Читаем без скачивания Сердце тени - Екатерина Стадникова

– Никто не см-может научить вас быть смелыми. – Эмьюз не до конца понимала, отчего всем так страшно, но от слов ректора грудь наполнялась необъяснимой решимостью. – В-все необходимое уже заложено в вас самих. А теп-перь, идите спать.

Джулиус всеми силами старался заставить себя снова погрузиться в чтение нудных отчетов, но мысли не желали возвращаться в стены душного кабинета. «Распределение новых приказов подождет пару часов», – подумал он, откидываясь на спинку кресла.

Бумаги, найденные Никс в подземном убежище, подтверждали, что Элизабет Живье была внедрена в ряды дивных, но слишком прониклась их идеями, чтобы продолжать выполнять задание. Бумаги предписывали ей свернуть деятельность и вернуться. Живье проигнорировала приказ своего начальства.

Он следил за этой женщиной пять лет – до того дня, когда маленькая девочка озвучила пророчество замученной старухи.

Почему Живье стала дивной? Почему вообще постоянно находится кто-то, желающий противопоставить себя Ордену, расшатать тот мир, который Тени строили веками? Естественно, окружающая действительность не идеальна. Но ведь именно Орден не позволяет людям перегрызть друг дружку за клочок земли, горсть монет или просто так, из-за цвета кожи с разрезом глаз. Именно Орден не дает тварям извне мешать течению мирной жизни.

Только сердце все равно терзала жалость.

Корникс ненавидит дивных. Всех поголовно. Ей с детства было невдомек, для чего Орден заботится о семьях уничтоженных врагов, и зачем каждый раз предлагать сдаться, если ответ предсказуем и неизбежен.

В дверь негромко постучали.

«Пора завести секретаршу», – проворчал про себя Джулиус, поднимаясь из кресла. – «Либо перестать запирать за собой».

– Я ждал тебя раньше, – впуская гостя, отметил он.

– Простите, господин. – Связной застыл, склонив голову. – Мне нужно было подготовиться, ведь вы собираетесь отправить меня в Спрятанный город.

– Собираюсь, – подтвердил Коллоу. – Нужно помочь Сэру Руфусу Танглу выследить и обезвредить дивного Борджеса. Помочь, слышишь? Не «найти и убить», апомочь это сделать другому.

– Понятно, господин. – Бесцветный тип склонился еще ниже.

– Хватит, Натан! Я что, должен разговаривать с твоей макушкой? – Он взял связного за шиворот и поставил ровно. – Вопросы?

Натан предпринял попытку поклониться, но передумал.

– У Борджеса заложник-карлик, его выживание обязательно?

– Да, – подтвердил Джулиус. – А вот жизнь самого дивного меня не волнует.

– И вы, безусловно, правы, господин. – Связной набросил на голову глубокий капюшон. – В его случае суд – просто отсрочка приговора.

– Я всегда прав, – отрезал Коллоу.

Второй раз за ночь тревожить Каменную Деву не очень-то красиво, только другого пути в Шейдивейл больше не было.

– Мы слишком часто видимся, бессмертный, – съязвила она.

– Моим правом приказываю открыть проход на ту сторону, – не обращая внимания на колкость, отозвался тот.

– Исполняю. – Каменные челюсти нечеловечески широко распахнулись.

– Иди, Натан. – Коллоу отступил на шаг. – За порогом твои особенные таланты должны хорошо послужить тебе, мне и Ордену.

Когда последние складки на стене разгладились и кабинет опустел, Джулиус ощутил невыносимую усталость. Только вовсе не физическую. Сердце ныло и просилось в небо. Вот так необъяснимо и вдруг. Но разум лелеял иные планы.

– Воденбран Корникс. – Настольное зеркало качнулось, и сонная физиономия с дежурной сигаретой в зубах возникла по ту сторону стекла.

– Посмотрел бумаги, – догадалась Тень.

– Посмотрел, – кивнул он. – Знаешь, что мне меньше всего нравится?

– Что же? – Никс выпустила струйку сизого дыма. – Вредная привычка?

– И это тоже. – По счастью, запахи зеркалами не передавались. – Давно не секрет, что дивные делятся на группировки, которые плохо ладят между собой. Чувствуешь, к чему клоню?

– Чье змеиное гнездо мы разворотили? – она понимала с полуслова.

– Сможешь выяснить – забудешь про старые отчеты, – добавил Джулиус. – Я приму их у тебя как есть.

Корникс демонстративно потушила сигарету, призвала маску и утрированно бодро отрапортовала:

– За неделю справлюсь, если про отчеты не шутишь.

– Шутки тут неуместны, – нахмурился Джулиус.

– А с текущими делами что? – спохватилась Тень.

– Передай их Маркусу. – Ответ собеседницу явно не обрадовал.

