Читаем без скачивания Люфтваффельники - Алекс Сидоров

Делать нечего и обиженный Копыто, уличенный в вопиющем невежестве и необразованности, который жестоко обманулся в своих ожиданиях нехотя взялся за работу.

Витя брезгливо морщил нос и аккуратно цеплял с краешка огромную кучу дерьма самым кончиком лопаты. Мы с Леликом от души подтрунивали над гламурным эстетом — Копыто, попутно упражняясь в остроумии.

— Чего манерничаешь, Вить?! Тут просто парфюмерный рай по сравнению с той душегубкой, что ты в киевской квартире оставил. Дыши полной грудью, наслаждайся.

— Да пошли вы, я там все стены «Водантом» побрызгал.

— Молчи лучше про «Богарт», а то сейчас лопату об твою спину сломаю и тут же зарою, прямо в этом навозе.

— Кстати, чтобы вы знали, два бестолковых — сам великий Распутин от туберкулеза лечил сеансами аромотерапии, на которых его пациенты дышали испарениями фекалий разных животных, в том числе — парнокопытных. И лечил всех в хлеву, вот!

— Витя, ты нас удивляешь. Какие глубокие познания в медицине! Откуда ты слово такое вычитал — аромотерапия?! Офигеть! Слово «аромотерапия» знаешь, а что такое «навоз» — нет. Дремучая убогость. Да после твоего сеанса аромотерапии в Киеве, меня до сих пор блевать тянет. Фекальный доктор. И вообще, Виктор, перестаньте умничать! Вам это совершенно не свойственно и совсем не идет. Александр, Вы могли бы представить, что под этой брутальной внешностью потомственного крестьянина скрывается рафинированный интеллигент, никогда не нюхавший навоза?!

Я не в силах больше смеяться, отчаянно взмолился.

— Лёля, завязывай травить Витьку, я больше не могу, сейчас кишки от напряжения лопнут.

Тут же не замедлил огрызнуться Копыто, наклеив на свою физиономию гаденькую улыбочку.

— А ты, газы то выпусти, сразу и полегчает.

— Да иди ты, вонючка парнокопытная.

— Сам такой же ароматный.

— Нет не такой! На основе твоих выделений, военные химики могут новые виды ОВ — отравляющих веществ, разработать с повышенной вонючестью и стойкостью к дегазации. Скунс пилопедрищенский. Ходячая фабрика метана и сероводорода! Тебе надо было не в авиационное училище поступать, а в инженерное, на факультет боевых отравляющих веществ.

Вот в такой незамысловатой, конструктивной и дружелюбной беседе пролетело время погрузки навоза на возок. Когда он заполнился до самого верха бортиков, Витя отставил грязную лопату и взмолился.

— Ребята, а можно я лошадь поведу?! Я об этом моменте всю свою жизнь мечтал. С самого детства.

Мы с Леликом переглянулись и снисходительно кивнули. Витька хоть был еще то «чудо в перьях», но это был наш друг и мы были готовы многое прощать ему и дальше терпеть всевозможные его выходки. Мечтает?! Да не вопрос, веди. Все для тебя дорогой и любимый.

Лелик взял лошадь под уздцы, чтобы она ненароком не дернула возок, а я протянул Витьке кнут, необходимый для управления лошадью.

— Ладно, давай. Залезай на седушку и сразу натягивай вожжи. Покажи лошади кто тут хозяин.

Просиявший от счастья Витя осторожно полез на возок, стараясь не наступить на многочисленные кусочки разбросанного везде навоза. Для удобства посадки на седушку возка, он взялся одной рукой за деревянную рейку, приколоченную к стропилам хлева. Вторая его рука была занята кожаным кнутом на тонкой деревянной палке, украшенной замысловатой резьбой. А далее произошло следующее.

Толи после сытного обеда масса Витькиного тела резко увеличилась, толи после выпитой горилки его вестибулярный аппарат дал легкий кратковременный сбой, тем не менее, на долю секунды Витя теряет равновесие и более чем того следует, опирается на старую рейку. Раздается сухой треск, рейка ломается, Копыто в панике округляет глаза, еще некоторое время отчаянно балансирует, хаотично размахивая руками с обломком деревяшки в одной руке, с кнутом в другой руке и, потеряв равновесие, падает прямо в навоз. Плашмя! Спиной!

Его живописное падение сопровождалось щедрым выбросом не очень приятных запахов и громким смачным звуком «ЧВЯК». Погрузившись по уши в дерьмо Витя заорал так, что лошадь испуганно дернулась, и если бы могучий Лелик не удержал ее, понеслась бы по селу волоча за собой возок, полный навоза в котором лежит, прилипший к дерьму конюх-самоучка Витя Копыто.

