Читаем без скачивания Вспомни о Флебе (перевод Г. Крылов) - Иэн Бэнкс

– А что, если Культура выиграла сражение за Барьером и они ждут нас там – с Разумом или без него? – спросила Йелсон.

В голосе ее не слышалось враждебности – только интерес. Хорза чувствовал, что может положиться лишь на нее, хотя полагал, что и Вабслин пойдет за ним. Хорза кивнул.

– Это маловероятно. Не могу себе представить, что Культура, которая отступает по всему фронту, вдруг удержится здесь. Но даже если так, им должно будет сильно повезти, чтобы они смогли поймать нас. Не забывайте, что они имеют возможность смотреть за пределы Барьера только в реальном пространстве, так что они не будут знать заранее, в какой точке мы окажемся. И я не вижу тут никаких проблем.

Йелсон откинулась к спинке кресла – Хорзе явно удалось убедить ее. Он знал, что вид у него спокойный, но внутри ощущал напряжение, ожидая, когда станет ясно с остальными. Последний его ответ был честен, а в предыдущих он либо не был честен до конца, либо лгал.

Он должен был убедить их. Он должен был перетянуть их на свою сторону. Другого способа выполнить свою миссию у него не имелось, а он уже прошел слишком большой путь, сделал слишком многое, убил слишком много людей, вложил слишком много своей воли и решимости в это задание, чтобы отступить теперь. Он должен найти этот Разум, он должен спуститься в Командную систему, невзирая ни на каких идиран, и он должен взять остатки того, что было прежде вольным отрядом Крейклина, с собой. Он посмотрел на них. Йелсон, строгая и нетерпеливая, уже хотела прекратить все эти разговоры и приняться за дело; короткая стрижка придавала ей совсем юный, почти детский и в то же время суровый вид. У Доролоу взгляд был неуверенным, она поглядывала на остальных, нервно почесывая одну из своих спиралевидных ушных раковин. Вабслин, невысокий и коренастый, удобно развалился в кресле, пребывая в состоянии покоя и расслабленности. На лице его появились признаки интереса, когда Хорза описывал Командную систему, и мутатор догадался, что инженеру показалась захватывающей идея пуститься по гигантским туннелям со станциями и поездами.

Авигеру вся эта затея казалась предприятием сомнительным, но Хорза полагал, что теперь, когда он четко сказал, что на корабле не останется никого, старик предпочтет скорее согласиться, чем придумывать возражения. Хорза не был уверен в Нейсине. Тот, как всегда, много пил, был гораздо спокойнее прежнего, и, хотя он не очень жаловал всяких командиров и руководителей, торчать на «Турбулентности чистого воздуха» ему явно надоело: пока Вабслин и Хорза исследовали костюм меджеля, он даже выходил прогуляться по снежку. Он пойдет хотя бы из скуки.

Что касается Унаха-Клоспа, то о машине Хорза не беспокоился. Автономник будет делать то, что ему скажут, как это свойственно машинам. Это только Культура позволяла им мнить о себе бог знает что, отчего действительно возникало впечатление, будто у машин есть собственные желания.

Перостек Бальведа была пленницей, и с ней вопрос решался просто.

– Легкая прогулка… – сказала Йелсон. Она улыбнулась, пожала плечами и, оглядев остальных, сказала: – Ну, какого черта?! Хоть какое-то дело, а?

Никто не выразил несогласия.

Когда Йелсон появилась в пилотской кабине, Хорза с помощью видавшей виды, но все еще работавшей сенсорной панели снова перепрограммировал идентификатор «ТЧВ» и вводил в компьютер новые инструкции. Она уселась в кресло второго пилота и принялась наблюдать за его действиями. Подсвеченный дисплей сенсорной панели отбрасывал тени марейнских букв на лицо Хорзы.

Спустя какое-то время Йелсон спросила, глядя на значки на подсвеченной панели:

– Это марейн, да? Хорза пожал плечами.

– Это единственный язык, благодаря которому я и эта развалина можем понимать друг друга. – Он ввел дополнительные инструкции. – Эй! – Он обернулся к ней. – Ты не должна быть здесь, когда я это делаю, – сказал он и улыбнулся, давая понять, что шутит.

– Ты мне не доверяешь? – спросила Йелсон, улыбаясь в ответ.

– Ты – единственная, кому я доверяю. – Хорза снова повернулся к панели. – Но что касается этих инструкций, к ним это не имеет никакого отношения.

Йелсон некоторое время молча смотрела на него.

– Она много для тебя значила, Хорза? Взгляда от панели Хорза не оторвал, но пальцы его замерли. Он смотрел на подсвеченные буквы.

– Кто?

– Хорза… – мягко начала Йелсон.

