценные многочасовые репетиции. Чудовищем будет Тимур Ханин. Кто, если не он! — «Как точно сказано!» — подумала Вероника. — Красив, как Апполон, статен, как тополь! До чего же хороший парнишка! Вам даже не придется изображать любовь, вы ведь и так без ума друг от друга. Вам будет рукоплескать весь зал!