Читаем без скачивания Сердце волка - Вольфганг Хольбайн

Соня, наконец закончив свой осмотр, подошла к окну и секунд на пять замерла, глядя на улицу. Штефан находился слишком далеко и не мог видеть, что она разглядывает, но он и так это понял. Соня пришла не одна. Внизу ее наверняка ждал парень, которого Штефан видел у подъезда сегодня утром. А может, с ним был и кто-то еще.

— Почему она не здесь?

Соня повернулась к Штефану и посмотрела на него. Штефан бесконечно долго — целую секунду — смотрел прямо в ее лучезарные глаза, а затем сделал гневный жест рукой и вошел в комнату. Как ни странно, у него при этом возникло ощущение, что он сейчас находится не в собственной квартире, а на какой-то чужой территории. «Если я не возьму себя в руки, — подумал он, — то через десять секунд мне уже придется просить у нее разрешение на каждый свой шаг!»

— Моей жены и Евы здесь сейчас нет, — ответил он недружелюбным тоном. — Однако мне непонятно, что…

— Ее здесь еще никогда не было, — перебила его Соня. — Эта квартира ей не понравилась бы.

— Почему? — спросил Штефан. — Потому что здесь никто не пытался бы ее убить?

Соня слегка улыбнулась. Штефан засомневался, что она поняла то, что он сейчас сказал. Ей, похоже, это было и неинтересно.

— У тебя есть что-нибудь попить? — неожиданно спросила она. — Я хочу пить.

Штефан состроил недовольную гримасу.

— На этот случай в городе имеются кафе и рестораны, — сказал он и, не переводя дыхания, тут же произнес совершенно противоположные по смыслу слова: — Кофе? Или чего нибудь холодненького?

— Кофе? — переспросила Соня и часто заморгала.

Штефан вдруг осознал, что она не понимает значения этого слова. Как, черт возьми, объяснить ей, что значит «кофе»?

— Я его быстро приготовлю, — сказал он. — Я и так собирался сварить себе чашечку. Присаживайтесь. Нам нужно вначале успокоиться, а затем попытаться во всем разобраться.

Он вышел из комнаты, однако направился не прямиком в кухню, а к входной двери, чтобы запереть ее. На всякий случай он закрыл ее и на цепочку. Хотя парень, стоявший сегодня утром у подъезда, выглядел истощенным, как будто он голодал, он, как показалось Штефану, принадлежал к тем людям, которые с ножом в спине и парой-тройкой пуль в животе способны еще долго и упорно драться.

Его поступок, конечно же, не остался незамеченным. Когда он вернулся в комнату и прошел через нее в кухню, Соня снова начала улыбаться, однако на этот раз уже однозначно насмешливо. Конечно же, если ее сотоварищи захотят проникнуть в квартиру, их вряд ли остановят замок и цепочка. Их они, может быть, и не сломают, но дверь представляла собой древесностружечную плиту с тонкослойным покрытием, которую и сам Штефан, наверное, смог бы выбить ударом ноги. Кроме того, своими последними действиями он наглядно — лучше всяких слов — продемонстрировал свою боязливость. Штефан мысленно чертыхнул себя. Однако эту ошибку уже не исправить, и ему оставалось лишь стараться не допустить еще какие-нибудь оплошности.

Когда он наливал в кипятильник воду и насыпал в фильтр три ложки молотого кофе, его руки дрожали. Тем не менее хаос в его мыслях постепенно улегся. По всей видимости, он правильно сделал, занявшись приготовлением кофе: ему должно было хватить этих двух-трех минут, чтобы прийти в себя.

Первым делом нужно было подавить в себе панику — его теперешнее состояние можно было охарактеризовать именно этим словом. Быть может, это была какая-то тихая паника и в этом состоянии он не вопил что есть мочи и не бегал, как перепуганная курица, туда-сюда, но, несмотря на это, испытывал холодящий душу ужас. Он лихорадочно размышлял, но так и не смог прийти к какому-то разумному решению, а потому просто не знал, что ему сейчас следует предпринять.

При этом он, безусловно, должен быть готов к тому, что может произойти. Возможно, не очень скоро и без каких-то жутких катаклизмов, но что-то все же произойдет. Вообще, с их стороны было глупо рассчитывать на то, что им удастся вот так просто забрать ребенка из чужой страны и оставить его у себя, как приблудившегося котенка.

Дожидаясь, пока закипит вода, он тихонько подошел к двери в жилую комнату. Выходя в кухню, он прикрыл ее за собой, однако оставил небольшую щель, чтобы можно было понаблюдать за гостьей незаметно для нее. Впрочем, ничего особенного он не увидел: Соня неподвижно сидела на кушетке, положив руки на колени. Эта поза не только говорила о том, что она чувствует себя не в своей тарелке, но и вообще казалась абсолютно для нее неестественной.

Штефан снова невольно залюбовался красотой этой девушки. Быть может, слово «красота» было не совсем подходящим, поскольку, если быть объективным, Соня не совсем соответствовала общепринятым канонам красоты. Эта девушка обладала… экзотической красотой, от которой Штефану становилось не по себе.

С трудом отогнав от себя эти мысли, он попытался сконцентрироваться на более насущных проблемах, например на том, как ему дальше реагировать на ее вторжение.

Послышался зуммер кофеварки. Штефан подошел к ней, вылил вскипевшую воду в фильтр и, дожидаясь, когда вода просочится через него, поставил на поднос чашки, сахарницу и кувшинчик с молоком. Он делал это гораздо тщательнее, чем обычно, как будто надеялся, что эти тривиальные хлопоты помогут ему вернуть свою взбудораженную психику в обычное состояние.

— Долго ты возился! — воскликнула Соня, когда он наконец вернулся в комнату и стал переставлять посуду с подноса на стол.

Штефан проигнорировал ее слова, налил кофе себе и ей и, присев к столу, взял свою чашку и сказал:

— Итак, вы утверждаете, что приходитесь этой девочке сестрой. Надеюсь, вы можете это чем-то доказать?

— Доказать? — Соня часто заморгала и слегка наклонила голову набок.

Штефан, отхлебнув из своей чашки, обжег кончик языка и губы и невольно поморщился.

— Надеюсь, у вас есть с собой какие-нибудь документы, удостоверяющие вашу личность? К примеру, паспорт.

Соня отрицательно покачала головой.

— У вас придают такое большое значение документам… Но в них нет никакой необходимости. Когда вы забирали с собой Лидию, у нее разве были документы?

— Нет, — спокойно ответил Штефан. Он уже полностью пришел в себя. Быть может, его выбила из колеи необычная внешность Сони и ее еще более необычное поведение. Но Соня уже лишилась преимущества, полученного благодаря неожиданности ее появления, и Штефан, почувствовав, как к нему постепенно возвращается уверенность в себе, попытался перехватить инициативу. — Однако в них тогда действительно не было необходимости. Мы обнаружили ребенка, которому явно угрожала смертельная опасность. В подобных ситуациях обычно даже и не вспоминают о каких-то там документах.