Свиньи, услыхав истошный нечеловеческий вопль, хаотично заметались по загону, ища выход и громко захрюкали. Бычок сразу спрятался под свою мамку и забился в угол стойла. Корова повернула голову в нашу сторону и, ощетинившись рогами, протяжно замычала, заглушая орущего Витьку. Куры и гуси в панике разбежались по двору с громким кудахконьем и гоготанием, суетливо теряя многочисленные перья и недоношенные яйца.

Баба Галя, которая неторопливо и обстоятельно вытирала мытую после обеда посуду, уронила сковородку, а родители Лелика прибежали из дальнего конца огорода, предчувствуя что-то немыслимо страшное. Перепуганные Пономаревы-старшие застали в хлеву следующую картину.

Лелик буквально висел на беснующейся от испуга лошади, одновременно истерично хохоча и еле сдерживая ее, из последних сил, от непреодолимого желания вырваться из хлева и снеся забор отправиться в длительное путешествие по улицам села. Я, прислонившись к загородке свинячьего стойла, сполз на земляной пол и бессовестно смеялся не в силах подняться. А мне в спину хаотично и требовательно тыкались два розовых пяточка всполошенных свинок, которые настойчиво искали защиты. А из воза, наполненного под завязку душистым навозом, торчали кверху две ноги Вити Копыто, которые ниже коленей находились в воздухе гораздо выше уровня спинки седушки. А сам Витя возлежал в импровизированной «навозной» ванне, погрузившись в нее почти с головой. В побелевших от напряжения руках, горе-наездник продолжал сжимать сломанную рейку и резной кнут. Картина маслом.

Через некоторое время Витя перестал орать из опасения набрать полный рот дерьма, так как при малейшей попытке пошевелиться, он погружался в навоз все глубже и глубже.

Когда, наконец, мы все вволю насмеялись — и я, и Лелик, и его родители, и баба Галя, и свиньи, и куры с гусями, и корова с теленком, и даже успокоившаяся лошадь, то стали освобождать неказистого кучера из ароматного плена. Что кстати, оказалось совсем непросто.

Витю как будто присосало к навозу. Взяв его за руки и за ноги, по команде: «Раз! Два! Три!», общими усилиями мы дружно выдернули Копыто из навоза и осторожно положили на земляной пол.

Витя сразу же вскочил на ноги и остался стоять, брезгливо съежившись, продолжая крепко сжимать в руках кнут и сломанную рейку. Модная футболка на его спине и джинсы на заднице и выше колен насквозь пропитались навозом и прилипли к телу.

Копыто представлял собой откровенно жалкое и одновременно смешное зрелище. Продолжая сдержанно и скрытно хихикать, мы осторожно, чтобы самим не испачкаться, помогли ему раздеться вплоть догола, так как его труселя тоже промокли и пропитались вездесущим навозом. Особую трудность при раздевании горе-ковбоя, мы испытали, стягивая с него футболку, так как находящийся в «творческом» ступоре Витя, наотрез отказывался выпускать из своих рук кнут и сломанную деревяшку.

Сняв с нашего нерадивого бедолаги благоухающую одежду, Лелик отнес ее бабе Гале которая, охая и причитая, взялась за срочную стирку. Я в это время старательно скрывал бессовестную улыбку и, пытаясь придать своему голосу серьезную и убедительную тональность, как мог успокаивал в очередной раз опозорившегося и расстроенного друга.

— Да ладно, Витек, не грусти. Ты же сам говорил, что великий Распутин всех своих пациентов лечил навозотерапией. Так что все получилось чисто по науке. Как ты сам и рассказывал. Аромотерапия и все такое… Более того, значит следуя твоей же логике — ты теперь из всех нас, самый здоровый!

36. Охота на уток

Пока Витькина одежда мирно сохла на веревке и проветривалась на ласковом ветерке после незапланированного, но очень эффектного и надеюсь, эффективного сеанса «навозотерапии», Владимир Николаевич предпринял все возможные меры, чтобы подбодрить заметно сникшего Копыто.

Отец Лелика, старательно скрывая непроизвольную улыбку, с максимальной дружелюбностью и подкупающей любезностью выдал следующее.

— Так, парни! А не сходить ли нам завтра на охоту?! Тут недалече имеется знатное озерцо! А на нем уток?! Ну, просто завались! Фактически с рук едят! Все жирные такие, просто загляденье! Муж бабы Гали — дедушка Лелика, при жизни был лесничим и тут у нас, прошу заметить, совершенно случайно завалялось с пяток, другой, весьма приличных ружбаек! Честно говоря, места тут на различные «стрелялки» весьма богатые! Бои жестокие шли в окрестностях Киева, поймите правильно. Если по дворам даже не особо старательно пошукать, то и рабочий «шмайсер» в приличном состоянии кое у кого можно сыскать. Но, честно говоря, на охоте «шмайсер» — баловство одно и толку от него никакого, проверено… А, Витя?! Ходил когда на охоту на уток?! С ружьишком?! Ась?!