Читаем без скачивания Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства - Грег Фаррелл

Флеминг побрел в другой конференц-зал, где были Вецель и Фербер. Вецель спросил, что происходит, и Флеминг сказал, что Bank of America готов платить по 29 долларов за акцию.

– Грег, это замечательно, – сказал Вецель. – Давайте подписывать это соглашение!

– Нет, я буду просить 30 долларов.

Вецель был ошарашен.

– Это безумие. Ты, наверное, бредишь!

– Джон хочет 30 долларов.

– Грег, брось! Самое худшее, что может случиться, – это если мы не заключим сделку сегодня. Если мы не сделаем этого сегодня, то завтра, когда откроются рынки, нам – крышка.

– Я должен запросить у него 30 долларов.

Вецель был вне себя.

Хитон открыл глаза, и ему потребовалось какое-то время, чтобы сориентироваться. Он был в такси, стоявшем в пробке на перекрестке в Мидтауне. После того как Флеминг сказал, что ему нужно приехать в центр, он вышел из здания юридической компании и сел в такси. Он сказал водителю, что ему надо ехать в Goldman Sachs, на Броуд-стрит, 85, а потом уснул на заднем сиденье.

Он посмотрел на часы. Прошло уже почти полчаса с того момента, как он сел в такси и сейчас стоял в пробке рядом с Лексингтон авеню, всего в нескольких кварталах от Wachtell. Здесь проходил фестиваль Tudor City, это и стало причиной затора на улицах, пересекающих Лексингтон авеню. Он и не должен был находиться в этой части города, ему следовало ехать по Вест-Сайд хайвею к штаб-квартире Merrill Lynch, а не двигаться на восток по FDR Драйв, которая приведет его в Goldman Sachs.

Он попросил водителя сменить маршрут, но таксисту понадобилось почти 15 минут, чтобы выбраться из кучи машин, и когда Хитон прибыл в штаб-квартиру компании, прошло уже больше часа с тех пор, как Флеминг отправил его.

Хитон заглянул на 22-й этаж и обнаружил, что банкиров из Goldman Sachs в здании нет. Он поднялся на лифте на 32-й этаж и огляделся. Весь этаж руководства компании казался пустым. Хитон бродил по коридорам – пустым и тихим. Где-то вдалеке, на другом конце этажа, ему показалось, что он услышал, как Краус с кем-то разговаривал на повышенных тонах. Хитон приблизился к кабинету генерального директора, где и нашел Тейна. Гендиректор в одиночестве сидел за своим рабочим столом.

Хитон вошел с кипой бумаг в руках, которые он привез с собой из Wachtell, и быстро опустился на диван.

Тейн снял трубку и набрал номер. По тону и предмету разговора Хитон догадался, что тот звонит Флемингу.

– Если они согласны на 29, то я сообщу об этом совету, – сказал он подавленным голосом.

Хитон оставался в кабинете какое-то время, просматривал принесенные с собой документы и отвечал на конкретные вопросы шефа.

Вскоре после того, как он дал согласие на продажу компании по цене 29 долларов за акцию, Тейну позвонили из Федерального резервного банка. Его лицо прояснилось. Он повесил трубку и сообщил Хитону, что ФРС решила расширить гарантии для фирм, ведущих операции с ценными бумагами, чтобы они могли получить доступ к дисконтному окну (discount window) для получения наличности. Позволит ли это выжить компании без посторонней помощи?

Хитон ответил – нет. Доступ к дисконтному окну не может воспрепятствовать бегству инвесторов, отказам контрагентов вести дела с Merrill Lynch и необратимому падению стоимости акций.

А в это время в офисе Wachtell Флеминг сообщил Керлу, что Тейн сегодня же передаст его предложение совету директоров Merrill Lynch. Оба переговорщика знали, что их ждет еще много работы. Самое главное, если учесть, что сделку, вероятно, будут закрывать до конца года, это договориться об общей величине бонусов, которую Bank of America позволит выплатить сотрудникам Merrill Lynch. Приобретая компанию, банк, в сущности, покупал услуги ее 60 000 сотрудников, поэтому было важно удержать в ней как можно больше одаренных сотрудников, пообещав им материальное вознаграждение, если они останутся и продолжат работать.

Самое главное это договориться об общей величине бонусов, которую Bank of America позволит выплатить сотрудникам Merrill Lynch

Другим важным вопросом, который требовал решения, была формулировка положения о существенном неблагоприятном изменении (material adverse change, MAC). Любое соглашение, которое будет заключено сегодня, не будет принято к исполнению еще в течение нескольких месяцев. Обе стороны хотели защитить себя, в случае если в мире произойдут неожиданные и значительные изменения в период между сентябрем и до конца года.