– Думаешь, он справится? – В голосе Тени промелькнула неуверенность.

– Вполне, – солгал Коллоу.

– Тебе виднее, – нехотя согласилась Корникс.

Ни с того ни с сего в груди всколыхнулась обида.

– Никс, ну ты же знаешь, что я вру, почему принимаешь это? – не выдержал он.

– Я верю не словам, – Тень снова развеяла маску, – я верютебе. И… если переживаешь, отправь меня в Спрятанный город. Только прикажи.

– Нет, – покачал головой тот. – Все останется как есть.

– Хорошо, – выдохнула Корникс. – Как только что-нибудь выясню, дам тебе знать.

И снова тишина стальными тисками сдавила сердце. Удержать контроль над глазками-шпионами сквозь зону слепого пятна не удавалось еще никому. Наверное, именно по этой причине Джулиус лишил себя связного.

«Почему Натан не беспокоит меня? Я толком его имя вспомнил только полчаса назад», – Сэр Коллоу скользнул взглядом по торчащему корешку старой папки. – «Ведь когда-то мальчишка радовал… Неужели все вот так уходят из моей жизни? А я не замечаю».

Джулиус напряг память. За плотно прикрытыми веками проносились лица, знакомые и забытые: университетские друзья, ребята из пансиона, Фолия, вереница Теней… Алекс.

Одиночество жадно впилось в душу. Он попытался назвать тех, кто еще жив и дорог.

– Корникс, – прошептал Джулиус, с надеждой глядя на приготовленные для загибания пальцы.

Отыскать внутри теплые эмоции, погребенные под слоем вековой пыли и копоти – практически невыполнимая задача. В голове то и дело всплывало одно и то же имя. Даже не имя, а прозвище: Сириус. Но как вообще можно относиться к существу непонятной природы, появляющемуся только во снах?

– Пусть будет, – уговаривало сердце непреклонный разум. – Итого… двое. Негусто. Да, Джулс… Старость начинается тогда, когда внутри кладбищенской ограды своих больше, чем за ее пределами.

Сэр Коллоу нащупал в кармане мятную конфету, и желудок тут же громко объявил, что не видел ни обеда, ни ужина. Работать окончательно расхотелось, тем более, теперь появился официальный повод проветриться.

Запирая за собой кабинет, Джулиус все продолжал думать о своем вновь обнаруженном одиночестве.

Как хорошо, что Лют подчеркнуто не разговаривала с Эмьюз. Она не могла задать девочке, собиравшей оставшиеся разбросанными вещи, очевидный вопрос. Робин давно отвернулась к стене и мирно посапывала, не обращая внимания на возню в тусклом свете заплаканной свечки.

Синий снова старательно прикидывался сундуком. А Эмьюз в очередной раз пожалела, что монстр не умеет говорить: уж очень хотелось узнать причину его волнений. Ничего нового и подозрительного в вещах не появилось. Правда, девочке показалось, что исчез носок, но пропажа быстро обнаружилась на шкафу.

Спать не хотелось, как и играть в молчанку с Лют. Так что мисс Варлоу вооружилась зубной щеткой и выскользнула в коридор.

Эмьюз даже обрадовалась тому факту, что все ванные комнаты заняты. В холле для девочек оказалось непривычно темно.

В глубине души она надеялась найти себе компанию. Если осознание произошедшего пришло еще до заката, то испуг нагнал только сейчас. Сердце металось зигзагами в плену ребер, поминутно пытаясь вырваться из груди, а память угодливо подсовывала обрывки разговора с Иеремаей. Неужели добрый крошечный человечек никогда не осуществит свою мечту?

«Раз Борджесу нужна я, пусть освободит карлика», – мысли неожиданно выстроились в простой план, но вначале его следовало обсудить с кем-нибудь здравомыслящим. Например, с Мэйсоном.

Только в общей гостиной было пусто. Эмьюз стащила с дивана подушку, свернулась клубком на полу перед угасающим камином и приготовилась грустить. А что еще оставалось? По ее вине Иеремая попал в нешуточную беду, что бы там ни говорил по этому поводу Джиммини.

За спиной послышались тихие шаги.

– Ты чего тут делаешь? – Дэн присел на корточки.

– Судя по всему, хандрит. – Бэн подкинул в камин пару сухих поленьев.

– А вы почему не спите? – изображая заинтересованность, осведомилась Эмьюз.

– Думаем, где украсть болванки для Урд, – признался Дэниэл. – Хватит валяться на полу, простудишься.

Девочка нехотя поднялась и перебралась на диван.

– Мне казалось, что красть плохо, – робко добавила она.

– Правильно казалось, – согласился Бэн. – Только другого способа достать пригодное для зачарования дерево сейчас нет.