Читаем без скачивания Пора свиданий - Жюльетта Бенцони

Бернар д'Арманьяк отвернулся, пожал плечами, потом неуверенно взглянул на Катрин.

— Это верно. Извините меня… но, Катрин, он не может больше оставаться там. Нельзя ли устроить его в какой-нибудь отдаленный замок и нанять верных слуг?

— Кто согласится на это, если речь идет о проказе? И все-таки я думаю, что это возможно. Но где? Ему нельзя быть далеко от Монсальви.

— Я найду, я вам скажу… Бог милостив! Я не могу смириться с мыслью, что он находится там.

Слезы подступили к ее глазам, недавнее чувство радости улетучилось.

— А я? — прошептала она. — Вы думаете, что я смогу долго выдержать? Меня эта мысль мучает несколько месяцев. Если бы не было сына, я ушла вместе с ним, я никогда не оставила бы его одного. Мне неважно, от чего умирать, лишь бы быть рядом с ним. Но у меня Мишель… и Арно не подпускает к себе. Я должна была выполнить одну задачу, и я сделала это.

Бернар, покусывая губы, посмотрел на нее с нескрываемым любопытством.

— И что же вы намерены делать дальше? Ей не пришлось ответить: перед ними выросла высокая фигура в голубом и сухо спросила:

— Это вы заставили плакать мадам де Монсальви, сеньор граф? У нее слезы на глазах.

— Кажется, у вас зоркий глаз, — ответил Бернар, раздраженный тем, что его потревожили. — Могу ли спросить, какое вам до этого дело?

Но если Бернара д'Арманьяка шокировало вторжение Брезе, то тон Бернара не понравился сеньору из Анже.

— Никто из друзей мадам Катрин не любит видеть ее страданий.

— Я из тех друзей, каким вы, мессир де Брезе, никогда не станете, и к тому же я друг ее супруга.

— Были, — поправил Брезе. — Разве вы не знаете, что благородный Арно де Монсальви погиб?

— Ваша чрезмерная заботливость по отношению к его… вдове позволяет предполагать, что это вас совсем не огорчает. Что касается меня…

Тон перепалки стал слишком ядовитым, и Катрин, испуганная надвигающейся ссорой, решила вмешаться.

— Мессиры! Прошу вас! Уж не хотите ли вы отметить ссорой мое помилование? Что скажет на это король? Что подумает королева?

Неожиданная агрессивность Бернара удивила ее, хотя Катрин знала о давнем соперничестве Юга и Севера. Эти двое чувствовали неприязнь друг к другу, а она была только предлогом. Мужчины прекратили спор, но взгляды, которыми они обменялись, красноречиво свидетельствовали о том, что они остались в плохом расположении духа и молча, как петухи, продолжали свою дуэль. Катрин поняла, что они горят желанием продолжить ссору и что она не в силах их от этого удержать. Графиня стала оглядываться вокруг, ища чьей-либо поддержки, и увидела Тристана Эрмита, скромно пристроившегося в углу, и позвала его. Он подбежал и, улыбаясь, спросил:

— Королева Иоланда спрашивала вас, мадам Катрин. Хотите, я отведу вас к ней?

Увы! Пьер де Брезе решил оставить Катрин за собой. Улыбнувшись Катрин, он сказал:

— Я отведу ее сам.

И, увидев, что Бернар готов раскрыть рот, расстроенная Катрин поняла, что все начинается снова. Тем не менее она умирала от желания расспросить Пьера. Он только что вернулся из Монсальви и мог многое рассказать. Но как уединиться с ним под подозрительным взглядом Бернара, который, кажется, считал себя защитником интересов Арно? К счастью, в этот момент слуги подали сигнал к ужину, и королевский дворецкий подошел к Катрин.

— Наш сир желает, чтобы вы ужинали за его столом, мадам. Позвольте, я вас провожу.

Катрин с облегчением вздохнула. Она улыбнулась графу де Вандому, с признательностью приняла его руку, кивнула обоим противникам, а затем, улыбнувшись Тристану, удалилась в банкетный зал.

Королевский ужин стал для Катрин и триумфом, и испытанием. Триумфом потому, что, сидя по правую руку от королевы Марии, она была объектом всех взглядов. В скромном черном одеянии ее красота сверкала в окружении светлых атласных одежд, молочной белизны смелых декольте, расшитых накидок и драгоценностей, словно злосчастный черный камень Гарэна среди других сокровищ. Взгляд короля постоянно обращался к ней. Он передавал ей кушанья со своего блюда, а королевский виночерпий наливал ей то же вино, что и суверену, — анжуйское», которое он предпочитал всем другим.

Но это было и испытанием, потому что она не могла не заметить угрожающих взглядов, которыми обменивались Бернар д'Арманьяк и Пьер де Брезе, сидевшие близко друг от друга. Настроение Катрин портилось из-за страха за двух мужчин, которых не останавливало даже присутствие короля: они могли вот-вот вспыхнуть от ярости. У нее было впечатление, что она сидит на пороховой бочке. Катрин с облегчением вздохнула, когда ужин закончился и все устремились в Большой зал. Траур освобождал ее от танцев, и она без труда получила разрешение королев — Марии и Иоланды — удалиться. Двое слуг с факелами явились сопровождать ее к новому месту пребывания. Она покинула зал с высоко поднятой головой, под восхищенные взгляды присутствовавших.

Комната, предназначенная ей, находилась в сторожевой башне, и Сара, которую недавно вместе с вещами препроводили сюда, ожидала ее. Озабоченное выражение лица Катрин встревожило ее:

— Ты была королевой сегодня вечером, почему же у тебя такой обеспокоенный вид?

Катрин все рассказала и объяснила, что хотела поговорить с Пьером, возвратившимся из Монсальви, но граф д'Арманьяк помешал.

— А мне хотелось бы знать, как там мой сын, — воскликнула она. — Я боялась, что они вызовут друг друга на дуэль.

— Бывают моменты, когда ты не задумываешься о том, что делаешь, — заметила Сара. — Или ты полагаешь, что граф д'Арманьяк глупее, чем есть на самом деле? Как он мог не удивиться, узнав, что некто Брезе скакал день и ночь, я не знаю сколько времени, чтобы привезти старый пожелтевший пергамент, тогда как любой королевский курьер Мог это сделать, имея приказ, подписанный канцлером? Это была претензия на особое к тебе отношение, так же как и черно-белые ленты молодого Брезе, которые он демонстрирует повсюду с такой гордостью, будто они достались ему от самого Господа Бога.

— Ну и что дальше? — возмутилась недовольная Катрин. — Я не понимаю, почему то, что Брезе не скрывает свою любовь ко мне и объявил себя моим рыцарем, так беспокоит Бернара д'Арманьяка? То, что он является кузеном короля, не дает ему права вмешиваться в чужие дела!

Сара прищурила глаза и посмотрела на Катрин.

— Дело не в том, что он кузен короля и вмешивается в твои дела. Он друг детства твоего супруга, Катрин. Я тебя уже один раз предупреждала о твоей благосклонности к молодому Брезе. Ты не обвиняла Бернара во вмешательстве в твои дела, когда он тушил пожар в Монсальви и отдал замок Карлат. Вспомни о настоящей, глубокой любви, связывающей его с мессиром Арно. Этот человек никогда не позволит другому быть рядом с тобой. У него собачий нюх, и в отсутствие хозяина он защищает его добро. Ты принадлежишь его другу, и никто не должен об этом забывать.