Среди руководителей Merrill Lynch Питер Вецель больше всех говорил о том, как важно четко прописать каждую мелочь в положении о MAC. Формулировки должны быть неоспоримыми, чтобы BofA не смог уклониться от сделки, даже если на рынке продолжится обвал, говорил он.

После того как Тейн принял предложение и сказал, что передаст его совету директоров, для заключения сделки необходимо было решить еще один вопрос, связанный со слияниями и поглощениями: Merrill Lynch требовалось получить одобрение беспристрастной комиссии (fairness committee), состоящей из нескольких не заинтересованных в сделке старших банкиров. Вецель сказал, что доведет предложенную цену – 29 долларов – до сведения беспристрастной комиссии Merrill Lynch.

– Я думаю, что сам с этим управлюсь! – сказал он Флемингу с улыбкой, выходя из здания юридической компании и направляясь в центр города.

Большая часть генеральных директоров все еще находились в Федеральном резервном банке и пытались подготовить отрасль к непредсказуемым разрушительным последствиям завтрашнего банкротства Lehman Brothers.

Когда топ-менеджеры из Goldman Sachs, Citigroup, JPMorgan Chase, Bank of New York Mellon, Deutsche Bank и Société Générale сидели в окружении своих подчиненных в обеденном зале Liberty, прошел слух, что Merrill Lynch только что приняла предложение Bank of America о продаже компании по цене 29 долларов за акцию.

Несколько топ-менеджеров были поражены тем, что Merrill Lynch, которая должна была обанкротиться в течение нескольких дней, добилась такой высокой цены.

– Кто достал чертова кролика из цилиндра?! – спрашивал Джейми Даймон, генеральный директор JPMorgan Chase.

Дело шло к вечеру, когда Хитон ушел из кабинета Тейна и вернулся на 22-й этаж. Краус зашел узнать, как у Тейна дела.

Оба погрузились в воспоминания 25-летней давности, в то время, когда они оба были амбициозными преуспевающими сотрудниками Goldman Sachs, которые изо всех сил стремились получить заветное место партнера. Они оба преуспели, и когда в 1999 году их компания стала публичной, оба сказочно разбогатели. Тейн продвинулся выше по иерархической лестнице, чем Краус, благодаря сильной поддержке Корзайна, но вместе они сумели сделать невероятно успешные карьеры.

Краус, который прекрасно понимал устремления своего друга и тонко чувствовал его эмоциональное состояние, знал, что Тейн был не в духе.

« Тейн продвинулся выше по иерархической лестнице, чем Краус, благодаря сильной поддержке Корзайна, но вместе они сумели сделать невероятно успешные карьеры »

Они немного поговорили о том, что ждало их впереди, а потом Тейн стал размышлять о том, что только что произошло.

– Я ведь пришел сюда не для того, чтобы продавать компанию, – произнес он.

Кризис продлится еще каких-то несколько дней, говорил он Краусу, и если бы они только заключили сделку с Goldman Sachs, то смогли бы пережить самое трудное время – панические настроения на рынке – и в итоге стать мощным инвестиционным банком. Эта компания и этот бизнес были такими перспективными. Тейн не желал видеть, как ее покупает на распродаже банда из Шарлотта.

Краус поддержал его, соглашаясь с тем, что они, вероятно, смогли бы пережить эти трудности.

– Если бы речь шла только о нас с тобой, Джон, мы могли бы рискнуть, – рассуждал Краус, говоря, что шансы на выживание Merrill Lynch, вероятно, равнялись 80 %. – Но речь идет не только о нас с тобой. В компании 60 000 сотрудников. Мы не можем позволить себе рисковать их будущим. Мы просто не можем делать такие ставки.

В компании 60 000 сотрудников. Мы не можем позволить себе рисковать их будущим. Мы просто не можем делать такие ставки

Именно так говорил Краусу Вецель прошлым вечером – слово в слово.

Все время после полудня Флеминг, Келли и привлеченные Merrill юристы совместно с сотрудниками Wachtell продолжали работать над формулировкой положения о существенном неблагоприятном изменении и другими вопросами. Около 5 вечера Тейн позвонил Флемингу и, ссылаясь на слова Льюиса, сказал, чтобы они добавили в соглашение о слиянии положение, согласно которому топ-менеджеры Merrill Lynch смогут обменять недавно полученные опционы на акции Bank of America. Обе стороны были в целом согласны с тем, чтобы Merrill Lynch должна будет выплатить всем своим работникам какие-то бонусы за 2008 год, но это должно было лишь подсластить пилюлю топ-менеджерам вроде Флеминга, Макканна, Чаи и других членов руководящей команды Тейна.

– Нет проблем, – сказал Флеминг, который не возражал против дополнительного вознаграждения за свои усилия за последний год.