– Мы были друзьями, – произнес он так, будто разговаривал с панелью.

– Да, конечно, – сказала она после небольшой паузы. – Я думаю, в любом случае тяжело видеть своих одноплеменников…

Хорза кивнул, по-прежнему не поднимая глаз. Йелсон еще несколько секунд изучала его.

– Ты ее любил?

Ответил он не сразу. Его глаза, казалось, изучали каждый из точных, компактных знаков, словно в одном из них был скрыт ответ. Потом он пожал плечами:

– Может быть. Когда-то. – Он откашлялся, бросил взгляд на Йелсон и снова склонился над панелью. – Это было давно.

Йелсон встала и положила руки ему на плечи.

– Прими мое сочувствие, Хорза. – (Он снова кивнул и прижал ее руку к своей.) – Мы им отомстим. Если ты собираешься это сделать. Ты и…

Он покачал головой, повернулся к ней.

– Нет. Мы ищем Разум. Это все. Если идиране попадутся нам на пути, мне все равно, но… нет, знаешь, нет смысла рисковать больше, чем необходимо. Но все равно, спасибо тебе.

Йелсон медленно кивнула.

– Ладно.

Она наклонилась, чмокнула его в щеку и вышла. Хорза несколько мгновений смотрел на закрытую дверь, потом повернулся к панели, полной инопланетных символов.

Он запрограммировал компьютер на предупредительный огонь, а затем на лазерную стрельбу на поражение, если к кораблю будет приближаться кто-то или что-то, кроме членов вольного отряда, чьи скафандры имеют четко выраженную и легко идентифицируемую электромагнитную эмиссию. Кроме того, для приведения в действие лифта «ТЧВ» требовалось идентификационное кольцо Хорзы (Крейклина), которое давало также допуск к управлению кораблем. Хорза полагал, что это обеспечивает высокую степень безопасности. Без кольца управлять кораблем было невозможно, а Хорза был уверен, что никто не отберет у него кольцо, не подвергая себя серьезной опасности – не меньшей, чем можно было ожидать от встречи с целым взводом злобных и голодных идиран.

Но он не исключал, что его могут убить, а другие останутся в живых. И – в особенности ради Йелсон – он хотел, чтобы у них имелся шанс на спасение, не зависящий целиком от него.

Они взяли с собой пластиковые щиты с базы мутаторов – если удастся найти Разум, его нужно будет как-то доставить на поверхность. Доролоу хотела похоронить мертвых мутаторов, но Хорза был против. Он перенес всех четверых ко входу в туннель и оставил там. Он собирался потом взять их с собой и вернуть на Хейбор. Естественный холод атмосферы на Мире Шкара сохранит тела. Несколько мгновений он смотрел в гаснущем вечернем свете на лицо Кьерачелл; облака надвигались с замерзшего моря и собирались над далекими горами, ветер свежел.

Он найдет этот Разум. Он был исполнен решимости найти его, чувствовал, что это ему по силам. Но если дело дойдет до столкновения с теми, кто сделал это, он не уклонится от схватки, даже получит от нее удовольствие. Бальведа, наверно, не поняла бы этого, но есть идиране и идиране. Ксоралундра был другом и добрым, человечным офицером (старого кверла, наверное, можно было считать умеренным); участвуя в военных и дипломатических миссиях, Хорза познакомился и с другими идиранами, вызывавшими у него симпатию. Но были и идиране-фанатики, презиравшие все другие виды.

Ксоралундра не стал бы убивать мутаторов, сочтя такой поступок ненужным и некрасивым… но ведь на задания вроде этого не посылают умеренных. Посылают фанатиков. Или мутатора.

Хорза вернулся к остальным. Он дошел до искалеченного самолета (теперь окруженного пластиковыми щитами и направленного носом в дыру жилого отсека, словно тот готовился ко въезду в ангар), когда услышал звуки выстрелов.

Он побежал по коридору, ведущему к тыльной части отсека, на бегу готовя ружье.

– Что там? – крикнул он в микрофон шлема.

– Лазер. В туннеле. Из шахт, – услышал он голос Йелсон.

Он помчался в открытое складское помещение, где находились остальные. Отверстие, которое они проделали в пластиковой панели, имело в ширину четыре-пять метров. Как только Хорза вбежал в помещение из коридора, по стене рядом с ним полоснуло пламя, и он на миг увидел угасающий след лазерной вспышки совсем рядом со своим скафандром. Луч шел снизу, из туннеля, и стрелявший явно видел Хорзу. Он перекатился через бок и оказался рядом с Доролоу и Бальведой, которые укрылись за большой передвижной лебедкой. Пластиковая панель была истыкана ярко светящимися дырами, сквозь которые прорывалось пламя. Хлесткий звук лазерного огня эхом разносился по туннелям.